— Я хочу, чтобы ты вышла из этой ситуации с достоинством. С правом выбора. Это твоя безопасность. И твоя возможность потом жить как хочешь.

Я прикусываю губу.

— И кто же он? — спрашиваю тихо, почти шёпотом.

Альвис улыбается уголком губ — криво, без радости, но и без тепла.

— Ты его скоро узнаешь. Но сначала ты должна решить: ты хочешь свободы прямо сейчас… Или готова подождать и получить её без крови и с минимальными потерями.

У меня внутри всё снова сжимается, будто рёбра сдвигаются ближе, как и стены комнаты подаются внутрь. Воздух стал гуще, как лекарственный сироп, и горло перестало его пропускать.

— Подумай. У тебя… — он бросает взгляд на каминные часы, стрелки тикают безжалостно, как песочные капли приговора, — не так много времени.

Он откидывается в кресле, а я будто застываю в нерешительности в этом зыбком холодном «между».

Облизываю пересохшие губы, язык словно наждачный. Перед глазами чаша весов. Одна чаша — с тяжестью его поддержки, влияния, безопасности. Другая — со мной. Оголённой, уязвимой, почти беспомощной. Если я откажусь… Я лишусь фундамента. Помощь отца — это не просто защита, это вопрос выживания.

И я не одна теперь. Я должна думать не только о себе.

Мысленно кладу руку на живот. Ребёнок. Должен ли Альвис знать? Насколько это разумно — открывать эту тайну? Я не могу так рисковать, это может быть роковой ошибкой.

Голова гудит от мыслей. Допустим… Я выхожу замуж. От одной этой мысли меня буквально выворачивает изнутри. Я могу сказать, что ребёнок от нового мужа. Это… это решение.

Я зажмуриваюсь. Господи. Это неправильно. Это ложь. Это против всякой морали.

Смогу ли я сказать, что мой ребёнок — не от того, кого я любила? Как я могу лечь в постель с другим, когда внутри меня всё кричит от отвращения даже при мысли об этом?

Это невозможно. Я не смогу.

Но как тогда быть?

Остаться здесь одной? Нет, он не даст. Райнхард не даст покоя. Я помню этот тёмный взгляд там, в лесу. Он будет хладнокровно методично подавлять. Он уничтожит мою репутацию, связи, разрушит всё, что я ещё не успела построить.

Уйти? Покинуть столицу, где каждый камень знает мою фамилию? Принять клеймо позора, стать отвергнутой всеми?

Не знаю, где правильный выход. И есть ли он вообще.

Я будто зажата между стен, которые сдвигаются, прессуют.

Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть всем телом.

Альвис поднимает подбородок, смотрит на выход, потом на меня.

— Да.

Дверь раскрывается, и в кабинет входит дворецкий. Мужчина выглядит крайне хмурым и возмущённым.

— Прошу прощения, ваше сиятельство…

— Что такое, Гарц? — недовольно скрипит зубами Альвис.

— Лорд Ройнхард Дер Крейн. Он… уже внизу. Настойчиво требует аудиенции. Он…

Гарц запнулся, словно опасался, что скажет лишнего.

— Он в ярости, господин. Он знает, что леди Дер Крейн здесь, и требует встречи.

Слова оседают на меня как глыбы льда. Я едва успеваю вдохнуть, как грудь вновь сдавливает. Ройнхард. Здесь. Уже.

Конечно, он понял, что я здесь. Кармен, моя служанка, осталась в зале. Он не дождался меня утром, когда я должна была вернуться, и пошёл по следу. Второго шанса на побег у меня не будет.

Альвис поворачивается ко мне, пристально смотрит.

— Я надеюсь, ты всё обдумала и выбор сделала. В противном случае, тебе придётся вернуться к нему. Ты — его жена, с этим я не могу спорить.

— Я не хочу возвращаться к нему, — твёрдо заявляю.

— Тогда ты знаешь, что ему сказать. Идём.

— Я-я не могу, — мотаю головой, вцепившись в подлокотники липкими пальцами.

Прикрываю веки. Когда же закончится этот кошмар⁈ Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я дышала свободно.

Отец выходит из-за стола. Его лицо — маска непроницаемости.

— Будет хуже, если ты не выйдешь. Прятаться — плохая затея. Нужно сказать о своём решении чётко, и самой, я за тебя не смогу этого сделать.

