Эти слова были сказаны в мае 19-го, а уже в декабре того же года СНК издаёт декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР».

Строительство производственной базы и подготовка кадров. Уже две труднейшие колоссальные задачи, без решения которых невозможно существование государства, даже если у него нет таких агрессивных соседей, как Япония и Польша. Которых безусловно и с радостью поддержат все остальные страны «эксплуататоры».

Но перед большевиками стояла ещё одна не менее, а, скорее даже, более острая проблема.

"Вот что значит депутат, — капитан Фомин отложил в сторону карандаш, понимая, что всё равно не успевает конспектировать, — вроде бы про всем известные вещи говорит, но вон как интересно всё скручено. И Ленина цитирует, не всякий политрук так сможет. Правильно, кому попало ФРС разве доверят.

Так, а как же я? Случайно ведь попал. С другой стороны, справляюсь же! Вот и перед товарищем Мехлисом меня Виктор Степанович хвалил. М-да с Козой надо подружиться и выспросить её хорошенько про всё".

Самойлов обвёл мелом слово «КАДРЫ» заключив его в неровный овал.

— Итак. Для начала хочу сразу пояснить, «кадры» в нашей схеме — это не только рабочие занятые непосредственно на производстве. Это и служащие, и творческая интеллигенция и даже служители культа.

— А попы то нам зачем?

— Григорий Нефёдович, ну а как же? Верующие такие же граждане, как и остальные. Но давайте не будем отвлекаться на священнослужителей, на самом деле их значение в индустриализации ничтожное.

Но моя мысль в том, что «кадры» — это учителя и врачи, милиционеры и пожарные, оперные певцы и парикмахеры. Все они и многие другие, тех кого раньше называли мещане, необходимы для нормальной работы производства.

«Самый ценный капитал — это люди. Кадры решают всё!» — сказал Иосиф Виссарионович.

И как нам получить этот ценный кадр? Первый путь, так сказать, естественный. Родить и обучить. И лет так примерно через пятнадцать этот «кадр» уже можно использовать на некоторых подсобных работах. Второй пусть, повышение производительности труда и как следствие высвобождение части кадров на новые задачи. Пусть малограмотных и даже совсем безграмотных. Будет человек, а обучить его профессии — это, всё-таки, дело от нескольких месяцев до нескольких лет, но никак не 15–20 лет, если ждать пока «кадр» вырастит с младенчества.

И это всё, убирая за скобки армию. Организацию в мирное время, прямо скажем, для государства не нужную, но потребляющую кучу ресурсов, в том числе и кадровых.

Думаю, можно сразу сказать, первый путь нам не подходит, и мы не будем тратить время на его рассмотрение. Давайте рассмотрим ситуацию по «кадрам» в разрезе второго пути, повышения производительности труда.

Очень грубо и схематично, не вдаваясь в подробности, оставляя за кадром армию, экспорт сельхоз продукции, международные конфликты и локальный голод получаем следующее очень приблизительное соотношение.

На 1913 год 85 крестьян кормили 15 городских жителей. Это те, кого я обозвал «кадры» индустриализации. Но помним, что тут не только рабочие, но и, например, экономисты, юристы, библиотекари. Также эти крестьяне кормили одного помещика и одного иностранного магната.

На момент окончания гражданской войны и интервенции те же 85 крестьян кормили примерно те же 15 «кадров». Но перестали кормить помещика и магната. Казалось бы, вот оно, живи и радуйся. С десяток крестьян можно пустить на «кадры». Но!

Как говориться, гладко было на бумаге, да забыли про долговременные огневые точки. Доля рабочих упала примерно вдвое. Промышленность от уровня 13-го года не превышала двадцати процентов. Вы не ослышались. Двадцати процентов! Можно сказать, из пяти заводов четыре не работали. Да и сами крестьяне нуждались в гораздо большем уровне удовлетворения своих потребностей, чем было при царизме. Советская власть не могла позволить дальше жить своим гражданам голодными, забитыми, необразованными, без элементарной медицинской помощи. Советские дети не должны в младенчестве умирать от голода.

Думаю, многие из вас, товарищи, сами родом из деревни и у многих были братья и сёстры, которым повезло меньше, чем нам.

