— Зачем тебе столько? — удивился Орен, хорошо знающий сколько сил надо истратить на изготовление одного портала, а тут больше десяти.

— Так это плата за мое освобождение, — объяснил Дэвир. — Кейрин нашла какого-то охранника, который назначил такую цену. Она согласилась и магическую клятву принесла, что сдержит обещание. Вот я потихоньку и начну их создавать. — Орен быстро отвернулся, чтобы Дэвир не увидел его взгляда и не догадался, что Кейрин обманула отца. Она не с охранником заключила договор, и платой будут явно не порталы. Орен теперь понял, почему сын все это время так спокойно себя вел. Дэвир даже не подозревал о сделке, которую заключила дочь в обмен на его освобождение. Орен осторожно вздохнул и решил: не знает, пусть и не знает, так ему легче жить, ведь ничего уже изменить нельзя.

Когда маги прибыли Дэвир сразу отправил их к устью, и те даже не подозревали о крошечной рощице дриад, что находилась в нескольких километрах. Они осмотрели место работы, Продумали, как все сделать быстрее и эффективнее, и на следующий день начался штурм устья и поймы.

— Дедушка! — взмолилась Кейрин. — Можно я посмотрю? Хоть одним глазком. Я спрячусь, меня не увидят. — Орену и самому было интересно это видеть, поэтому, завернув жену в одеяло, он вместе с Кейрин отправился к реке, чтобы посмотреть это невероятное зрелище. А смотреть было на что. Маг воды несколькими пассами руки погнал воду вверх по стоку, одновременно с другой стороны, отгоняя ее от берега, оголяя дно. Маг земли закрыл глаза, и оголенное дно вспучилось, выгнувшись дугой, словно внутри образовался и вырос огромный пузырь, А потом этот пузырь лопнул, и вверх взлетели огромные массы грунта, тут же подхваченные мощным воздушным потоком, который создал третий маг. Весь выдранный ил полетел в лес. Три часа спустя (столько времени было нужно магам, чтобы восстановить силы), все опять повторилось. Но Кейрин больше не стала смотреть, вернувшись назад в рощу.

…Они вчетвером благополучно пережили зиму, потом наступила весна, проснулись дриады. Болото отступило, и продолжало отступать от рощи дриад все дальше и дальше. Дэвир с отцом и Кейрин посадили несколько десятков деревьев, в которых со временем могли бы жить дриады. Также Дэвир вместе с отцом заложили фундамент большого просторного дома. Жизнь налаживалась. Эти места были совершенно дикими, никогда сборщики магических растений сюда не добирались. Для Дэвира здесь было просто золотое дно, благодаря редким растениям и дом строился, и болото осушалось, и жили они в достатке, не нуждаясь ни в чем.

Дэвир помнил о своем долге, и все свободное время посвящал созданию артефактов разовых порталов. Кейрин его не разубеждала, понимая, что так лучше для всех. Сама она пребывала в глубочайшей депрессии, горькая тоска не отпускала ее ни на минуту, но никогда, ни одного раза, она не показала свои настоящие чувства ни отцу, ни деду, ни, тем более бабушке. Рядом с ними она всегда улыбалась, смеялась, даже если в эту секунду ее сердце сжималось от безысходности.

Было бы ложью сказать, что она вот прямо так сильно любила своего несуществующего, не рожденного ребенка. Может и не любила, но ей было его так жалко. Он будет совсем маленьким, совсем беспомощным, но за него уже все решили и его жизнь уже отдали. Эти мысли сводили ее с ума. Она ненавидела… нет, не Заэра. Его она, как раз не могла ненавидеть. Он ей сразу честно все описал, и принимать или не принимать условия сделки было только ее решение. Кейрин ненавидела Родэра Нисса, ненавидела Этэра Вира. Это они виноваты во всем, это они должны отдать своих детей, но, увы, ни у того, ни у другого детей не было. Прошел год. В день, когда исполнился ровно год, с того момента, как они попали в эту рощу, в голове Кейрин раздался голос Заэра, напомнившего об этом.

— Прошел год, — только и сказал он. Кейрин вздрогнула от этого голоса, понимая, что это намек на то, что пора выполнять обещание. Она стиснула голову руками.

— Твари, твари, — шептала она. — Как же я ненавижу драконов! Они носятся со своими детьми, а чужих убивают без всякой жалости. — Кейрин сама не поняла как это случилось, но вдруг в какой-то момент она подумала, что если ребенок, которого она должна отдать будет не только ее, но и, например, Нисса или Вира? Сначала эта мысль случайно промелькнула у нее в голове, но потом с каждым днем она все глубже и глубже забиралась в ее сознание. Кейрин не пугала даже мысль о том, что ей придется лечь в постель с кем-то из этих мужчин. Она так их ненавидела, что не боялась даже этого. И ей было все равно, кто из них будет отцом. К кому легче и быстрее подобраться — тот и будет!

