В кабинете ректора Оливия плакала громче всех, шмыгая носом, рассказывала, как она испугалась, как она упала, как она больно ударилась локтем и головой. Ректор смотрел на Оливию, что была на пол головы ниже девушек, и не знал, что ему делать. С одной стороны претензий к Оливии, как будто быть не должно было бы. Но с другой стороны Марджери находилась в лекарне с легким сотрясение головного мозга, у второй девушки было растяжение на кисти руки.

— Все четверо будете нести наказание за эту драку! — вынес он, наконец, вердикт. — Можете сами выбирать, кто будет чистить стойла животных, а кто мыть подвал. Как Оливия и надеялась, ее в одиночестве отправили мыть подвал. Кейрин ждала ее у кабинета ректора и едва не спутала Оливии все планы, пожелав идти в подвал вместе с Оливией и помогать ей, мыть полы. Оливия едва отбилась от такого предложения.

Она быстро выполнила самую неприятную часть наказания. Пока мыла полы, старалась глубоко не дышать и не смотреть по сторонам. Потом с облегчением занялась проверкой замков на дверях. Ключ подошел к небольшой комнатке в самом конце коридора. Охранные плетения были точно такими же, как и на комнате в башне. Оливия уже даже видела особый почерк мага, что их накладывал. Сомнений не было, в этой комнате магистр Дэвир Лардэн бывал, и, даже, скорее всего, работал. Оливия вызвала группу специалистов. После осмотра плетений решили все вскрыть максимально осторожно, в надежде, что магистр не почувствует, что комнату вскрывали. Чтобы магистр был как можно дольше в неведении, его срочно отправили с каким-то поручением в другую Академию на целую неделю.

Да, эта комната являлась тайной мастерской магистра, в этом не было никакого сомнения. Целая бригада дотошно исследовала каждый листочек, тут же возвращая каждую бумажку и каждый предмет на место. Через два дня обыск комнаты был практически окончен. Оставался только большой сундук, стоявший в углу и прикрытый каким-то хламом. Судя по пыли к этому сундуку не прикасались несколько лет. Если там и были какие-то бумаги и какие-то расчеты, то писал их Дэвир лет десять-двенадцать назад, не меньше. Осторожно освободили сундук, открыли крышку и начали перебирать бумаги. Оливия сидела на стуле и с восторгом наблюдала за работой профессионалов. Такие отточенные, осторожные движения, такая наблюдательность и память. Предметы возвращались на место с точностью, какую просто невозможно представить! Сундук тоже привлек ее внимание, ей тоже хотелось покопаться в бумагах, но ее и близко не допустили к этой работе.

Вдруг один из тех, что перебирали бумаги выпрямился. В его руках была целая кипа листов, и было похоже, что на всех этих листах описана разработка какого-то артефакта. Оливия оценивающе взглянула на листы, сразу же отмечая и одинаково выцветшие чернила, и то, что в какой-то момент все листы были скомканы одновременно. Словно магистр не мог найти решение и в отчаянии скомкал свои вычисления, приготовившись их выбросить, но потом снова разровнял и разгладил. Старший группы подошел к Оливии, держа листы в руке.

— Срочно вызови Родэра Нисса, — приказал он, и она поняла, что в этих листах содержится нечто ценное. Незаметно скосив глаза, Оливия прочитала кривые строчки, которыми был исписан первый лист. «Как изменить ауру, чтобы скрыть кровь Дракона?», «Как изменить ауру Дракона, чтобы она выглядела обычной человеческой?», «Как, как, как?». И потом огромная надпись с несколькими восклицательными знаками «Я — гений! Я придумал!».

Родэр Нисс прибыл через полчаса, молча взял листы в руки, смотрел чертежи, расчеты, медленно перебирая лист за листом. А потом отдал приказ: все бумаги и все артефакты изъять, а комнату опечатать. Оливия сразу поняла, что такой приказ означал, что магистра берут в разработку, и чем бы это не закончилось, жизнь магистра прежней уже не будет. Скорее всего, он будет работать в секретной лаборатории, без права куда-то уходить, где-то бывать и с кем-то видеться. Это, разумеется, не тюрьма, но и полной свободой такую жизнь назвать было очень сложно. Оливии было неприятно, что она приложила к этому руку. Но что она могла сделать? Приказ, есть приказ.

