— Да, я читал отчет исполнителя, разговаривающего с твоей мачехой. Та сказала, что ты украла деньги у отца…

— Ничего я не крала! — перебила его Кейрин, словно, вдохновленная на вранье, какими-то посторонними силами. — Эти деньги отец получил за аренду МОЕГО сарая, доставшегося мне от бабушки. Так что я просто забрала СВОИ деньги! — Но Нисс ее не слушал, махнув пренебрежительно рукой на все ее оправдания.

— Еще и воровка, — стиснув зубы, прошипел он. — Хорошенькая же мать будет у моего ребенка. — Кейрин молчала. А, что она вообще могла бы на это сказать? — Иди в свою комнату и оденься! — приказал Нисс, только в эту минуту заметив, что и он, и Кейрин стоят голые. Кейрин побежала к себе, на бегу вдруг подумав, что все получилось очень хорошо, даже можно сказать — замечательно. Она с аппетитом позавтракала, потом села у окна, ждать новых распоряжений лорда. Он пришел к ней через час. Пришел не один. Вместе с ним пришла какая-то незнакомая женщина. — Это миссис Коррэт, — представил он незнакомку. — Сейчас ты вместе с ней отправишься по магазинам и лавкам, чтобы купить все необходимые вещи на период… — Нисс запнулся. Видимо для него по какой-то причине, было очень трудно произнести слово беременность. — На длительный период, — продолжил он, с учетом… — он снова запнулся. — С учетом всех обстоятельств. Вещи выбирайте очень тщательно и вдумчиво, — приказал он. — Купить что-то другое будет невозможно.

— Конечно, милорд, — склонила голову миссис Коррэт. — Я знаю, какие вещи понадобятся, можете не сомневаться, мы купим все, что нужно. — Нисс передал женщине увесистый мешочек и вышел из комнаты. Женщины остались вдвоем. — Милорд рассказал о вашей деликатной и щепетильной ситуации, — защебетала женщина, голосом, каким мошенницы пытаются втереться в доверие к неопытным и внушаемым людям. Кейрин мысленно поморщилась. Эта женщина ей не понравилась с первого же взгляда. Было в ней что-то подлое, жестокое, но, при этом, тщательно скрываемое. — Я помогу вам собраться, — все тем же противным тоном, каким разговаривают с маленьким ребенком, заставляя его делать необходимые и чаще всего неприятные вещи. — Мы составим список всего необходимого, чтобы ничего-ничего не забыть, а потом поедем в карете по магазинам. Ведь принести в руках то количество вещей, что мы купим, будет просто невозможно! — и она подмигнула Кейрин, и только в эту секунду стала собой настоящей. Очевидно, эта женщина обожала тратить чужие деньги, делая покупки… даже для другого человека.

Список был длинный. Кейрин не могла не отметить про себя, что без миссис Коррэт, она не внесла бы в список и половины вещей. Потом было длительное хождение по магазинам. Вещи для Кейрин выбирались с учетом изменения ее будущих размеров. Покупались и вещи для ребенка. Пеленки, одеяльце, кружевные чепчики и распашонки. И вот тут-то Кейрин стало страшно. О ребенке она думала, как о каком-то абстрактном понятии, но увидев вещи, которые она оденет на своего малыша, Кейрин впервые ощутила ужас, впервые ощутила, что ребенок реален. Вещей было куплено так много, что они с миссис Коррэт едва поместились в карете.

— Мы возвращаемся? — спросила Кейрин, которая за все время вояжа, едва произнесла несколько десятков слов, подавленная своими мыслями и чувствами.

— Нет. Сейчас еще заедем в кафе перекусить. Я знаю отличное место, — и миссис Коррэт снова подмигнула Кейрин. — Там, конечно, баснословные цены, но мы вполне себе можем это позволить. — Она засмеялась, и Кейрин снова подумала, что у этой женщины, какая-то нездоровая тяга тратить чужие деньги. Кафе было элитным, это ощущалось сразу по одному взгляду на зал, на скатерти, на портьеры, на живые цветы. Пирожные были восхитительными. Миссис Коррэт заказала две коробочки с собой, с теми пирожными, которые ей и Кейрин особенно понравились.

Лорда Нисса Кейрин увидела только на другой день. Лария, как обычно, ногой, стукнула в ее дверь и сказала, что лорд Нисс ждет ее в своем кабинете. Кейрин встала со стула, на котором сидела все это время, глядя в окно. Взволнованно посмотрела на себя в зеркало, проверяя все ли в порядке во внешности. Она понимала, что сейчас услышит нечто важное, Нисс принял какое-то решение, и теперь собирается его озвучить.

