29 мая 2041 года. Подмосковное поместье Апостоловых.

«Ласточка» плавно заложила вираж, и в иллюминаторе открылся вид, от которого на мгновение забылась давящая усталость.

Внизу, в обрамлении темнеющего леса и извилистой ленты реки, лежало моё поместье — земельный надел, пожалованный пять лет назад вместе с титулом барона.

В центре здоровенного участка в несколько гектар возвышался белокаменный особняк в стиле, который архитекторы назвали «нео-имперским с элементами магического конструктивизма». Он отражал последние лучи заходящего солнца.

От трёхэтажного здания к югу террасами спускался парк с идеально подстриженными живыми изгородями, серебряными гледичиями, чьи листья шелестели даже в безветрие, и аллеей сияющих сфер, уже начинавших мерцать в вечерних сумерках.

К западу виднелся тренировочный полигон с манекенами и мишенями, а к востоку — спокойная гладь озера.

На севере расположилась масса построек — начиная от казарм моей личной гвардии, до лабораторий, конюшен, гаражей, и прочей мелочёвки.

Это было не просто имение. Это был оплот, крепость — символ того, чего я сумел достичь, начав всё с чистого листа.

Пять лет…

Целых пять лет прошло с того дня, когда я, обессиленный и пустой, стоял у окна в квартире отца. Пять лет упорного, изматывающего труда. Я не просто вернулся к тому, с чего начинал. Я прорвался дальше.

Уровень Магистра — немалое достижение для того, кто пять лет назад был «нулём». Да что там «немалое»⁈ В мире за всю историю магии не было подобного прецедента! Никто не развивался так быстро!

А главное — я вернул часть навыков Пожирателя. Не ту слепящую, вселенскую мощь, что бушевала во мне раньше, а нечто более сдержанное, контролируемое. Тонкий, но абсолютный контроль над крошечными, по прежним меркам, потоками энергии.

Я снова мог поглощать, впитывать, трансформировать — пусть и не всё, что прежде. Никаких эмоций, памяти и материи. Никаких масштабов, способных погасить звезду или прото-божество…

Но… достаточных, чтобы выжить в этом новом, опасном мире.

Сегодняшний рейд в Урочище «Серый Зев» на севере Урала оставил после себя привычный горький привкус.

Силы хватило, чтобы отбиться, заблокировать аномальный выброс и даже уничтожить пару мелких тварей, пополнив свои запасы редких ингредиентов. Но до полного запечатывания разлома, как я делал когда-то, было ещё далеко. Рейдов пятнадцать-двадцать, если там не вырастет что-то новенькое…

В костях и мышцах ныла усталость, а на языке стоял привкус озона и тлена.

АВИ с почти неслышным шипением коснулся посадочной площадки из полированного гранита позади особняка. Дверь отъехала, и в салон ворвался прохладный вечерний воздух, пахнущий хвоей, влажной землёй и дымком из камина — запах дома, запах покоя…

На заднем крыльце, под светом магических фонарей, стояли двое.

Первой была Илона.

Моя Илона… В простом тёмно-зелёном платье, её рыжие волосы, собранные когда-то подаренным мной обручем, словно живое пламя впитывали последний свет дня. Рядом с ней, уцепившись в складки платья, стоял маленький трёхлетний мальчуган с чёрными, как у меня, волосами и огромными, золотистыми, как у матери, глазами.

Я сошёл на землю, и тяжёлые ботинки глухо стукнули по камню. Усталость мгновенно отступила, сменившись тёплой, почти болезненной волной нежности.

Илона встретила мой взгляд, и в её глазах я прочёл всё — и любовь, и тревогу, и безмерное облегчение.

А потом маленькая фигурка сорвалась с места и помчалась ко мне.

— Папа! Папа прилетел!

Я наклонился и на бегу подхватил его на руки.

— Привет, проказник! Ну что, натворил дел, пока меня не было?

— Не-а!

— Честно?

— Не-а…

Я рассмеялся, и Дмитрий, названный в честь деда (призрак до сих пор ржал над этим и говорил, что так не принято, что он ещё не отошёл в мир иной) вцепился мне в шею маленькими, но удивительно сильными ручками, и его смех, звонкий и чистый, как колокольчик, разогнал последние тени ада прошедшей недели.

