— Это не мои, — отвечал Делвер. — В этом саду мне принадлежит только один закоулок. Желающим могу продемонстрировать, — предложил он.

Айна. Петер и другие направились вслед за ним.

— Вот, — широким жестом указал хозяин. Под кустом сирени виднелась малопривлекательная груда прошлогодних листьев.

— Что у вас там, тыквы растут? — удивилась Айна.

— Нет, не тыквы и даже не арбузы!

— И что же?

— Сейчас увидите. — Делвер сломил сучок и поворошил кучу листьев.

— Что это, черви?

— Высшего качества!

— Вы собираетесь производить с ними опыты?

— Несомненно. Вот нацеплю их на крючок…

— О, ужас! — воскликнул Метузал. — Значит, в довершение всех твоих слабостей, ты еще и рыболов?

— Ну, уж это не слабость. — Делвер швырнул палочку и обтер руку платком. — Если хочешь заниматься слабостями, вернемся к столу.

Кто-то предложил перекинуться в картишки: интересно, кому улыбнется фортуна? Из этого ничего не вышло. Карты, правда, нашлись, за желающими тоже дело не стало, но девушки возражали.

— Что за дикарская привычка — забраться в кусты и шлепать картами! Будто на свете нет других занятий. Л кто ж будет танцевать?

— Танцевать? — возмутились картежники. — Кто хочет, тот пусть танцует. Почему нельзя каждому веселиться по потребностям?

— И где взять музыку? Нужен духовой оркестр!

— Оркестра пет, — развел руками Делвер. — Зато у меня есть труба. Дедовское наследство. Он играл па деревенских гулянках.

Трубу разыскали в кладовке и извлекли на свет божий довольно-таки запыленную. Когда ее протерли тряпочкой, старая труба засверкала, как кивер пожарного.

— Вот это медяшка! — обрадовался Делвер. — Стоит заиграть на ней, даже ревматики пустятся в пляс. Петер, вы умеете играть на трубе?

К всеобщему сожалению, Петеру пришлось сознаться, что с этим искусством он не знаком. Делвер не унаследовал дедовский талант, да и другие присутствующие не умели обращаться с таким замысловатым инструментом. Девушки тоже прикладывали трубу к губам, но не могли извлечь никаких звуков, наверное не хватало сил.

— Видать, засорилась, решил Метузал. — Давненько на ней не играли.

— Засорилась! — притворился обиженным Делвер. — Не может быть! — Он тщательно обтер мундштук, приложил его к губам, надул щеки, и, на радость гостям, блестящий инструмент, почуяла хозяйскую хватку, наконец, заговорил. Из его лабиринтов вырвался протяжный, пронзительный, жалобный звук, разнесшийся далеко за пределы сада.

— Браво! — зааплодировали девушки. — Чудесно! У вас могучие легкие, доктор.

— Не жалуюсь, — Делвер поставил трубу на скамейку. — Метузал, сходи, выставь радио на окошко и дай нам вальс. Мы хотим танцевать!

Петер украдкой взглянул на часы. Было около шести.

— Вы не танцуете? — спросила Айна, перехватив его взгляд.

Петер покачал головой.

— Не приходилось. Все времени нет.

— А сегодня?

— Сегодня время-то есть, да не знаю, хватит ли умения.

— Значит, попробуем.

Петер с улыбкой вздохнул. Метузал после долгой возни нашел, наконец, какую-то танцевальную мелодию, но Делвер объяснил, что она не годится: все вечера начинаются с вальса.

Радиоприемник свирепо фыркал, порой испуская протяжный вой, а вальса все не было.

— Техника на моей стороне, — Сказал Петер. — Из этой затеи, наверное, ничего не выйдет.

— Нет, выйдет! — И Айнa сама кинулась к приемнику.

Наконец зазвучал вальс. Эту мелодию Петер слышал бесчисленное множество раз на катке на Артиллерийской улице, кружась на льду со школьными товарищами — лет восемнадцать назад.

— Прошу вас! — Айна сделала реверанс, приглашая его, и они начали танцевать.

Помогла ли ее настойчивость или воспоминания юных дней, только Петер почувствовал себя легко и непринужденно.

— Вы, наверное, часто танцуете? — спросил он, спохватившись, что неприлично так долго молчать.

— Очень часто! — Айна взглянула на Петера и рассмеялась. — У вас есть какие-нибудь возражения?