Судорожно вдыхаю и медленно поднимаюсь. Ноги ватные, в голове туман, страх сжимает внутренности. Я следую за своим отцом словно неживая. Не представляю, как смотреть ему в глаза, как выдержать это всё. Смогу ли я вообще что-то сказать?

И когда я вижу его, стоящего в центре гостиной, широкоплечего, сильного, огромного Ройнхарда Дер Крейна, в груди что-то сжимается до боли. Мои шаги становятся неподъемными.

Его аура наполняет собой всё пространство, подавляя и подчиняя. Сердце грохочет так, что ломит в висках. Я следую за отцом, словно за каменной стеной, но она такая же ненадёжная перед этим молодым драконом, как те руины.

Я сразу чувствую его давящую силу. Его звериная властная сущность просачивается сквозь все мои барьеры. Драконица внутри трепетно преклоняется, дрожит и… хочет. Этого изменника и предателя. Ноги тяжелеют, в животе сладкое тепло.

«Замолчи и не смей!» — рычу я внутри на нее, пытаясь обуздать животный инстинкт.

Я сильная и справлюсь. Но как же я устала, как же хочется стереть всё из памяти, выкинуть эту боль из груди и просто податься вперёд и утонуть в его горячих сильных объятиях. Почему ты предал?

Я трачу все силы, чтобы только переставлять ноги. Отмечаю каждую деталь: зачёсанные блестящие чёрные волосы, открытый лоб с хмурящимися разлётами бровей, холодный взгляд, ровную линию красивых мужских губ. Он выглядит уставшим, это очевидно. И дико злым. Взгляд как бы говорит: «Зря ты это делаешь, Шери». Шатает мою волю.

Я держу маску холодности на лице, когда мы останавливаемся, каких же усилий мне это стоит, с каждой секундой силы капля за каплей покидают меня.

Воздух взрывается от столкновения, и наступает тишина.

Напряжённые взгляды, вздутые вены, каменные мышцы. Ройнхард не спускает с меня взгляда: тяжёлый, как лёд, и бесконечно родной. Был когда-то. Несмотря на вымотанность, он хищник, который будет сражаться на пределе своих сил, до последнего.

— Чем обязан мой дом, господин Дер Крейн? — первым нарушает тишину Альвис.

— Я приехал за своей женой.

Альвис поворачивается ко мне, говоря взглядом, что разговаривать придётся мне. Воздуха не хватает, так страшно. Нет, не дракон меня так пугал, а собственный выбор, который я была вынуждена сделать. Потому что… я не смогу вынести другой женщины рядом с ним. И, возможно, уже беременной…

Делаю шаг. Он смотрит, не отрываясь. В его взгляде — предупреждение: подумай, прежде чем откроешь рот.

— Я… — горло пересохло. — Я подаю на развод, Ройнхард.

— Какого чёрта, Шерелин? Вернись домой. Немедленно.

— Возвращайся один.

— Без тебя я с места не сдвинусь.

— Ты уже нашёл мне замену. Так что… всё честно.

Глаза дракона вспыхнули. Не просто злость — ярость, как у зверя, лишённого добычи. Он стал ещё тяжелее, чем каменные стены за его спиной.

— Шери… — выдохнул он срывающимся грудным голосом, делая шаг ко мне.

Но тут же встал между нами Альвис.

— Похоже, вы не расслышали мою дочь, господин Дер Крейн. Позвольте, я объясню, — делает паузу для обдумывания. — Я — брат короля. Шерелин — моя дочь. И она не разменная монета в вашей игре. Она — женщина. С гордостью. С честью. Поэтому я обращусь к императору с жалобой и требованием официального развода для неё.

Не думала, что когда-нибудь услышу это… Вот так. При таких обстоятельствах… Маленькая девочка внутри меня, та, что росла без отцовской ласки, замирает от счастья. Доверчивая дурочка.

"Нельзя, Шерелин. Нельзя привыкать к этому, чтобы потом снова потерять…"

Ройнхард молчит слишком долго. На лице ни единой эмоции, ледяная маска. Только костяшки на правой руке белеют, пальцы медленно, но верно сжимаются в кулак.

— Она — моя жена. И я не собираюсь бросать её здесь, как старый чемодан в прихожей, — его голос словно полоснул ножом по воздуху.

— Шерелин ушла от вас, и у неё были веские причины. Господин Дер Крейн, раз мы не можем договориться по-хорошему, будем общаться через адвокатов. А теперь прошу вас, покиньте мой дом.