Кейрин проспала почти сутки, зато проснулась, посвежевшей, без следа от той истерики, что случилась с ней накануне.

— Слушай, — спросил Орен внучку. — А перед этим арестом ничего странного не происходило? — Кейрин задумалась.

— Вроде бы ничего. Только папа жаловался, что Лария Файрэ обыскала его подсобку, в которой он хранил некоторые вещи.

— А она подтвердила, что обыскивала эту комнату? — уточнил Орен.

— Что ты! Папа ей ничего не сказал, я сама об этом узнала только потому, что сигнальные чары защитного плетения сработали в тот момент, когда мы с папой ужинали.

— А если это была не Лария? — задал Орен вполне закономерный вопрос.

— А тогда кто? — поразилась Кейрин. Орен задумался.

— Вот смотри, — стал объяснять он непонятливой внучке самые элементарные вещи. — Кто-то обыскивает комнату, в которой хранились вещи твоего отца, потом…

— Потом опечатывают еще одну подсобку в подвале Академии! — ахнула Кейрин, только в эту минуту припомнив, что об опечатанной подсобке ей сказала, как раз Лария.

— А потом твоего отца забирают. Что можно предположить исходя из этих фактов? — Орен пытливо посмотрел на внучку, встретив столь же пытливый взгляд, устремленный на него. Орен тяжело вздохнул. — А вывод напрашивается сам собой. Некто заинтересовался научными разработками Дэвира, причем любыми, даже самыми ранними, — уточнил Орен. — Выяснив, что существуют два кабинета, в которых Дэвир хранил свои вещи, этот некто вскрывает одну подсобку, а потом другую. Скорее всего, этот человек находит искомое, и Дэвира забирают, вероятнее всего для того, чтобы он повторил свою работу и что-то для кого-то сделал…

— Для кого? — не выдержала Кейрин. — Кто этот «некто»?

— Я не знаю, — развел руками Орен. — Но раз Дэвира забрали в Следственное управление, то этот «некто», очевидно, принадлежит к этой структуре.

— И что же такое важное они требуют от папы? — горестно спросила Кейрин. — Что же это такое страшное, что папа не может это сделать для них, чтобы они его оставили в покое?! — Ответа ни у нее, ни у Орена не было.

… Ответ был у самого Дэвира и это ответ звучал так: создать артефакт, который потребовал от него создать лорд Нисс, Дэвир не мог по одной простой причине — это ему не позволяла сделать клятва, которую он когда-то дал Трие.

Когда ему предъявили его же собственные бумаги, в которых он производил расчеты, обдумывая разработку артефакта для Трии, Дэвир похолодел. Он испугался, что мог где-нибудь написать ее имя. Но, к счастью, такого не произошло. Он немного успокоился, ровно до того момента, как услышал, что от него хотят. Лорд Нисс любезным, благожелательным тоном, предложил ему создать несколько артефактов, которые могли бы скрывать ауру, и само собой, обучить нескольких других артефакторов, создавать такие же амулеты.

— Вы же видите, мои расчеты не закончены, — попробовал обмануть Нисса Дэвир. — Я в процессе разработки понял, что это невозможно и бросил все попытки это сделать. — Лорд Нисс мерзко ухмыльнулся и перед Дэвиром оказался еще один лист. На нем был изображен амулет, который он делал для своей новорожденной дочери, со всеми замерами, и расчетами количества букв, и их размера, чтобы все уместилось на крошечной плоской отполированной деревянной пластинке.

— Для кого вы делали амулет такого размера? — задал Нисс следующий вопрос. — И не пытайтесь врать, что это был официальный заказ. Мы поднимем все бумаги, все документы, найдем свидетелей, которые подтвердят наше обоснованное подозрение, что вы занимались незаконным изготовлением и продажей могущественных артефактов. Так что тюрьма вам уже обеспечена. Но я не хочу, чтобы ваши невероятные способности пропали и сгнили вместе с вами в тюрьме. Вместо этого я делаю вам просто роскошное предложение. Вы будете работать на наше управление, я закрою глаза на все ваши преступления, совершенные в прошлом и все будут довольны. Как вам? — Дэвир молчал, поскольку не мог принять этого предложения.