Нет, возражений у Петера не было, неожиданный вопрос девушки просто выбил его из колеи. Вероятно, она тоже заметила это, и, хотя взятый тон был немного искусственным. Айна продолжала поддразнивать.

— Если вам не нравится, я больше никогда не буду танцевать!

— Нет, не нравится. — От смущения Петер плохо соображал, что говорит. Потом несколько оправился и, слегка прищурясь, добавил тоже шутливо: — Ладно, танцуйте уж!

— Я бы с удовольствием… — Да вальс кончился! — Она опять сделала реверанс.

— Ничего, сейчас будет другой танец. — Петер не отпускал ее руку. Он совсем осмелел. даже разговорился, этот вечно серьезный молчальник.

За вальсом последовало танго. Петер пытался было продолжать разговор, хотел пошутить, рассказать несколько забавных случаев из заводской жизни. Но музыка изменила его настроение.

Неизвестно, что за станция передавала в майские праздники такое чертовски печальное, такое безнадежно тоскливое танго. Ноги двигались сами собой, а душевный подъем исчез.

— Вам здесь нравится? — после долгого молчания спросила Айна. Она тоже стала серьезной.

— Ничего, — вздохнул Петер. — Хорошие люди.

— Да?

— Мне так кажется.

— Возможно. — Девушка откинула непослушную прядь. — Я-то ведь ежедневно сталкиваюсь с ним на работе. Только Делвер мне почти незнаком. Не кажется ли вам, что он чересчур самоуверен и заносчив?

— Трудно сказать, — промямлил Петер. — Я не настолько хорошо разбираюсь и людях.

Музыка смолкла, хозяин опять пригласил к столу, — Знаете что? — Айна схватила Петера за локоть — Давайте удерем отсюда!

— Вы хотите уйти?

Опа кивнула.

— В таком случае надо попрощаться с Делвером, — заметил Петер.

— Правильно. А вы не побоитесь уйти вместе со мной?

— Разве я кажусь таким боязливым?

— Трудно сказать, — Айна передразнила его интонацию. — Я не настолько хорошо разбираюсь в людях. Пойдут разговоры…

— Ну а что же?

— Значит, не боитесь? Пошли?

— Пошли.

Тайны возобновились. Айна направилась к Делверу. Петер последовал за ней.

— Доктор, я должна извиниться. — сказала Айна. — Мне пора домой. Товарищ Вецапинь обещал проводить меня до автобуса.

— Вы торопитесь? — Делвер поставил рюмку и поглядел на девушку.

— К сожалению, да. Спасибо за гостеприимство и за чудесно проведенный день.

— Значит, ваше решение не подлежит отмене? — Делвер быстро закурил.

— На сей раз нет. — Айна была неумолима.

— Жаль. — Хозяин глубоко затянулся и швырнул сигарету в кусты. — В таком случае остается лишь распрощаться. Вы, Петер, тоже, наверно, уж не вернетесь…

— Пожалуй, не вернусь, дружище.

— Ну, всего наилучшего! Проводим отступников до калитки? — предложил Делвер остающимся гостям.

Все согласились. Метузал отыскал в эфире марш, и бодрые звуки преследовали уходящих, когда они уже скрылись за углом.

— Вы поедете на автобусе? — спросил Петер Вецапинь, идя рядом с Айной.

— Может быть. — тихо ответила она. — Хотя, по правде сказать, спешить некуда.

— Значит, просто хотели уйти.

— Конечно. Гораздо приятнее погулять в парке или по набережной.

— Можно я мне присоединиться к вам?

Петер слегка прикоснулся к руке Айны. Девушка не отняла ее.

— Зачем вы спрашиваете? Я ведь сама позвала вас.

— Это я помню, но и сейчас нс понимаю почему.

— Почему? Разве так трудно понять! — засмеялась Айна. — Рассудите логически, товарищ инженер! Девушка влюбилась с первого взгляда: блестящая партия, отец — знаменитый на весь Союз профессор, да и о сыне уже пишут в газетах… Помните, я вам еще днем сказала: «Идемте с нами!» Вот вы и пошли.

Петер молчал Он умел работать, умел думать и решать задачи, но эта ситуация казалась ему слишком сложной Во всяком случае, высшая математика и логарифмическая линейка тут не помогут. К счастью, его выручила сама девушка.