— Жить, — просто сказала Дезия, — как тебе и предлагает Ариэн. Жить, радоваться, потом выйти за него замуж и терпеливо привыкать к его дракону, приручая его к себе. Не истерить, не спешить, не злиться, не оскорблять… А это будет возможно только в одном случае… если ты испытаешь все эти чувства. Я думаю, герцогу горько это осознавать, но он так хочет быть с тобой, что согласен пойти на это. — Трия громко выдохнула. Хоть какая-то определенность. Значит, Ариэн ее любит. Значит, он хочет быть с ней, и только его отвратительный дракон, потерявший ту, кого он избрал, не дает возможности быть им вместе немедленно. Вот же мерзкое противное животное!

— Ассия говорит, что мне надо знать и понимать свое тело, понимать свои потребности… ну… эти, — смущаясь и краснея, сказала Трия. К Дезии она чувствовала необъяснимое полное доверие, чувствовала, что та пойдет на все, чтобы ей помочь. — А мне противно быть со всеми, кого я вижу вокруг. Как я потом буду смотреть на того с кем… В общем я не знаю. И я, если честно сомневаюсь, что мои сокурсники, способны помочь мне понять себя. Все какие-то дураки, — с отвращением закончила Трия.

— Подожди меня здесь, неожиданно сказала Дезия и куда-то ушла. Вернулась через несколько минут, протянув Трие конверт, запечатанный магической печатью. — Это рекомендательное письмо в один закрытый элитный клуб. Если решишь воспользоваться приглашением, то там есть несколько условий. Во-первых, ты должна быть в маске и мужчины, которые там работают, тоже будут в масках. Во-вторых, они все приносили магическую клятву о неразглашении, такую же клятву потребуют и от тебя. И в-третьих… наслаждайся и не отказывай себе ни в чем, — засмеялась Дезия. — Мой брак, хоть с хорошим, но не любимым и нежеланным мужчиной, отбил у меня все желание к этой стороне жизни, значительно обесцветив ее, не хочу, чтобы и у тебя произошло подобное. Веселись, моя девочка. — С этим напутствием Трия отбыла назад в Академию.

Трия не стала спешить использовать это письмо-приглашение. Она думала. С одной стороны хотелось бы, чтобы первый раз было, так как в любовных романах, которые она обожала. То есть осознанный выбор возлюбленного, ночь безумной страсти и столь же страстное расставание со словами: «Мой долг перед семьей обязывает нас расстаться, но ты останешься в моем сердце навсегда, и эта ночь никогда не померкнет в моей памяти!». Но с другой стороны чудовищное любопытство уже пустило корни в ее сердце, и она ничего не могла с этим поделать. На одной чаше весов ожидание неземной любви, на другой конверт с перечнем необходимых условий, главное из которых — маска, полное инкогнито, сохранение всего в тайне… что же перевесит?

Любопытство победило. Уже через две недели Трия была в этом закрытом клубе. Безумная роскошь, скрывающаяся в царившем полумраке. Такими были первые впечатления Трии. Роскошь во всем. В интерьере, в убранстве комнат, в любых окружающих предметах, в одежде почти невидимого и неслышимого обслуживающего персонала, и, конечно, в мужчинах, одного или нескольких из которых, было предложено выбрать Трии.

Нет, мужчины не стояли или дефилировали перед ней, пока она рассматривала бы их, как товар на прилавке в магазинчике. Все было немного по-другому. Она стояла у огромной прозрачной стены, а перед ней, словно в калейдоскопе на несколько коротких мгновений появлялась часть комнаты, в которой разыгрывалась небольшая сценка: разные мужчины, разные варианты поведения по отношению к девушке, что была рядом в комнате, Трие предлагалось выбрать. Первая же увиденная картинка бросила Трию в жар. Очевидно, зрелище предлагалось искушенным, опытным женщинам, которым не хватало остроты в личной жизни. Трия было не такой. Женщина, что сопровождала Трию, с одного взгляда поняла свою ошибку. Легкое движение ее руки и следующая показанная сценка была совсем другой. Стеснительность и целомудрие сквозило в каждом движении девушки. Нежность, осторожность и страсть сквозили в движениях мужчины. Снова жар опалил лицо Трии, но это была волна возбуждения. Она выбрала себе мужчину.

