Можно сказать, централизованное планирование и массовый энтузиазм позволил нам в тяжелейших условиях, тотальной торговой блокады от ведущих стран мира, за шесть лет не только преодолеть разруху девяти военных лет, но и по основным экономическим показателям вырваться вперёд.
За период НЭПа мы всё отыграли и вышли на национальный доход к 1928-му году на 19% выше, чем пятнадцатью годами ранее. Промышленность выросла на 32%. Сельское хозяйство — на 33%, основные фонды — на 36%, тяжёлая промышленность — на 55%[87].
И тут мы вплотную упёрлись в нехватку «кадров». Все резервы были исчерпаны. Более четырёх миллионов мобилизованных мужчин влились в экономику страны, но этого хватило лишь на ликвидацию послевоенной разрухи. Перед государством стояли новые задачи и нужны были новые решения. А значит пора поговорить про 2-й уровень индустриализации и пути решения возникшей проблемы.
— Может покурим, товарищи?
— Кури уж сидя, Фёдор Петрович.
— Правильно и я закурю.
— Тогда я сейчас окно приоткрою.
— Извини, Виктор Степаныч, продолжай. А то страсть, как курить хочется.
— Не вопрос. Продолжаю, — майор повернулся к доске и чуть ниже вывел — "Предприятия первого передела (чугун, брёвна, мука).
— Итак, что мы будем подразумевать, говоря «предприятие первого передела» в нашей схеме. Это производство, которое из природного сырья получает, если можно так выразится, полуфабрикат для дальнейшего использования в промышленности. Из железной руды мы получаем чугун, из леса брёвна, из зерна муку и так далее. На самом деле получение из чугуна стали это уже второй передел. Прокат или ковка третий. Но если мы будем разбирать все технологические цепочки настолько подробно нам никакого времени не хватит. Да и в нашем случае вряд ли есть такая необходимость.
Мы будем считать, что у нас целый комбинат, где руда проходит все стадии превращения в готовое изделие и на выходе мы уже получаем листовую сталь, проволоку, метизы и всё такое прочее. Но вот кадров и для работы на комбинате первого передела, и на постройку самого сооружения, и на поддержание функционирования в стране уже не было.
В 1928-м в стране 82% были сельские жители и соответственно 18% городские. Думаю, основная причина роста городского населения в том, что мобилизованные не возвращались в свои сёла. Никто не будет спорить, что крестьянский труд и сейчас самый тяжёлый и самый рискованный. И очень многие, кого череда войн оторвала от своих родных мест, домой не вернулись, найдя работу на заводах и фабриках.
Наше правительство пошло двумя путями. Первое это выемка «кадров» из сельского хозяйства. Но просто так взять человека было невозможно. Как мы помним примерно четыре крестьянина кормили одного горожанина. Единственная возможность — это значительное, подчёркиваю, кратное, повышение эффективности производства сельхозпродукции.
На селе был проведён целый комплекс мероприятий. Коллективизация, электрификация, насыщение села техникой, ирригация, комплекс агрономических улучшений, таких как селекция и насыщение почв удобрениями.
Результат такого подхода сказался по меркам истории незамедлительно. Уже в 1932-м удельный вес городского населения увеличивается до 24 %. То есть одного горожанина кормят уже не четыре, а три крестьянина. Но, к сожалению, бывшие крестьяне мгновенно не становятся ни токарями, ни врачами, ни инженерами, ни бухгалтерами. В лучшем случае их путь — подсобные рабочие и учёба в свободное от работы время.
Подытоживая, можно сказать из села мы получаем массовые, но малоквалифицированные кадры. Роль образования с началом технологического переоснащения экономики только возрастает.
Но десять землекопов и десять грузчиков не заменят даже одного средненького инженера. Как нам организовать промышленность? Как сократить вековое отставание от ведущих стран мира?