В глубине подсознания он прекрасно понимал, что если он расскажет о способах создания артефакта, меняющего ауру любого существа, то над Трией нависнет настоящая угроза. Магия, являющаяся частью его самого, осознает это и не допустит, чтобы он вольно или невольно навредил Трии. Дэвир сам в этом поклялся своей жизнью, закрепив клятву магически. Теперь магия не допустит, чтобы он нарушил эту клятву. Дэвиру даже стало интересно, что произойдет, если он попытается что-то сделать.

— Дайте ручку, — попросил он и Нисс тут же любезно протянул ему карандаш. Дэвир на листе бумаги начал выписывать первую букву заклинания, и тут же у него перехватило дыхание, магия шутить не умела. Ничем не выдав этого приступа удушья, Дэвир отбросил карандаш. Больше всего он боялся, что Нисс догадается о том, что Дэвир физически не может ничего рассказать. Нисс, чтобы получить желаемое вполне был способен прибегнуть к услугам менталиста и пусть потом Дэвир превратился бы в кусок безмозглого бревна, маг-менталист смог бы увидеть в воспоминаниях Дэвира очень-очень многое. И Дэвир понял, что он должен умереть, чтобы сохранить тайну Трии и спасти дочь. Если он умрет, Кейрин никому не будет нужна, и ее оставят в покое, теперь ее только надо было предупредить, чтобы она на время исчезла. Мысль о том, что Кейрин будут мучить на его глазах, была невыносима, но она, увы, могла обернуться реальностью. Дэвир снова и снова вспоминал свои слова, что так легко и без страха произнес тогда в виде клятвы Трии. Теперь бы он сто раз подумал, прежде чем бросаться такими клятвами. Хотя… какой у него тогда был выбор? Не было бы клятв — не было бы Кейрин.

Родэр Нисс был взбешен упрямством магистра Лардэна (он был уверен, что это простое упрямство, исходящее от самомнения магистра).

— Что ж, — с явной угрозой в голосе сказал он. — Не хотите по-хорошему, будем разговаривать по-плохому. Мне надо, чтобы вы создали этот артефакт — и точка. Будьте уверены, что я этого добьюсь от вас в любом случае. Хочу сказать, что чем быстрее вы отбросите свои ложные амбиции, и чем быстрее начнете сотрудничать с нами, тем меньше будет проблем у вас… и у вашей дочери. — Услышав это, Дэвиру стало страшно, только не Кейрин, только не его девочка. Поэтому он сделал вид, что начинает сомневаться, и попросил дать ему немного времени, чтобы все обдумать. Его поместили во вполне комфортабельную камеру, которая, очевидно, использовалась для самых непростых арестантов, но Дэвиру это было безразлично. Он лег на кровать, и начал долгий процесс медитации и концентрации сил. Магистр знал только один способ как, в таких обстоятельствах, связаться с Кейрин, чтобы предупредить ее об опасности и приказать ей бежать. Дэвир мог прийти в ее сон, но поскольку он не был ходящим по снам, то сил ему для этого требовалось очень много.

У Дэвира все получилось. Он всего пару минут смог поговорить с дочерью, но этого времени ему вполне хватило, чтобы предупредить ее. Теперь Дэвир ждал. Он был уверен, что Нисс обязательно скажет ему о том, что Кейрин сбежала, и тогда уже Дэвира больше ничего не будет держать в этом мире.

…Кейрин была угнетена и подавлен, таким же угнетенным и подавленным был и Орен. Знать, что близкий человек находится в руках врагов, и ты ничем не можешь ему помочь, это было мучительно. И тогда Кейрин снова спросила саму себя: как спасти папу? Ответ был очень пугающим.

— Призови существо из-за грани и заключи с ним сделку. — Кейрин похолодела. Существами из-за граней называли… демонов. Демонами пугали всегда и всех. Рассказывали о том, как страшно оканчивалась жизнь тех, кто решался на призывы этих существ, желая получить власть, силы, деньги. Рассказывали о страшных и кабальных условиях сделок, в которые попадали такие горе-призыватели, поскольку в таких договорах каждое слово, каждая фраза имела безумно важное значение, и в эту ловушку попадали все без исключения, поскольку существа из-за грани были хитры и умны, а еще жестоки.

— Дедушка, — испуганным голосом сказала Кейрин. — Мой голос сказал, что я должна вызвать существо из-за грани и заключить с ним договор. Только так я смогу спасти папу.