На экране накопителя на секунду вспыхнуло зеленое свечение.

— Передайте, что получено.

Курьер кивнул и, попрощавшись, сел обратно за руль гравицикла. Он бесшумно тронулся с места и растворился за поворотом дорожки парка.

Накопитель жёг мне ладонь. Ну наконец-то ответ от Салтыкова!

Все мои мысли сузились до этого маленького устройства, до тайны, которая могла быть на нём записана. Я вернулся в дом, и пошёл по коридору, чтобы пройти в кабинет и погрузиться в данные, но когда проходил мимо столовой, до меня донеслось:

— Марк.

Это была Илона. Её голос был… странным. Негромким, ровным, без единой эмоциональной ноты. Таким же спокойным, как поверхность озера перед бурей.

Ледяная игла беспокойства вонзилась мне под ребра мгновенно.

С ней было что-то не так…

— Марк, дорогой, зайди на минутку, — снова позвала она, и это неестественное, отстраненное спокойствие заставило моё сердце пропустить удар, а затем забиться с бешеной силой.

Я резко толкнул дверь — и застыл на пороге.

Лисицына стояла за спиной у Илоны. Ее иссиня-чёрные волосы выбились из хвоста, и одна прядь спадала на лицо, а в зелёных глазах не было ни капли прежней усталой иронии.

Только холодная, бездушная концентрация. В правой руке подруги был короткий изогнутый кинжал с клинком, отливавшим синевой магического отравления. Лезвие с легким нажимом упиралось в кожу Илоны на шее, и я уже видел тонкую алую полоску струящейся крови…

А левой рукой Аня с убийственной небрежностью держала компактный импульсный пистолет.

И его дуло было направлено через стол прямо на моего сына. Дмитрий, ничего не понимая, смотрел на меня своими огромными золотистыми глазами, сжимая в руке игрушечного деревянного дракона.

Илона стояла абсолютно неподвижно, её дыхание было ровным, а невероятно спокойный взгляд был прикован ко мне.

И тут Аня усмехнулась.

— Ну что, барон, — её голос был сладок и ядовит одновременно, — Поиграем? Думаю, тебе придётся выбрать — кто сегодня умрет?

Время застыло, превратившись в тягучую, вязкую субстанцию. У меня внутри всё замерло в ледяной пустоте, оставив лишь один инстинкт — защитить своих.

А затем накатило слабое и отдалённое осознание того, что сейчас произойдёт…

— Долго думаешь, барон…

Щелчок импульсного пистолета прозвучал оглушительно громко в звенящей тишине столовой. Но мое тело уже двигалось, опережая мысль. Я не стал бросаться вперёд — вместо этого рванул в сторону, содрав со стены взглядом декоративный бронзовый щит.

Ну… Почти декоративный — на самом деле он мог выдержать попадание ракеты.

Воздух взвыл, и выстрел, предназначающийся моему сыну, попал в мелькнувший щит.

Повторно Лисицына выстрелить не успела — вихрь магии Искры вырвался из меня и ударил не в Аню, а в стол, стоявший между нами.

Массивный дуб с треском взлетел в воздух, опрокидываясь на Лисицыну и Илону. Это был расчёт, отчаянный и точный — и жена всё поняла сразу. Она рванула назад и вбок, ударив по Ане ментальным и воздушными импульсами одновременно.

Сорвавшийся кинжал оставил на шее моей прекрасной Илоны тонкую, кровавую полоску…

Я отметил это краем глаза, не прекращая движения. Время спасти жену будет — минут пять, примерно…

А вот упускать Лисицыну никак нельзя! Аня, с рычанием сделав сальто, отшвырнула меня звуковым импульсом, и бросилась к огромному окну в дальней части столовой…

Я не ждал. Влил в мышцы чистой энергии, ускорился — и в мгновение ока оказался рядом с подругой. Её глаза, пустые и нечеловеческие, встретились с моими. В них не было ни страха, ни ненависти — лишь холод и механический расчёт.

Моя рука, обёрнутая сгустком силового поля, перехватила её руку с пистолетом — хруст сухожилий прозвучал приглушённо… Вторая рука Лисицыной с ядовитым кинжалом метнулась навстречу, тоже ускоренная, но я ударил по ней концентрированным воздушным кулаком…

Кинжал звякнул о паркет.

