В Ходорки пришли в восемь часов вечера. На подходе Сашка стал снижать скорость. Заметив это, Сёмка с красным от напряжения лицом прохрипел:

– Без поддавков.

После чего Сашка вынужден был прибавить ходу.

Встретил на входе в школу, живший при классах, дед Поликарп, выполнявший роль коменданта. С Сашкой он был знаком.

– Что! Попались?- радостно крикнул дед Поликарп.- Где ты их, Санька, прихватил?

– На троллейбусной остановке стояли,- ответил Сашка.

Мальцы прыснули беззвучным смехом, сваливаясь на завалинку одного из домиков.

– А ты всё такой же, всё шутки шутишь,- недовольно произнёс дед Поликарп, сходу обидевшись на Сашку.

– Слушай, дед Поликарп, в наших местах билет покупать не надо – в лесу живём. И там, где я их усмотрел, такие же сосны и лиственницы, как и тут. И что тебе за дело, в скольких километрах отсюда я их подобрал?

– Так ведь нет никого, все в бегах,- дед нахмурился.

– Поликарп Егорыч, ты брови не сдвигай, мне твоя обида до одного места. Говори, где народ, и больше не спрашивай ни о чём,- отрезал Сашка.

– Весь ты в отца. Он был крут немало, и ты туда же,- окончательно обиделся дед Поликарп.

– А потому я крут, что ты языком не по делу метёшь. Вот уж восемь десятков тебе стукнет десятого июня, и вырос ты в тайге и прожил в ней всю жизнь, но закона не чтишь: встречаешь вопросами вместо того, чтобы чаем напоить с дороги.

– Дак он горячий, идите в дом,- сказал дед Поликарп, но лицом чуть обмяк: ему было приятно, что Сашка помнит его день рождения.

– С того бы и начал,- Сашка двинулся в домик, малые тоже не стали ждать особого приглашения, шмыгнули следом.

Дед Поликарп был от природы скуповат. Скупость – не порок, если она в меру, но меры у Поликарпа Егорыча не было, от того он и оказался тут в Ходорках, и школа сидела на строжайшем бюджете. Зная это, Сашка вытащил из рюкзака свои харчи, стал нарезать и открывать банки, не рассчитывая ни на что, кроме чая. Пацаны накинулись на еду, роняя крошки.

– Не спешить,- предупредил их Сашка.- Никто не гонится. Медленно поглощайте и не сильно объедайтесь, а то животы сведёт.

Набитый рот Сёмки произнёс в ответ:

– Мне дохтур сказал, что мой желудок и железо сварит.

– Тогда лопай, но запивай, не жри всухомятку,- Сашка налил в две большие кружки чай и поставил перед пацанами. Вытащил флягу и стал отвинчивать пробку. Дед Поликарп, быстро сориентировавшись, поставил четвёртую кружку на стол и присел напротив.

– На халяву уксус сладкий,- сказал Андрюха, как бы невзначай.

– Цыц, пострел, помолкни,- одёрнул его дед Поликарп.

Сашка налил в свою и деда Поликарпа одинаковое количество, завинтил пробку и спрятал флягу во внутренний карман куртки. Поднял кружку, чокнулся с дедом и выпил, чуть прополоскав рот. Дед Поликарп глотнул, поперхнулся и выплюнул содержимое обратно в свою кружку.

– Не впрок халява,- опять подначил Андрюха.

Дед Поликарп отдышался и укорил Сашку.

– Что ж ты не попередил, что это спирт, я думал водка. Я водочку больше люблю.

– Ну, звиняй, Поликарп Егорыч, в другой раз тебе водочки поднесу. Ноне в продмаге нету.

– Я думал, ты из зарубежу.

– Из тайги я, как Париж выглядит, уже забыл,- Сашка подмигнул пацанам.

– Сказывали, ты там,- дед Поликарп развёл спирт водой.

– Вот с того, кто болтал, водочку и проси, а в тайге мы больше по спиртику ударяем, носить меньше надо.

– Ну да ладно,- дед выпил.- Не пропадать же ему.

Поужинав, Сашка сделал знак пацанам забрать оставшиеся харчи себе и вышел во двор, прихватив рюкзак. Сметя всё со стола, мальцы выскочили из домика и исчезли за соседним. Дед Поликарп кинулся было за ними, но услышав, как трещат кусты, махнул рукой.

– Вот иуды, всё утащили, ничего старику не оставили,- проворчал он.

