И мы, наконец, окончательно пристыковались.

— Так… надо бы прогуляться и осмотреться, — решил я и уже собрался отправиться вместе со всеми, как док поймал меня за рукав.

— Очень не рекомендую торопиться, — сообщил он. — Очень. Вы, помнится, бесплатной выпивки всем обещали.

— Да? — хмыкнул я. — Как-то забылось.

И ведь точно. Обещал. И даже выдал доли палубам из награбленного. А ещё и бластерных батарей из общака распорядился Рыжим отсыпать. После чего общак опустил примерно на половину.

— Сейчас там такая, знаете… суета, — продолжил док. — На нижних палубах много нетерпеливых людей, а проход в шлюз очень узкий.

Ну, я побродил по кораблю с полчаса, лишний раз осмотрел ещё раз каюты в капитанском отсеке. Продолжил рыться на складе.

Мозгов так нигде и не было, сокровищ — тоже. Хотя, учитывая объём склада и бардак, который творился после смерти капитана — и те, и другие могли заваляться где-то ещё.

Но могли и спереть.

Бутылочку из длинного кармана я надёжно спрятал. И переоделся в парадное — с ордынским катласом на поясе и золочёным бластером. Ну, и два десятка батареек от бластера прихватил — в качестве валюты.

И, похоже, правильно сделал, что подождал. Иначе рисковал бы оказаться в числе той парочки несчастных, над которыми пробежало две с половиной сотни пиратских туловищ в тяжёлых магнитных ботинках, и которых сейчас портовые техники отскабливали от пола.

Доктор сказал, что задержится, чтобы совместно с Пасюком Игнатичем оказать помощь раненым.

— Потери в рамках допустимых, — буднично прокомментировал он.

Корабль почти что полностью опустел. Лишь четвёрка цвайхандеров расположилась у входа, раскладывая на табуреточках традиционную пиратскую настолку «Забортовые».

— Ага, значит! Дежурите! — удовлетворенно констатировал я. — Похвально.

— Не, мы просто проигрались.

— Не, мы там должны одному фраеру.

— А у нас денег нет.

— А нас там убивать будут, — отвечали цвайхандеры.

Ну и пусть тогда сидят. Какая-никакая — охрана. Нападения на корабли соперников по пиратскому промыслу на территории Гуля — не то, чтобы под запретом, но, скорее, редкость. Кархарадон был достаточно известным судном, насколько я мог судить, и просто так сюда никто соваться не захотел бы.

— А Женька где? Юнгу нашего не видели? — вопросил я.

— Это новенький-то, с биовоза? — спросили цвайхандеры. — Прошмыгнул вроде, одним из первых.

И что, теперь, его тоже искать? Как-то переживательно за него стало. Всё-таки, юный совсем, необученный.

Ладно, разберёмся. Всех найдём, всех победим. Недолго думая, мы с компанией спутников покинули корабль, оказавшись в тусклом и холодном холле.

На разведку пошли. Я, Потёмкин, Октавия, Ублюдок с Утырком и Рыжий. И ещё полдюжины опоздунов с разных палуб.

Кстати, о победах…

Потёмкин подслеповато вглядывался и принюхивался. Понимал, стервец, что в местных Шароклетках много какой вкусной живности обитает. И Рыжий, стоящий рядом, подёргал меня за рукав.

— Пс, ну что, разовьём наш успех?

— Хм. Предлагаешь устроить этому товарищу тур по местным Шароклеткам?

— Ага! Мы с твоим Крепкозадым столько батареек выиграем! А то и топливных сборок. А то и женщин…

Я кивнул. Ну, не по поводу последнего — ещё мне здесь этого не хватало. В целом, конечно звучало, действительно, не так уж плохо.

Мне уже стало понятно, что задержусь здесь на какое-то время, прежде чем отправиться дальше. Тут дело и в мозгах Октавии, и в Питере Блейзе, да и в целом — очень захотелось навести порядок.

Не говоря уже про сокровище капитана.

— Но сперва отведи меня в самую вкусную местную харчевню… закусочную… кабак, в общем.

— Ты не боишься с… — Рыжий зыркнул на Октавию, и она в очередной раз отозвалась.

— Мозги.

Я покачал головой.

— Напротив. Я воспринимаю её не как обузу, а как достаточно тупенькую, но — защиту.

