— Мой сегодняшний наряд, — спокойно стала отвечать Трия, — это не вызов правилам, установленных Ее Императорским Величеством, это не пренебрежение и не неуважение. Это всего лишь обращение к здравому… — начала Трия и тут же прикусила язык, поскольку ее фразу можно было трактовать как будто у императрицы нет здравого смысла. — Я считаю, что платья, которые позволяют протискиваться в двери только боком — это не просто не комфортно, это… это некрасиво! — забыв о сдержанности, выпалила Трия. — Но страшнее всего прически. Башни на голове, которые надо придерживать специальными палками! И…

— Я вас услышал, — холодно оборвал ее Император. — Аудиенция окончена. — И Трия вышла из кабинета. Много-много времени спустя Трия узнала, что произошло после ее ухода (императрица рассказала своим фрейлинам, те дочерям, те подружкам, дальше дворца этот рассказ не распространился, но ушей Ариэна достиг, а уж он, рассказал все Трие).

Император приказал пригласить Ее Величество к нему в кабинет. Элианна (которая и заставила мужа вмешаться во всю эту историю и как следует наказать Трию) с нетерпением ждала этого вызова, чтобы услышать от мужа сладостную историю о том, как будет наказана бунтовщица. Как всегда, проходя в достаточно узкие двери, Элианна развернулась боком, потом под притолокой слегка присела, потом плавно скользнула в сторону, чтобы дать возможность зайти и держателю ее прически. И лишь совершив все эти манипуляции, она величественно остановилась перед супругом, приготовившись выслушать то, что он ей скажет. Взгляд мужа ей не понравился. Обычно он безразлично ждал, когда она войдет, но в этот раз он с величайшим интересом наблюдал за каждым ее движением.

— Я хочу поговорить с вами, — мягким голосом сказал Император, но за этой обманчивой мягкостью скрывались веселые (злой веселостью), саркастические нотки.

— Я слушаю, — полным достоинства голосом, ответила императрица.

— Я хочу поговорить с вами наедине, — еще более мягким голосом продолжил Император. И вот тут Элианна растерялась. Она посмотрела в одну сторону, потом в другую, потом на мужа. Было понятно, что исполнить его желание не было никакой возможности, ведь стоило убрать палку и все ее сооружение на голове рухнет! Император больше ничего не говорил. Он ждал.

— Я полностью доверяю моему помощнику… — беспомощно залепетала Элианна.

— Что?! — ярость, отразившаяся во взгляде Императора, вкупе с вытянувшимся зрачком, напугали Элианну до ужаса.

— Я не могу! Прическа упадет, это невозможно, — чуть не плача прошептала она. Он несколько секунд смотрел на нее, потом жестко приказал:

— Я даю вам час, чтобы вы привели себя в порядок, сменили прическу и платье. Прическа должна давать возможность беседы наедине, а платье таким, чтобы при проходе сквозь дверной проем не было необходимости извиваться, словно угорь. Вы поняли меня?!

— Да, — мертвыми губами шепнула Элианна и направилась к двери. Там она на секунду замерла, понимая, что муж будет наблюдать, как она будет протискивается, но выбора не было. Эот раздраженно пнул ни в чем, не повинное кресло. Он злился на себя, злился, что не заметил, как Элианна, желая быть самой лучшей и самой модной, довела до такого абсурда придворный этикет. Он знал, что сейчас она вернется со скорбным несчастным лицом, а потом станет его изводить неделями своим унылым видом и постоянным горестным нытьем. Но, как всякий хороший руководитель исповедующий принцип кнута и пряника, Император (только что использовавший «кнут»), понял, что сейчас пришло время для «пряника».

Элианна вошла в его кабинет ровно через час и выглядела несколько экстравагантно (во всяком случае, по меркам дворцового этикета). Она была в пеньюаре, с распущенными волосами. Видимо, по ее мнению, такой внешний вид императрицы, должен был стать укором императору, поскольку за отведенное время никакая уважающая себя аристократка не могла бы облачится в достойный наряд и тем более уложить волосы, в приличествующую моменту, прическу. Весь внешний вид Элианны можно было описать фразой «оскорбленное и униженное достоинство», что она своему мужу с удовольствием и демонстрировала. Но Эота такая демонстрация не впечатлила.

