— Общайтесь, конечно. Но будь осторожна, ладно?

Маша отстраняется, всматривается в моё лицо. Кивает медленно, понимающе.

— Спасибо, мам.

Она уходит в свою комнату, а я остаюсь у окна. Дождь усиливается, потоки воды размывают огни города в абстрактную картину. В отражении вижу себя — бледную, с тенями под глазами. Когда я стала такой уставшей?

Телефон вибрирует на столике. СМС от Андрея: "Завтра благотворительный аукцион в галерее. Ты идешь! Отказы не принимаются!"

Морщусь. Последнее, чего хочется, — это светское мероприятие. Но может, это то, что нужно? Отвлечься, выйти из замкнутого круга мыслей.

Отвечаю коротко: "Буду."

***

Галерея встречает приглушённым светом и негромким гулом голосов. Пахнет дорогими духами, вином и свежими цветами — белые орхидеи в высоких вазах расставлены вдоль стен. Картины в золочёных рамах смотрят на гостей загадочными абстракциями.

Чёрное платье сидит чуть свободнее, чем помню. Похудела за последние недели. Поправляю браслет на запястье. Холодный металл успокаивает.

— Ты прекрасно выглядишь, — Андрей материализуется рядом, протягивает бокал шампанского.

Холодное стекло обжигает пальцы. Пузырьки щекочут нос, когда делаю первый глоток. Кислое, сухое, дорогое.

— Спасибо, — улыбаюсь, и улыбка почти не кажется натянутой.

Он выглядит безупречно. Тёмно-синий костюм сидит идеально, белоснежная рубашка оттеняет загар. Пахнет от него свежестью и морем. Новый парфюм, который я ещё не запомнила. Не то что...

Стоп. Никаких сравнений.

Картины в золочёных рамах смотрят со стен загадочными абстракциями. Мазки красного, синего, жёлтого сливаются в непонятные формы. Я никогда не понимала современное искусство, но киваю, когда Андрей что-то рассказывает о технике художника.

Его рука ложится на мою талию, направляя через толпу. Прикосновение лёгкое, почти невесомое, но я чувствую тепло его ладони через тонкую ткань платья. Мурашки бегут по коже. Не электрические разряды, а просто... приятно.

Может, этого достаточно? Может, не нужны фейерверки и землетрясения? Может, тихая гавань после шторма — это именно то, что мне сейчас нужно?

— ...и тогда я сказал Михайлову, что его предложение просто смешно, — Андрей смеётся, и я смеюсь вместе с ним, хотя пропустила половину истории.

Кто-то задевает меня локтем, извиняется. Духи незнакомки — что-то приторное, ванильное — вызывают лёгкую тошноту. Делаю ещё глоток шампанского, пытаясь смыть вкус.

Аукционист на небольшой сцене уже начал свою речь. Голос его гулко разносится по залу, отражаясь от высоких потолков. Что-то о благотворительности, помощи детям, важности искусства. Слова сливаются в монотонный поток.

Андрей наклоняется ко мне, его дыхание щекочет ухо:

— Хочешь, поучаствуем? — убирает мою прядь волос за ухо. — Там есть неплохой пейзаж.

— Давай, — соглашаюсь, хотя пейзажи мне никогда особенно не нравились.

Торги начинаются. Цифры растут, люди поднимают таблички. Андрей включается в игру с азартом — он любит побеждать. Я наблюдаю за его профилем. Чёткая линия челюсти, прямой нос. Красивый мужчина. Внимательный.

Так почему же внутри такая пустота?

Отгоняю мысль, сосредотачиваюсь на происходящем. Пейзаж достаётся кому-то другому, но Андрей не расстроен. Он уже высматривает следующий лот.

И вдруг что-то меняется. Андрей смотрит на меня по-другому. В его взгляде появляется что-то новое. Решимость? Нежность?

Он улыбается, и в его глазах столько тепла, что становится стыдно. Наклоняется ближе, и я понимаю, что сейчас он меня поцелует. Прямо здесь, при всех.

Закрываю глаза. Его губы касаются моего виска. Нежно, почти невесомо. Обнимает меня, прижимает к себе, и я позволяю себе расслабиться в его объятиях. Может, это и есть моё будущее. Спокойное, размеренное, без потрясений. Сама тянусь за поцелуем. Контраст колкой щетины и нежных губ сбивает с толку и заставляет забыться обо всем. Но совсем не на долго.