— Вы с миссис Коррэт отправитесь в другой дом… — начал он.

— В ваше загородное поместье? — обрадованно перебила его Кейрин. Нисс поморщился.

— Нет, вы с миссис Коррэт отправитесь в мой охотничий дом в лесу. Там есть все необходимое для жизни, — бесстрастным тоном продолжал он. — К тому же, в этом доме живет егерь. Он будет помогать вам, рубить дрова, топить печи, снабжать вас дичью, ягодами и грибами. Один раз в месяц он будет ездить в одно из ближайших селений и сможет купить вещи или продукты, которые вам понадобятся. Миссис Коррэт поможет тебе в момент родов, она этому обучена. Когда ребенок родится, то егерь вызовет меня, и я решу, что делать…

— Вы хотите, что-то сделать с ребенком? — шепотом, потому что у нее внезапно пересохло горло, перебила его Кейрин. Он в ярости взглянул на нее, его глаза полыхнули.

— Я, конечно, не самый милый и добрый на свете, но и не такое чудовище, чтобы причинить вред своему ребенку! — Кейрин поспешно кивнула, сразу успокоившись и поверив в искренность его слов. — Ты все поняла? — и Кейрин снова закивала головой. На этом разговор был окончен. Никаких теплых или добрых слов, никаких слов, хоть как-то показывающих, как Родэр Нисс относится к тому, что случилось. Кейрин думала, что она его больше не увидит до рождения ребенка, но она ошиблась. Лорд Нисс лично проводил Кейрин и миссис Коррэт до охотничьего домика, потом долго разговаривал с егерем, что-то приказывая ему и о чем-то предупреждая, а потом… А потом он одел на Кейрин магический ошейник.

— Что это?! — в ужасе закричала она, почувствовав на шее невидимую, но тем не менее осязаемую ленту.

— Это магическая привязка к дому, — невозмутимо ответил Нисс (видимо избегая слова ошейник). — Это для твоей же безопасности. Вокруг густой и дикий лес, ты нечаянно можешь отойти от дома и заблудится. А так ты не сможешь отойти дальше, чем на пятьсот метров. Поверь, и этого расстояния хватит, чтобы найти грибы и ягоды, если тебе станет скучно и захочется побродить по округе.

— Снимите! — попросила Кейрин. — Я обещаю, что не буду ходить по лесу! — Но лорд Нисс в ответ на ее слова только развернулся и направился к месту портала, бросив на ходу:

— Даже не пытайся снять эту магическую привязку, она основана на драконьей магии, ее может снять только другой дракон.

— А если пожар?! — в отчаянии закричала Кейрин.

— Если случится пожар, то Торл вызовет меня и приду. — С этими словами Нисс исчез и теперь уже точно на несколько месяцев.

Охотничий домик оказался очень уютным и надежным. Кейрин выделили гостевую комнату, к которой примыкала ванная. Туалет был в пристройке и был общим для всех. В другое время комната ей бы очень понравилась, но не сейчас. Она с тоской посмотрела на отруганные бревна, из которых был сложен дом. На массивную деревянную кровать и на матрац набитый душистым сеном. Этот матрац укрывала роскошная выделанная медвежья шкура, на которой Кейрин предстояло спать. Если бы ей не понравилось спать на шкуре, тонкое льняное постельное белье было в ее распоряжении. Пуховое одеяло с вышитым пододеяльником, пуховые подушки, зеркало на туалетном столике, сам столик очень красивый, хоть и массивный, двойные рамы на окнах, кружевные занавески, камин, напротив кровати — все говорило о том, что в этой комнате жили особые гости. Но Кейрин ничего это не радовало. Она то и дело проводила рукой по шее, и хоть ошейник невозможно было ощутить, пока не натянется нить, привязывающая ее к дому, Кейрин все равно ощущала эту удавку на своей шее.

— Дура, дура, дура! — шептала она себе под нос. — Почему я не сбежала сразу же, как только Нисс куда-то ушел. И что теперь делать? — Это была, действительно, проблема. Теперь Кейрин не смогла бы сбежать, при всем своем желании. Ни порталом, ни каким другим способом. Надо сказать, что вся ее смелость строилась в основном на мысли, что она сможет сбежать от Нисса в любую секунду, как, например, когда она сбежала от его начальника. Поэтому осознание того обстоятельства, что она больше не сможет убежать, напугало ее очень сильно. А если к этому добавить, что ее посадили на ошейник, как какую-то дворовую собаку, то к страху, испытываемому Кейрин, добавлялась еще бешеная ярость.