— Я хочу, чтобы Родэр Нисс стал отцом моего ребенка. Что для этого мне надо сделать! — спросила она сама у себя и услышала ответ:

— Надо изменить определенным образом внешность и наняться прислугой в его дом.

— Я хочу, чтобы отцом моего ребенка стал Этэр Вир. Что для этого надо сделать? — снова задала Кейрин вопрос, но в этот раз вместо ответа пришла мучительная головная боль. Такая же самая боль, как и та в детстве, когда она спрашивала об Оливии Вэрд. Кейрин поняла, что этот ответ для нее недоступен. — Хорошо, — немного отдышавшись, спокойно сказала она. — Родэр Нисс, так Родэр Нисс, мне, собственно, все равно. — У Кейрин появилась твердая уверенность, что у нее все получится, осталось только придумать, что сказать отцу и деду и как им объяснить свое годовое отсутствие. Год и никак не меньше. Кейрин это сразу подсчитала. — Что сказать отцу? Что сказать отцу? — тихо шептала она, и вдруг получила от самой себя ответ:

— Надо сказать, что ты здесь тоскуешь, поэтому хочешь продолжить учебу под другим именем и с другой внешностью. Надо изменить внешность и временно позаимствовать документы у какой-нибудь девушки, только поступившей в Академию. Сказать отцу, что девушка не хочет учиться, а хочет сбежать с женихом, но ты будешь учиться год вместо нее, чтобы ее богатые родители не подняли переполох. Академия закрытая, военная, твой отец ее знает. Оттуда не отпускают даже на каникулы. Отцу будешь раз в месяц присылать вестника, чтобы он не волновался. — Кейрин стояла с открытым ртом, пораженная до глубины души таким продуманным, таким реальным планом. Потом она побежала к отцу с сообщением, что человек, который помог ему сбежать, якобы потребовал плату. Дэвир хотел отправиться с ней, но Кейрин наотрез отказалась от такой помощи. Она взяла артефакты, немного денег и исчезла.

Кейрин снова сняла комнату в небольшой гостинице.

— Какую внешность мне принять, чтобы Родэр Нисс обратил на меня внимание? — задала она вопрос. И получила ответ с точным указанием места, где находилась девушка, чью внешность она должна была скопировать. Эта девушка сидела на веранде открытого кафе. Кафе было элитное, и Кейрин не могла подойти к ней достаточно близко, потом к девушке подошел мужчина и она уехала. Кейрин ее видела на достаточно далеком расстоянии, поэтому точно ее внешность скопировать не могла, но это было и к лучшему. Точное копирование могло бы вызвать подозрение, а схожесть людей между собой — часто случается.

Кейрин удалось и документы стащить и убедительные доказательства своей, якобы, учебы раздобыть, и она снова появилась в роще дриад, чтобы отец все увидел своими глазами и успокоился. Вот только вместо спокойствия отец, наоборот, страшно заволновался.

— Как, говоришь, зовут ту девушку, вместо которой ты будешь учиться? — спросил он.

— Калира Мальнэ, — четко ответила Кейрин, и тут же спросила: — А что?

— Ничего, ничего, — забормотал Дэвир. — Ты очень сильно похожа на девушку, которую я знал, когда учился в Академии. Она была на четыре курса старше и была подругой… — Он начал говорить и вдруг осекся, не закончив фразы.

— Чьей подругой она была? И как ее звали? — засыпала Кейрин вопросами отца, но Дэвир не ответил. Хотя мог бы сказать, что Кейрин в своем новом облике безумно похожа на Дэри, подругу Трии.

Дэвир был против планов Кейрин. Он пытался убедить ее, что это опасно, пытался убедить ее, что ее разоблачат, и наказание может быть очень серьезным, вплоть до тюрьмы. Кейрин на это горячо возражала, что никакой опасности нет, а если она почувствует, что ее подозревают, то быстро сбежит к отцу и дедушке. Видя, что отец продолжает сомневаться, Кейрин со слезами на глазах сказала, как ей тяжело было жить этот год, не общаясь ни со сверстниками, ни с подругами, не видя ничего, кроме леса и болота. Дриады, что жили в этой роще, были почти дикими, они едва разговаривали, и речь их была похожа на речь трехлетних детей. Односложные предложения, короткие фразы, очень мало используемых слов (Дэвир, его отец и Талерения уже начали их учить, и успехи были огромные, но понятно, что до студентов Академии дриадам было очень далеко).