Этот клуб Трия посещала раз в три-четыре месяца. Слишком двойственные у нее оставались ощущения после этих визитов. Тело вроде бы пело от восторга… но в то же время чувство, что это все ненастоящее, что это все какой-то суррогат, не покидало ее, отравляя все удовольствие. Трия, не удержавшись, рассказала о клубе Ассии. Та присвистнула. Она знала об этом клубе, хоть никогда его не посещала.

— Хотела бы я там побывать, — с завистью сказала она. — Но это стоило бы моему отцу годового дохода с нашего небольшого имения, он меня бы прибил, — засмеялась Ассия. — Расскажи, что там и как. Правда, все, настолько невероятно, как об этот шепчутся? — Но Трия не захотела говорить ни о клубе, ни о том, что было, сославшись на магическую клятву молчания. Но, если честно, она и без клятвы ничего бы не рассказала, это было слишком личным.

Быстро пролетели пять лет учебы. За это время отношения внутри их маленькой группы радикально изменились. Теперь лидером была Трия, и с этот раз во главе угла стоял не сексуальный опыт, а… деньги. Вернее меркантильность, прагматичность и не транжирство Трии. Она даже не ожидала, что кровь земляных драконов, которые отличались именно этими чертами, так на ней скажется. Трия не испытывала недостатка в деньгах, в отличие от своих подруг. Очень быстро осознав, что ни Ассия, ни Дэри не умеют, ни обращаться с деньгами, н зарабатывать их, Трия обратилась к отцу, и он помог, и той, и другой так вложить деньги таким образом, пуская их в своем банке в оборот, что к концу учебы и у той, и у другой, была на счету кругленькая сумма. Трия следила за тратами подруг, не позволяя роскошествовать, хотя Ассия кривила губы, часто обзывая Трию торгашкой, купчихой, и скупердяйкой, но Трия не обижалась, ей и правда, жалко было тратить деньги, чтобы пустить кому-то «пыль в глаза». Она только смеялась над оскорблениями Ассии, изредка напоминая, как приятно иметь собственные деньги, независимо от своей семьи. Ассия вздыхала… поскольку это было, действительно, приятно и дружба продолжалась. И вот начался заключительный год учебы. Девушки перешли на шестой курс.

С каждым днем Трия все больше и больше страшилась времени, когда учеба закончится. Ариэн все также раз в месяц присылал письма и все они были настолько безликими, что Трия бросала их где попало, ничуть не заботясь о том, что письма может прочитать кто угодно, даже прислуга. Ей день ото дня становилось все страшнее и страшнее, и она даже не знала, чего она больше боится: возможной свадьбы и замужней жизни, или того, что Ариэн на ней не женится. Трия стала взвинченной и раздраженной, лично у нее страх и неуверенность проявлялись, в агрессивности и высокомерной самоуверенности.

Она стала чаще ссориться с подругами, часто задевала их неуместными ядовитыми шутками и саркастическими замечаниями. Они любили спорить, заключая совсем нешуточные пари. Но только с Ассией. Спорить о чем-то с провидицей было просто глупо и смешно. Дэри обычно становилась арбитром, наблюдая, чтобы условия пари выполнялись по возможности честно. Хотя какая там честность? Трия ненавидела проигрывать и спокойно шла на мухлеж и подтасовку фактов, лишь бы выиграть. Ассия была безумно азартной и проигрыш воспринимала, как трагедию, поэтому также не брезговала прибегать к манипуляциям, хитростям и обману, чтобы победить. Однако, плата за проигранное пари было святым делом. Обычно на кон ставилась некая сумма или желание. Но желание должно было быть разумным и стоить в пределах проигранной суммы. Разумность желания была важна еще и потому, что в случае невыполнения желания проигравшей стороной, тот, кто загадал желание, должен был доказать, что оно осуществимо или выплатить пеню многократно превышающую ставку. И эти уточнения были не лишними, еще более обостряя чувство соперничества и борьбы.

… В этот раз проиграла Ассия. Ставка была сто золотых монет.

— В комнате отдам, — с аристократической небрежностью обронила Ассия. Глаза Трии гневно полыхнули. Ассия с таким пренебрежением говорила о деньгах, которых у нее было совсем немного (по меркам семьи Трии), да и эти крохи Ассии помог собрать отец Трии, правильно вложив некоторую сумму в ценные бумаги. Трия ненавидела, когда Ассия так себя вела.