И тут наше правительство сделало, я считаю, гениальный манёвр. Мы купили новейшие технологии у Запада. И не просто купили, а поставили условие научить наших специалистов самым новейшим технологиям машиностроения, химии, строительства, энергетики. Благодаря централизации и единому планированию была разработана целая стратегия привлечения иностранных специалистов. Точечно, только лучшие из лучших. Носители самых передовых технологий. Такие гении промышленного строительства как Альберт Кан[88] и Эрнст Май[89]. Всего более 30 тысяч спецов. Десятки самых передовых мировых компаний, признанных лидеров в своих отраслях промышленности. «Дюпон», «Форд», «Дженерал электрик», «Нитроген инжиниринг», «Стандарт оил», «Дуглас» и множество других. Я не знаю общую сумму контрактов, но скорее всего будет сумма порядка 10 миллиардов долларов.
И даже это не самое главное. Главное, что все специалисты обязаны были учить наши кадры. И учили. Например, через контору Альберта Кана менее чем за два года прошло 4 000 наших инженеров.
— Виктор Степанович, а можно чуть поподробнее про этих товарищей. Или господ, уж не знаю, как правильно их называть. Думаю, не я один тут такой, кто про этих Канов и Маев впервые слышит, — генерал Захаров обвёл сидящих взглядом, и лётчики согласно закивали.
— Что ж, попробуем вкратце. Но сначала 3-й уровень, можно сказать, фундамент индустриализации.
Самойлов повернулся к доске и вывел: «Машиностроение и станкостроение».
— К 28-му году, по сути, закончилась экономика восстановления и нужно было начинать экономику роста. Незамедлительно встал вопрос, а как её начинать если в стране нет высококвалифицированных инженерных кадров. И не столько инженерных сколько управленческих. Как с ноля построить завод не наделав кучу ошибок? У кого заказать оборудование и кому доверить составление проектной документации?
К тому же строить нужно было сразу и много. Гидроэлектростанции и железнодорожную сеть. Каналы и рудники. Сталелитейные комбинаты и тракторные заводы. Нефтеперерабатывающие комбинаты и фабрики лёгкой промышленности.
Так вот, компания Альберта Кана единственная на тот момент владела революционной технологией строительства промышленных комплексов любой сложности, позволяющей сокращать время проектирования в 10 раз, а время строительства в 5 раз.
Для проверки фирме Кана поручается строительство Сталинградского тракторного завода, уже сейчас, знаменитого СТЗ. Кан с ноля строит завод чуть более чем за год.
Суть его метода в том, что все элементы любых промышленных сооружений стандартизированы. Заводы собираются из готовых элементов, как из кубиков. В 1929-м так проектировала только фирма Альберта Кана.
В итоге с 1930 по 1932 год — живя и работая в Москве, Кан и его команда проектирует и организует строительство 521 завода — ⅓ всех предприятий, построенных в годы первой пятилетки. Причём речь идет о наиболее крупных и сложных предприятиях — ядре новой отечественной промышленности.
Среди них:
— важнейшие системообразующие авиационные, тракторные, локомотивные, станкостроительные, алюминиевые, приборостроительные и др. заводы, корундовые, графитовые и фармацевтические фабрики;
— крупные цементные и текстильные заводы, асбестовые, бумажные, обувные и прядильные фабрики;
— лесоперерабатывающие предприятия, промышленные ангары, склады и холодильники, электростанции, доки и т.п.
Особенно можно выделить следующие предприятия:
— Горьковский автомобильный завод;
— Магнитогорский (Магнитострой) и Кузнецкий (Кузнецкстрой) металлургические комбинаты, Азовсталь и Запорожсталь;
— Уралмаш и Краматорский машиностроительный завод (Краммашстрой);
— Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные заводы[90].
Второй не менее, а может быть и более, важный аспект их работы, по контракту они всё это время учили наших специалистов. После их отъезда профессор Цветаев издаёт учебник «Современная фабрично-заводская архитектура». Сейчас в нашей стране все промышленные сооружения строятся по технологии Альберта Кана.