Аня сопротивлялась с нечеловеческой силой — её тело изгибалось, пытаясь вырваться, ноги брыкались, целясь мне в пах.

Но я был сильнее, грубее и безжалостнее.

Да, это была моя подруга, одна из немногих людей, которым я доверял — но сейчас это не имело значения… Я повалил Аню на пол, пригвоздив коленом к груди, и сжал её горло так, что бездушное лицо начало синеть.

— Папа! — детский, испуганный крик Димы пронзил адреналиновый туман. Илона, прижимая к шее окровавленную салфетку, уже закрывала собой сына и чуть пошатывалась…

Проклятье… Дерьмо космочервей!

Одержимым мог быть кто угодно. Самый близкий человек, самый верный друг. Теперь доверять было нельзя никому…

— Прости, Аня, — прошептал я хрипло, ощущая, как под пальцами бьётся её пульс — ровный и спокойный, несмотря на удушье.

Я заключил Лисицыну в саркофаг изо льда, вызвал охрану и метнулся к жене. Убрал её руку, которой она зажимала порез на шее, приник к нему губами…

Фу, некротический яд!

Зарычав от злости, я прижал руку к порезу, и влил в энергетику жены столько целительной энергии, обёрнутой выжигающим заразу заклинанием, что хватило бы на роту солдат…

— Сможешь сама управлять заклинанием? — спросил её.

— Д-да, — ответила Илона, чуть бледная, и слабо поцеловала меня в щёку, — Разберись… с ней… Со мной всё нормально.

— Останьтесь пока тут…

Я потрепал всё ещё испуганного, но тихого Диму по волосам, подмигнул ему, и вернулся к Ане — как раз в момент, когда по ледяному саркофагу пробежала сеть трещин…

В ту же секунду дверь в столовую с грохотом распахнулась. Ворвались гвардейцы во главе с Громовым, с оружием наготове, их лица были искажены шоком.

— Барон!..

— Хороши же вы, защитники, @#$%! — рявкнул я, заставив их втянуть головы в плечи, — Ладно, не заметили одержимость — сука, почему так долго реагировали⁈ Две минуты прошло!!!

— Барон, мы…

— Заткнитесь, — рявкнул я, — Быстро проверить периметр и записи энергетических слепков! Подавители магии выкрутить на максимум. И немедленно вели подготовить анабиозную камеру в подземной лаборатории. Затем собрать ВСЮ прислугу и охрану в большом помещении казарм.

— Господин…

— Громов, ты меня слышал! ВСЕХ! Запрёшь их там, пока я не проверю каждого — ЛИЧНО!

— Так точно, господин барон. А…

— Здесь вы мне не нужны. Исполнять!

Бледный начальник охраны, который сегодня конкретно облажался, кивнул, и вывел молчаливых бойцов из столовой.

Выбора не было — мне требовались ответы. И был только один способ их добыть, не убивая Лисицыну и не превращая её в овощ… Раз уж представилась такая возможность — упускать её было никак нельзя…

«Бунгама!» — моё повеление было резким и сильным.

Воздух в столовой загудел. От перстня побежали трещины по реальности. Запахло болотной тиной, влажной землёй и чем-то сладковатым.

А затем посреди разгромленной столовой появилось моё родовое существо.

За последние годы жаба подросла ещё немного — теперь она была размером с крупную лошадь. Её кожа, покрытая бородавчатыми наростами, отливала ядовито-зелёным и лиловым. Огромные, выпуклые глаза, похожие на жёлтые луны, медленно повернулись ко мне, а затем к Ане. Между пальцев лап, перепончатых и мощных, сочилась липкая, прозрачная слизь.

— Бугама! — выкрикнул сын, — Аба! Башая!

Родовое существо медленно повернуло голову, посмотрело на моего сына, и подмигнуло ему. Затем Бунгама перевела взгляд на меня.

— Ква?

«Чего надо?»

— Вгони эту женщину в гипноз. Мне нужно, чтобы она имела доступ к своей памяти и не сопротивлялась, когда я буду задавать вопросы.

— Ква-ква… Ква!

«Будет тяжело… Сильный маг… И сильная чужая… Защита… Не её» — донёсся до моего сознания гулкий, медлительный голос, больше похожий на подводные бульканья.

— Знаю, старуха, — ответил я, не отпуская Аню, — Но надо! Загипнотизируй её.

— Ква-ква-ква!