Сашка в диалог вступать не стал, не хотелось. Он взвалил рюкзак на плечи и двинулся в сторону реки, бросив напоследок:

– Бывай, Егорыч. Спасибо за чай.

Весь состав школы расположился на берегу реки. Замаскировав палатки в стланиках, ученики и учителя торчали на скалах, наблюдая ледоход, которого старались не пропускать. На подходе Сашку окликнули с охранного поста, он остановился, ответил и пошёл дальше. У палаток его встретили Артур и Лёха.

– Стерх сообщал, что ты мимо пойдёшь, но не сказал когда,- Артур взял у Сашки рюкзак.

– Ледоход все любят, а мне в последнее время редко видеть доводилось,- Сашка пожал руку Артуру и обнял брата, трижды с ним расцеловавшись.- Вот я и подгрёб к сроку.

– Ты надолго или проходом?- спросил Артур.

– Если у тебя есть ко мне дела, задержусь, взлётная полоса ещё не просохла, наверное, и рейсов не будет неделю,- ответил Сашка.

– Экзамены прими,- попросил Артур.

– Так в июне экзаменатор наш придёт,- Сашка имел полномочия на приёмку экзаменов, но не хотел перебегать дорогу кому-то.

– Ты тоже можешь, ждать-то чего? Мы весь курс разделали и ребяткам хочется по тайге разбежаться побыстрее,- сказал Артур.

– Сколько человек?

– Четверо.

– Тогда и пятого впиши.

– Кого?

– Того, что с сердцем.

– Так, значит, кого-то уже встречал. Ким его звать.

– Двоих в лесу надыбал. Ты знаешь, что они сейф "полапали"?

– Андрей и Семён!- назвал пацанов по именам Артур.

– Да, их встретил.

– То, что влезли, знаю, только не они, старший, в Китай пошёл. Я так и предполагал, что он им слепки оставил, чисто сделано, однако,- Артур усмехнулся.

– Впишешь?

– Саш, я бы рад, но его списали в научную часть. Парень толковый. Решения по нему я принимать не могу, он человек "семьи", им решать, к ним и обращайся.

– Он здесь?

– Остался до окончания ледохода.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать.

– Физическую он тянул?

– Как все, без замечаний.

– А проверял его кто?

– Эскулап. Томографом исследовал, его вердикт.

– Я его первым аттестую, потом остальных.

– Зачем тебе чужие заботы, Саш? Станет парень финансистом или ещё кем, что он тебе дался?

– Артур, я обследование полное прошёл, когда мне было двадцать семь лет, до этого всё некогда было. Всегда считал себя здоровым и работал, как вол, а у меня не только жуткая аритмия с рождения, как выяснилось, но и повышенная чувствительность к антибиотикам, обезболивающим и ещё куча всяких болячек.

– Так ты не знал!

– Ну, а он знает, что изменится?

– Это не я решаю. И потом, они ведь его списали. Он, кстати, нормально к этому отнёсся, воспринял, как подобает мужику: спокойно, взвешено. Если ты его проэкзаменуешь, тебе же его и брать придётся.

– И возьму. Слушай, Артур, ты мне не рассказывай того, чего нет. Тысячи людей на Север едут работать, а про энцефалит не слышали. У тебя от него есть прививка?

– Мне комплексную делали.

– Ну вот, а наши не делают, такими мелочами не страхуются. Я случая не припомню, чтобы от него кто-то у нас помер. Лёх, были такие случаи?- обратился Сашка к брату.

– Нет, на моей памяти нет, а раньше про него не знали,- ответил брат.

– А тут сердце. Эка невидаль! Статистика есть на это? Нет её. Исследования, которым можно верить? Тоже отсутствуют. Так что не зуди, Артур, не надо.

– Дело твоё. Попытка отговорить – не повод дуться,- произнёс Артур.

– Да я не злюсь, с чего это ты? Нормально. Как дела-то?

– Куём кадры, не без проблем, но работаем. Я чаёк поставлю, а ты с братом пока поговори,- Артур отошёл.

Остались вдвоём. Разговор начал Лёха.

– Ты, Сань, зря парня этого тянешь.

– Почему?

– Совет его не даст, он и в самом деле больной. Скрывает только. Это я Эскулапу на него данные дал. Я его в тайге на маршрутах пас. Сознание он теряет. Бежит, бежит, бежит и бац – падает. Отчего это не смог выявить даже Эскулап. Сердце тут ни при чём. Он, кстати, сам знает, что не по сердцу его списали. Остальным не говорили. Артур тоже не в курсе. Такая вот дребедень. Парень подавал надежды немалые.