— Этот вариант подходит, — с удовлетворением произнес он, а потом потянул Элианну к зеркалу. — Несколько недель назад я заказал для вас подарок, в честь нашего юбилея первой встречи и первого нашего знакомства. — Едва он это сказал, глаза Элианны вспыхнули любопытством, интересом и восторгом. Подарки она обожала, вот только муж нечасто ее ими баловал. Между тем Эот достал из потайного шкафа коробку и, повернувшись к Элианне спиной, чтобы она не смогла увидеть, что внутри, попросил: — Закройте глаза. — Глаза Элианны мигом захлопнулись. Она ожидала прикосновение к шее, поскольку думала, что подарком будет колье, но она немного ошиблась. Тиара. Роскошная, прекрасная, величественная тиара сияла у нее на голове. — Ну как бы вы могли носить эту тиару с вашей прежней прической? — с упреком спросил он, убирая ее волосы с шеи и, застегивая колье. Элианна восторженно вздохнула. Голубые сверкающие камни очень подходили к ее глазам. Без сомнения в выборе подарка ее муж это учел. — Подумайте о новом фасоне платья, — напомнил он ей. — Я больше не потерплю то уродство, что было на вас. Я специальным указом запрещу ношение таких платьев, — без малейшего намека на шутку, пригрозил он. Элианна кивнула, соглашаясь, потом посмотрела на себя в зеркало и призадумалась. Легкий пеньюар напомнил ей один из рассказов матери.

— Пожалуй, я остановлюсь на фасоне платьев, что были в моде во время восхождения вашего отца на престол, — медленно сказала она. — Мои родители познакомились в этот момент. Мама говорит, что в моде были наряды, у которых нижнее платье, буквально липло к ногам, обрисовывая их форму. Верхнее платье было атласным и гладко скользило, придавая походке что-то летящее. — Элианна явственно представила, как она заходит в зал в этом наряде, а вокруг нее неповоротливые фигуры, и весело рассмеялась. — Я хочу, чтобы никто, никто, никто, никто… в том числе и мадам О. — в ее голосе проскользнула горечь, поскольку речь шла об официальной фаворитке мужа, — не знали о том, какое платье у меня будет!

— Хотите всех дам выставить полными дурами? — весело предположил Император. Элианна кивнула, ничуть не стесняясь своих совсем не благородных чувств. — Насчет мадам О. можете не переживать. Две недели назад я с ней расстался, — Элианна удивленно взглянула на мужа. Обычно любые изменения в его личной жизни мгновенно доходили до нее, а тут две недели! — И я очень-очень голодный, — рука мужа скользнула по тонкой ткани, обнажая ее бедро. Элианна скосила глаза на зеркало, и снова ее затопило восторгом от красоты тиары. Она жадно ответила на поцелуй Эота, со стола полетели на пол все канцелярские принадлежности вперемежку с письмами и другими бумагами, а вместо них на столе оказалось обнаженное женское тело. Брак Элианны и Эота не был очень счастливым, как обычно и бывает у неистинных пар. И в человеческой ипостаси они не всегда ладили, постоянно, раздражая друг друга, но и в их браке бывали дни, когда они жили в унисон друг с другом, когда их сердца, их тела сливались в единое целое и это были моменты настоящего обоюдного счастья.

Следующий бал был настоящим триумфом Элианны. Она хрупкая и прекрасная, легкая и воздушная в окружении громоздких неповоротливых фигур остальных дам. Даже Трия в своем рубиновом бархатном роскошном платье на фоне Элианны в небесно-голубом атласном туалете выглядела тяжеловесной и мрачной. Но это все было потом. В тот знаменательный день (день разговора Трии с императором), произошло еще одно важное событие, и оно касалось только Трии и Ариэна.

Начать, наверное, стоит издалека. Дракон и человек, слитые воедино, рождают невероятно сильное существо, обладающее магией дракона, умом человека и мощью дикого зверя. Вот только когда возникает вопрос о продолжении рода, сразу появляется множество конфликтов. Дракон ищет драконицу, с которой их магические потоки сливаясь, будут усиливать, а не уничтожать друг друга. Звериная сущность дракона выбирает себе партнершу, чувствуя, какая драконица сможет родить наиболее сильное потомство. И все эти требования Дракона, как магического существа и зверя, не имеют никакого отношения ни к красоте женщины, ни к ее уму, ни к ее образованию, воспитанности, знатности, богатству, титулу. Только единение магии и животное влечение. И вот человек, чья сущность слита с драконом, часто оказывается перед непростым выбором, поскольку драконица, выбранная драконом, нередко, противоречит вкусам человека, а в некоторых случаях вообще вызывает крайнее неприятие. История гласит, что если человек принимает выбор Дракона, то через несколько десятков лет он все-таки влюбится в свою избранницу. А вот если он откажется от той, которую выбрал Дракон, то дракон уснет и магия, вместе с силой покинет человека. Опять же исторические хроники гласили, что это ужасный вариант развития событий. Жизнь без магии — медленное угасание, болезни, старость и смерть. И все-таки были среди Драконов и те, что пошли и таким путем.