Открываю глаза и замираю.

Иван.

Он стоит у противоположной стены, бокал виски в руке. Смотрит прямо на нас. На меня.

Мир вокруг расплывается, остаётся только его взгляд. Тёмный, непроницаемый, полный чего-то, что я боюсь расшифровать.

Андрей провожает меня до квартиры. В коридоре повисает тишина. Неловкая тишина, когда оба понимают сейчас должно что-то произойти, но что именно?

— Спасибо за вечер, — говорю, уже положив руку на ручку двери.

— Ульяна, подожди, — он касается моего плеча, и я замираю. — Может, кофе? У меня или у тебя?  — улыбается игриво, по мальчишески. В полумраке его лицо кажется моложе. И хочется ответить ему согласием...

— Андрей, я... — начинаю и понимаю, что не знаю, как продолжить.

Он наклоняется ко мне, запах его парфюма щекочет что-то глубоко в душе. Хороший запах. Правильный. Моё тело откликается. Никаких мурашек, никакого замирания сердца. Просто... Просто что-то правильное. Именно то что сейчас мне необходимо.

Его губы почти касаются моих, когда я мягко отстраняюсь.

— Прости, — шепчу. — Я не могу. Пока не могу.

Вижу, как в его глазах мелькает разочарование, быстро сменяющееся пониманием. Он хороший человек. Слишком хороший для меня.

— Всё в порядке, — говорит, убирая руку. — Я подожду. Ты всегда знаешь где меня найти.

Всё же касается поцелуем, но моего лба. Мягко обнимая, прощается и уходит к себе.

Платье жмёт в груди, или это просто воздуха не хватает?

Квартира встречает меня темнотой и тишиной. Щёлкаю выключателем и свет заливает прихожую. Сбрасываю туфли, и босые ноги с благодарностью касаются прохладного паркета. Бросаю сумочку на консоль, ключи звякают о стеклянную поверхность.

На ходу расстёгиваю молнию на платье. Ткань соскальзывает с плеч, я оставляю его лежать чёрной лужицей на полу. Завтра уберу. Или послезавтра.

Машки не будет ещё неделю.

Накидываю халат и сажусь на диван, подгибаю под себя ноги.

Экран телефона в руках то гаснет, то загорается от моих прикосновений. Маленький маяк в темноте сомнений.

За окном совсем темно, и в стекле отражается моя фигура. Размытая, будто не до конца проявленная фотография. Включаю торшер, и тёплый свет заливает угол комнаты, создавая уютный островок в океане полумрака.

От батареи тянет сухим теплом. Отопление уже включили, хотя на улице ещё не так холодно.

И вдруг я понимаю, почему не смогла поцеловать Андрея. Почему не могу пустить его дальше порога своей квартиры, своей жизни, своего сердца.

Иван.

Даже после всего, что было. После боли, предательства, разочарования. Моё дурацкое сердце всё ещё бьётся чаще при мысли о нём. Сегодня в галерее, когда наши взгляды встретились... Господи, да я чуть не упала в обморок, как героиня викторианского романа.

Злюсь на себя. На него. На весь мир. На эту дурацкую любовь, которая не хочет умирать, сколько бы я её ни хоронила. Церемония слишком затянулась.

Пальцы сами находят его номер в списке контактов. "Иван". Четыре буквы, которые когда-то значили целый мир. Которые, чёрт возьми, всё ещё значат слишком много.

Сердце делает предательский кульбит, но я заставляю себя дышать ровно. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Как учила меня инструктор по йоге: "Дыхание — это мост между телом и разумом". Ну-ну, расскажите это моему взбесившемуся пульсу.

Начинаю печатать сообщение. Стираю. Снова печатаю. "Привет..." Удаляю. "Нам нужно поговорить о..." Снова удаляю. Мои пальцы слегка дрожат, и я злюсь на себя за эту слабость.

В конце концов, отправляю простое: "Можем встретиться? Нужно поговорить."

Кладу телефон на журнальный столик экраном вниз. Не буду сидеть и ждать ответа, как...

Вибрация. Уже?

Переворачиваю телефон. "Конечно. Когда и где?"

Сердце пропускает удар. Или два. Он ответил так быстро, будто ждал. Будто надеялся.