Илона подошла следом, поцеловала меня и тоже обняла.

— Мы скучали.

— И я скучал, дорогая.

— Ты мне задолжал, Апостолов…

— Дай хоть переоденусь…

Сдержанный кашель, донёсшийся сбоку, привлёк моё внимание. На краю посадочной площадки застыли в почтительных позах двое мужчин.

Первый — Андрей Игнатьевич, мой управляющий. Бывший офицер, участвующий в битве за Москву и получивший серьёзное ранение, чья выправка и аккуратно подстриженная седая бородка кричали о дисциплине и порядке громче любых слов.

Второй — Витя Громов, начальник моей личной охраны. Массивный, как скала, с бычьей шеей и взглядом, успевшим за долгие годы службы в спецназе увидеть всё, что только можно. На его бронежилете поблёскивали руны активной защиты.

— Барон, — первым начал Андрей Игнатьевич, сделав лёгкий кивок, — Добро пожаловать домой. Поздравляю с успешным завершением операции в «Сером Зеве». Служба безопасности доложила, что угроза нейтрализована.

— На текущем этапе — да. Но работы ещё полно… В любом случае, это ерунда, по сравнению с тем, что было в Карелии, — отмахнулся я, всё ещё не выпуская Диму, который устроился у меня на руках, уткнувшись носом в шею.

— Тем не менее, — вступил Громов, его голос был низким и глухим, словно подземный гул, — Пока вы были в пути, из Кремля поступил запрос. Его Величество Государь желал бы вас видеть. Лично. Вам передали пакет с предварительными данными.

Я почувствовал, как по спине пробежали лёгкие, холодные мурашки. Не страх, а скорее… раздражение. Предсказуемое и утомительное.

— Отправьте посыльного Его Величеству. Пусть передаст, что завтра к девяти утра я буду в его распоряжении и составлю ему компанию, — сказал я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ничего, кроме почтительной готовности, — А сейчас я хочу поужинать с семьёй.

— Так точно, барон, — кивнул Громов, и в его каменных глазах мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее понимание.

Оба поклонились и удалились вглубь дома, оставив нас одних.

Я поставил Диму на землю, и он, тут же схватив меня за палец, поволок к дому, что-то оживлённо лопоча о новом деревянном драконе. Илона шла рядом, и её пальцы мягко переплелись с моими.

Идя по освещённой аллее к сияющему огнями особняку, я не мог отогнать от себя навязчивую мысль.

Пять лет.

Всего пять лет прошло с той поры, когда моя жизнь была сплошным водоворотом. Убийство Распутина, побег из столицы, погони, схватки с древними богами, путешествия в забытые Урочища, риск, адреналин, ощущение, что каждый день может стать последним…

Вся эта сумасшедшая, дерзкая, смертельно опасная гонка!

И куда всё это делось?

Превратилось в… ответственность. В монотонность совещаний, отчётов и бесконечных бумаг. В стабильность распорядка дня, где даже вылазки в Урочища стали рутиной, а не приключением.

Теперь я — барон Апостолов, официальный глава новой структуры под личным патронажем Императора. Название у неё было длинное и казённое, но суть сводилась к одному: сдерживание угроз, исходящих от Урочищ.

Теперь мы практически не могли их уничтожать, как раньше — без Эфира и силы Ядра Юя это было подобно попытке вычерпать океан чайной ложкой. Но благодаря моему опыту и развитию разработок «Маготеха» и РАН, мы научились их локализовывать, укреплять барьеры, предсказывать всплески активности.

Время от времени, собрав все силы и ресурсы, нам даже удавалось «запечатать» особенно опасный разлом и вытянуть из него всю изменённую магию, развоплотить её.

Это была война на истощение, медленная, методичная и неблагодарная. Иногда я ловил себя на мысли, что скучаю по прежнему хаосу. По тому Марку, который мог одним усилием воли переписать реальность.

Теперь же…

Теперь мне приходилось делать это с помощью докладных записок, штата сотрудников и утверждённых смет.