Лётчики, встретившие революцию хоть и молодыми, но уже вполне осознающими окружающую действительность, парнями согласно закивали.

— «Кадров» требовали такие общесоюзные проекты, как упомянутые «ликбез» и ГОЭРЛО. Борьба с беспризорничеством. Ликвидация басмачества. В общем, сами знаете, делать надо было всё и сразу.

Плюс потери. Империалистическая война — до 1 миллиона погибших и пропавших без вести. Более двух миллионов попавших в плен. Гражданская и интервенция. Боевые потери, террор, тиф, эмиграция. Точных цифр наверно никто уже никогда не узнает. Но совокупно, можно назвать число близкое к 10 миллионам. С Польшей мы потеряли порядка 27 миллионов. С Финляндией 3 миллиона. Выходит 43 миллиона плюс-минус, как говориться, лапоть. Вот такие пироги. Вот с такими стартовыми возможностями мы начали строить наш самолёт.

— Степан Викторович, товарищи! Давайте перекурим.

Курили молча, наверно, каждый думал о чём-то своём. О чём думали комдивы, капитан Фомин мог только догадываться, сам он пытался осмыслить колоссальность происходящего в стране буквально каких-то двадцать лет назад. Вроде бы никто эти сведения и не скрывал, наоборот. Но вот так структурировать, разложить по полочкам.

В общем, докурили в молчание и так же молча расселись по местам слушать дальше.

— Энергия… Сырьё… Кадры… Пища… Логистика… Сооружения… — майор Самойлов с паузами постучал указкой по каждому написанному на доске слову, — это 1-й уровень, можно сказать, сырые ресурсы. Необходимые, но совершенно недостаточные для любого этапа строительства.

Нужно отметить, этот первый уровень тоже даётся отнюдь не просто. Чтобы получить любой ресурс из этих шести мы опять же должны вложить все шесть. Я уже не говорю про строительство, например, ДнепроГЭС или Магнитки. Даже поддержание функционирования избы-читальни в какой-нибудь Николаевке или Елизаветовке требует всех шести ресурсов. Энергии для обогрева в виде дров и для освещения в виде керосина. Кадры, пусть это и будет в одном лице заведующий, истопник, библиотекарь и сторож. Кадры должны иметь хоть какую-то крышу над головой и питание. Должна быть дорога, хоть какая-никакая лесная тропка или катер, проплывающий мимо раз в неделю, по которой будут поступать книги и свежие газеты. Бумага и краски, чтобы печатать эти газеты.

В общем, думаю, уровень взаимосвязанности всего со всем ясен. Недаром экономику порой сравнивают с живым организмом. Хиреет один орган, загибается вся система.

По окончанию гражданской наше молодое Советское государство, можно сказать, стартовало имея за душой этот самый 1-й уровень индустриализации. Если с сырьём, дорогами и пищей дела у нас были ещё относительно нормально. То главными болячками советского организма можно смело назвать недостаток энергии и кадров.

Были ли у нас элементы 2-го уровня? Были. Но их еле хватало на обеспечение функционирования государства. Советский Союз не распался, госорганы функционировали, заводы работали, и крестьяне по весне сеяли хлеб. Но вот армию пришлось в срочном порядке распускать. К 1924 году РККА сократилась с 3 — 5 миллионов до 500 тысяч человек. И ещё долгое время формировалась по территориально-милицейскому принципу.

Были какие-то плюсы? Резервы? Да были. Огромные! Советские люди освободились от ярма помещиков и магнатов. Это были годы высочайшего духовного подъёма. Народ видел, как на глазах меняется жизнь и был готов на всё, чтобы отстоять идеи коммунизма, чтобы дети и внуки росли в ещё более красивой и могущественной стране. И у нас был план! То есть правительство имело чёткое понимания того, чего мы хотим добиться и того, как именно мы этого добьемся. И электрификация страны, и ликвидация безграмотности были одними из первых этапов этого плана.

В итоге, несмотря на все трудности мы сделали такой рывок, что к 28-му году практически все показатели и в промышленности, и в сельском хозяйстве по отношению к окончанию гражданской войны и интервенции были перекрыты в пять и более раз.