В холле порта — если этот архитектурный выкидыш можно было назвать портом — стояло с полдюжины разного рода мутные господа. Продавцы вяленых куропаток, разных безделушек, менялы батареек и прочего.

— Свежайшие, только сегодня зарезал!

— Лучшее мыло на Гуле, на этот раз почти не воняет!

— Эй, мужик! Смотри какие наушники! С шумодавом! Вообще нихрена не слышно, проверь!

— Шмотьё, ещё вчера с гражданских сняли.

Я знал, что на Гуле есть какое-никакое производство. Кустарная химоза, текстиль, консервы, ремонтные мастерские. Самый-самый минимум, чтобы насытить необходимым суда.

— А есть что-нибудь для моего друга? — я дёрнул головой в сторону плеча, где сидел Потёмкин.

— Не, это вам, сударь, в Крысиный Рынок надо, там много каких прибамбахов есть, — подсказал один паренёк.

— А это что, тот самый Крепкозадый? Который всех порвал на Кархародоне? — спросил дедок. — Только что посмотрел видео. А ты — Капитан Кома?

Оказывается, здесь, на Гуле, своя сеть была, и кто-то уже что-то заснятое прислал. Похоже, слава моего питомца меня обгоняет.

— Он самый! — я решил не таиться.

Старик порылся в сумках и выудил небольшой шипастый намордник.

— Вот. Это для средних размеров прожорливого шнырька. Одну энергобатарейку прошу! Всего.

Я резонно решил поторговаться — без этого в подобных локациях просто никуда.

— Для такого славного бойца можно было бы и бесплатно! Грабёж!

— Эй, зачем обижаешь честного продавца? Я у своих не краду!

— Дороговато — одна батарейка. Дай-ка вон ещё пару бритвенных лезвий. И это что у тебя? Расходники для медицинского модуля? Тоже давай.

После непродолжительных торгов я выменял кучу мелочёвки и отправился дальше.

Местность вокруг порта представляла собой типичный «чёрный город», которых я насмотрелся ещё в юности своей ненастоящей жизни в Пантеоне. Только вот никаких площадей и таксистов-зазывал — сплошные переулки из старых разбитых корпусов посудин всех размеров и форм, в которых доживали свой век отбросы галактики всех возрастов.

— Какая славная девочка… — хрипели прохожие, сидящие на картонках в проходах. — Почём сдаёшь?

— Эй! Поделись рободевкой! Ну поделись по-братски, а?

Кое-кто и культяпки свои к ней тянул. И быстро за это получал — когда от меня, когда от Октавии, когда от сопровождавших.

Наши, с Кархародона, уже даже не пытались как-то съязвить по поводу Октавии. Видать, подумали, что я помешался на это глупенькой, но симпатичной механической девушке. Но кто ж станет шутить про странности капитана, совсем недавно завалившего главного цвайхангера на борту?

Ну, они ж не догадываются, какой умной она может быть на самом деле.

— Может, сперва в бордель? — предложил Рыжий. — Тут есть парочка неплохих, даже с настоящими, биологическими девочками…

— Отставить бордель. Осуждаю подобные развлечения, и предпочитаю сугубо по любви. Или хотя бы по взаимной симпатии. Посему — в едальню. В закусочную. В кабак.

— Может, тогда в харчевню Дедули Хо? — предложил кто-то из опоздунов. — Здесь же недалеко. Давно его креветок не ел.

— Хорошая мысль! — кивнул Рыжий. — Там и Шароклетка есть. Пойдёмте к метро.

Да. Я не ослышался. Метро. Здесь не было личного транспорта, зато имелось настоящее метро — сеть тоннелей, прорубленных между корпусами обитаемых судов и худо-бедно загерметизированных. Никаких рельсов там, правда, не было, а поезда представляли собой грубо сколоченные из металлолома платформы безо всякого подобия поручней.

Антигравы под платформами, разумеется, были поношенные, какие-то из платформ, связанных цепочками и искрящимися проводами, накренились на бок и царапали острым углом пол под «поездом».

— Залетай! — сказал однорукий и косоглазый водила. — Одну батарею с команды возьму.

— Так он — капитан! Капитан Кома! — сообщил Рыжий.

— Это с какого корабля будешь?

— «Кархародон»!

— Так там же другой был! Впрочем, не удивительно. Капитану «Кархародона» — бесплатно. Кто бы им не был.