— Подожди! — неожиданно вмешался в их диалог ректор. По своему опыту он знал, что в жизни бывает все, в том числе обманы и подлоги. — Сначала надо убедиться, что ты знаешь мать этого ребенка, и что этот ребенок твой. — С этими словами ректор взял записку, провел над ней рукой, Дэвир рванулся к нему, чтобы помешать, он испугался, что сейчас ректор увидит, что записку писала Трия. Но вместо ее лица, появилось лицо рыжеволосой конопатой молодой девушки, старательно выводящей буквы. От усердия она даже высунула кончик языка. Дэвир никогда ее не видел, но вынужден был кивнуть, подтверждая, что это его знакомая. — Сейчас проверим, твой ли это ребенок, — продолжил ректор и уколол палец Дэвира специальным кинжалом, потом ректор подошел к корзине, Дэвир думал, что ребенок закричит или заплачет, но из корзины не донеслось ни звука. Капли крови поднялись в воздух, немного покружились и слились вместе. — Этот вой ребенок, — устало сказал ректор и Дэвир бросился к корзине.

— Ребенок пробыл у нас три дня, — быстро проговорила монахиня. — Мы ему давали молоко, поменяли пеленки, я везла его через весь город… — Дэвир понял, на что она намекает, поэтому без единого возражения вывернул карманы, и отдал все деньги, что у него на тот момент были. А было немало, он как раз продал три артефакта, поэтому в руки монахини перекочевали три золотые, несколько серебряных, и горсть медных монет. Женщина с достоинством рассовала деньги по необъятным карманам и покинула кабинет. Дэвир с дрожью в руках, прикоснулся к корзине.

— Отнеси ребенка лекарям, пусть осмотрят, — посоветовал ректор. — Я даю тебе три дня на решение всех вопросов связанных с ребенком. Тебе есть к кому обратиться за помощью? — участливо спросил он. Дэвир кивнул.

— Родители, они помогут, — тихо ответил он, и, наконец, взял корзину в руки. Ему захотелось тут же убежать с ней, чтобы никто не смог отобрать его малыша, но он подавил это иррациональное желание и пошел в лекарское крыло. Там уже знали о его появившемся ребенке (сплетни бежали по Академии быстрее ветра). Дежурным целителем была женщина средних лет, она подхватила ребенка на руки, положила на стол, развернула пеленки и стала сканировать малыша, при этом сюсюкая и разговаривая с ним, коверкая слова:

— Это кто тють у нас тякой маленький, тякой холосенький, такой клясивенький? — вопрошала она. Ребенок молчал, внимательно глядя на женщину. — Кто тють у нас тякой сельезненький? — продолжала сюсюкать она, тем не менее, ловко проверяя ручки, ножки, животик и спинку малыша. — Все в порядке, — уже нормальным голосом подвела она итог обследования и с улыбкой спросила: — И как ты, новоявленный папаша назвал дочку? Уже придумал ей имя?

— Какую дочку? — поразился Дэвир, который был совершенно уверен, что у него родился сын.

— А вот эту! — засмеялась женщина, откинув пеленку. На столике для пеленания лежала спокойная, красивая, тихая девочка. — Дэвир опешил — Так как ты ее назовешь? — не унималась целительница.

— Я назову ее Кейрин, — подумав всего несколько секунд, сказал Дэвир. — Кейрин — цель, смысл жизни, — тихо перевел он имя дочери. — Цель и смысл МОЕЙ жизни, — еще раз повторил он.

Дэвир метался между академией, домом родителей и заказчиками артефактов, как белка в колесе. Учебный год, к счастью, закончился, но спокойно вздохнуть не получалось. Удочерение оказалось очень длинным и дорогостоящим процессом. Столько юридических проволочек и все они стоили денег больших денег.

В один из дней к Дэвиру обратился посредник от богатого заказчика на изготовление десяти амулетов малой иллюзии. Заказчик предоставил десять колье, в центре каждого была большая жемчужина, вот под ней и должен был скрываться артефакт.