Нисс приказал Оливии остаться в Академии еще на несколько дней и на всякий случай последить за Кейрин. Особой необходимости в этом не было, но на всякий случай…

Оливия сидела в комнате и запаковывала свои вещи. Нисс сказал, что она пробудет в Академии пару дней, вот Оливия и готовилась к уходу, не желая быть в этих стенах ни одной лишней минуты. Торопливый стук в дверь ее насторожил. Ногой задвинув сумку под кровать, она одним движением сгребла разложенные вещи и засунула их в шкаф, и только потом открыла дверь. На пороге стояла Кейрин, и на ней лица не было. Ужас и страх плескались в глазах, сама она была бледная и мелко дрожала.

— Что случилось? — испуганно спросила Оливия, действительно перепугавшись за девушку.

— Аманда, — тихо, но на грани истерики прошептала Кейрин. — Я не знаю, что делать. Я не знаю, что думать!

— Сядь и рассказывай, — резко и даже грубо приказала Оливия, зная, что так проще остановить приближающуюся истерику. Кейрин послушно опустилась на стул и стала торопливо рассказывать.

— Мой папа на неделю уехал в Туэсскую Академию, для решения какого-то вопроса… — Кейрин замолчала

— Я знаю, — мягко поторопила ее Оливия. — Ты же мне об этом еще два дня назад рассказывала.

— А сегодня… а сегодня…

— Что сегодня? — требовательно переспросила Оливия, хотя на подсознательном уровне, уже начинала догадываться, что произошло сегодня. Очевидно, Дэвир Лардэн нашел способ, как сообщить дочери о том, что происходит. Недаром его считают гением. — Что сегодня? — еще раз переспросила она, увидев, что Кейрин готовиться зарыдать, так и не ответив на вопрос.

— Ночью мне приснился папа, — судорожно вздохнув и собрав волю в кулак, стала рассказывать Кейрин. — Он сказал, что попал в страшную беду. Он сказал, что лорд… — Кейрин на секунду запнулась, явно вспоминая фамилию. — Лорд Нисс! Да, точно, — подтверждающе кивнула она самой себе, а у Оливии в этот момент одновременно заныли все зубы. Если сначала, услышав от Кейрин, что отец ей приснился во сне, еще была какая-то надежда на то, что это только сон, вызванный излишним переживанием девушки об отце, то упоминание имени начальника (которое Кейрин не могла знать по умолчанию), разбило эти надежды. — Лорд Нисс требует от него сделать то, что отец не может сделать ни при каких обстоятельствах! — Оливия помимо воли заметила странную формулировку отказа. Если бы отец Кейрин не мог сделать то, что от него требовали по причине недостаточных знаний и умений, то он так бы прямо и сказал об этом, но фраза «ни при каких обстоятельствах», явно говорила о том, что магистр может сделать требуемое, но НЕ ЖЕЛАЕТ, в силу особых причин. Оливия прямо-таки почувствовала, как взбесился Нисс, когда это услышал, и что теперь, магистра принудят делать то, что надо Родэру Ниссу, используя для этого все методы, даже самые грязные и жестокие. — Папа сказал, — голос Кейрин снова задрожал, — что мы больше не увидимся, сказал, что я должна срочно бежать и спрятаться так, чтобы меня не нашли… — Кейрин, наконец, зарыдала в полный голос. — Аманда, что происходит?! Что мне делать? Я ничего не понимаю! — Оливия растерялась. Растерялась по-настоящему. Правильно было бы, услышав слова девушки о том, что отец приказал ей бежать, схватить ее за руку и потащить к Родэру Ниссу, но… но… но… Таких «но», вдруг встало перед Оливией очень-очень много.

Кейрин была очень хорошим, добрым и порядочным человеком. Ее отец был очень добрым, хорошим и порядочным человеком. Они не были ни врагами империи, ни врагами императорской семьи, просто кому-то захотелось использовать их независимо от их желаний, и вот теперь они оба должны были пострадать. Если магистр страдал еще по какой-то причине, то Кейрин, юная семнадцатилетняя девочка могла пострадать вообще ни за что. Оливия не была полной мразью, которой нравилось наблюдать за страданиями других — это во-первых, во-вторых, проведя год в обществе тех, кто относился к ней с презрением, она черпала силы все это выдерживать, в обществе Кейрин, вполне осознав, насколько та искренняя, честная и добрая. Оливии страшно захотелось спасти ее и защитить. Но защитить так, чтобы Кейрин об этом не догадалась.