— Эти колье будут на подружках невесты, — доверительно сказал посредник. — Но как вы понимаете, нет такой девушки, которая была бы полностью довольна своей внешностью. Заказчик хочет, чтобы в день свадьбы все чувствовали себя счастливыми, для этого и создаются эти амулеты. Пусть каждая из подружек невесты подправит свою внешность, как ей захочется. — Дэвир только пожал плечами. Работа была несложной, стоил каждый амулет десять серебряных монет, а все вместе целых сто. Эти деньги должны были выручить Дэвира, поэтому целую неделю он просидел над этим заказом. Посредник, забирая артефакты, вручил Дэвиру запечатанный кошель. Дэвир взвесил его на руке, монеты весили даже больше, чем он ожидал. Вскрывать печать Дэвир не стал, демонстрируя полное доверие к покупателю, но когда он остался один, то взломал печать и высыпал монеты, чтобы их пересчитать. Высыпал, и тихо ахнул, вместо ста серебряных монет в мешочке было триста золотых. Он, было, рванулся за посредником, но сухая деревяшка, также лежащая в мешочке, его остановила.

— Трия, — тихо прошептал он, катая пальцами сухую щепку. Он судорожно сглотнул, в душе стало так тепло и радостно. Она о нем и о дочери не забыла, не выбросила их из своей жизни. Он понимал, сколько усилий она затратила, чтобы помочь ему, при этом сделав все так, что никто об этом не смог догадаться. Дэвиру даже этой крошки внимания было достаточно, чтобы снова ощутить спокойную радость и счастье, а с ними и прилив сил. Эти деньги помогли решить все вопросы, и уже к началу осени Дэвир смог официально удочерить свою малышку. Все эти проблемы не оставляли времени думать и интересоваться чем-то другим. Он не читал газет и не знал, что осенью состоялась самая роскошная свадьба за последние сто лет. Герцог Ариэн Этьен Виард Вир женился на дочери банкира Этриэлианне Мэрт.

Три года пролетели быстро и незаметно. Кейрин росла, она была невероятно крепкой и здоровой, не болела никакими болезнями, вообще никакими, безмерно удивляя этим приемных родителей Дэвира. Он не мог сказать, что Кейрин наполовину дракон, а драконы, даже полукровки никогда не болели.

Когда Кейрин пошел четвертый год, произошло очень важное событие. Ее родные узнали, что она наделена необычными магическими способностями. А произошло это так.

На лето Дэвир отвозил Кейрин к своим родителям в священную рощу дриад. Кейрин там не нравилось, она хотела жить в городе, где у нее была подружка (ее молочная сестра). Соседка кормила одновременно свою дочь и Кейрин, получая неплохое вознаграждение, девочки постоянно были вместе, и Кейрин не хотела ехать в лес, обливаясь слезами и протестуя против поездки всеми возможными способами. Но Дэвир был неумолим, во-первых, он понимал, что его приемным родителям нужен отдых, во-вторых, его настоящие родители очень любили девочку и просили Дэвира привезти ее к ним до осени.

Дэвир работал в Академии и готовился к поступлению в магистратуру, когда его неожиданно вызвали родители. Встревоженный Дэвир не пожалел портального камня, чтобы оказаться у них как можно быстрее. От одной мысли, что с Кейрин что-то случилось, его охватывал ужас. Но все было в порядке. Радостная и смеющаяся Кейрин повисла у него на шее.

— Папа, что случилось? — спросил он отца, не переставая прижимать дочку к себе.

— Надо поговорить, — коротко ответил Орен. Только глубокой ночью, когда Кейрин уснула, отец, наконец, смог рассказать Дэвиру, что его так насторожило и удивило. — Когда ты уехал, Кейрин плакала до самого вечера, — начал рассказывать он. — Что мы только не делали, чтобы ее развеселить и успокоить, но за эти месяцы она нас забыла. Мы надеялись, что через день другой она успокоиться и снова будет с удовольствием жить с нами, как это было в прошлом году. Мы отпустили ее погулять возле дома, оставив ей несколько новых игрушек. Я периодически выглядывал из окна, наблюдая, что она делает, и вдруг с удивлением заметил, что она таскает дрова, которые я собираю в лесу, и складывает их вдоль стены дома. Она работала очень старательно, лицо сосредоточенное. Я удивился, что это за такая странная игра? Тихонько вышел из дома и осторожно спросил у Кейрин, что она делает?

— Я складываю дрова, — бесхитростно ответила она.