– Да, сэр Александр, вполне. Потому что Соболевские и в самом деле в прямой родственной связи с родом Каслри. А как случилось, что младший Соболевский стал Карпинским?

– Тоже из-за разногласий со своим отцом, который тянул его в белое движение. Он взял фамилию жены. Она Карпинская в девичестве. Только это большой и знатнейший род в прошлом не пересекается с теми, что я вам назвал по польской и немецким ветвям. Это род сербских воителей. Предки участвовали в пяти крестовых походах к гробу Господнему на Ближний Восток. Сэр Джон, нам не хватит времени, чтобы я рассказал об этом. Мы собрались с Вильямом на бега. Скажите мне, как вам та информация, которую передали по прогнозам в России?

– За переданные материалы, сэр Александр, хочу вас поблагодарить. Премьер отозвался о предложенной вами роли Великобритании в становлении рыночных реформ в России положительно. Он ездил к Маргарет Тетчер для консультаций, она ознакомилась и сказала, что это самый оптимальный вариант для Лондона.

Вильям сидевший всё это время молча, произнёс:

– Джон, ты свой лимит времени исчерпал. Не приставай с расспросами, а то мы опоздаем на бега. Или мы не едем?- он посмотрел на Сашку.

– Сэр Джон,- Сашка достал сигарету, прикурил.- Вы должны дать мне слово джентльмена не посвящать её Величество в мою принадлежность к роду Каслри.

– Даю, сэр Александр. Королева интересовалась вами. Том сказал, что у неё имеется на примете некая особа.

– О Боже!- воскликнул Сашка.- Какой черт тянул меня за язык на аудиенции?

– Язык мой – враг мой,- произнёс Вильям и стал хохотать.

– Это единственная ошибка, которую я в своей жизни допустил. Наверное, внутренняя потребность в заботе о себе со стороны кого-то сыграла со мной шутку, но я не жалею об этом. Не всё же время мне самому о себе беспокоиться, надо позволить, чтобы в моей судьбе принимали участие и другие. Но, право, сэр Джон, я вас прошу содействовать через сэра Тома в уведомлении её Величества о невозможности моего брака с кем бы то ни было. Синдикат может опуститься до неприличных выпадов в любой адрес, чего я позволить им не могу. Надеюсь, что вы правильно меня понимаете.

– Да, сэр Александр. Королева следит внимательно за происходящими событиями в мире финансов и, конечно, в курсе того, что вы с ними заелись,- Джон постукал костяшками пальцев по столу.

– Попросите сэра Тома, он дипломат всё-таки, оповестить её Величество о существе дела. Вопрос деликатный, а я не хотел бы обидеть мать Королеву. Сэр Том сумеет в нужное и удобное время тонко представить главное её Величеству.

– Что ж, сэр Александр, я берусь переговорить с Томом по этому вопросу. Он, я уверен, даст согласие. Тебе, Вильям, поручено передать, что Королева крайне недовольна твоими похождениями.

– Брат Джон,- Вильям сложил руки на груди в районе сердца.- Прошу тебя!?

– Ладно, не буду,- Джон встал.- Господа! Позволю себе откланяться,- и вышел из комнаты.

Вильям и Сашка переглянулись, выпили ещё по рюмочке и отправились на бега, покинув дом через потайной ход, которым Вильям обзавёлся по совету Сашки месяц назад.

"Вот и все европейские дела закончены,- размышлял Сашка под размеренный вой авиационных турбин. Он летел в Киев из Варшавы.- Нет, ещё не все. Остались мелкие делишки, которые надо утрясти в Москве, а это тоже Европа, но с раскосой скифской рожей, чтобы мне не говорили, но как там у поэта: "Да! Скифы мы! Да! Азиаты мы с раскосыми и жадными глазами". Держать армейских в своём обозе – ноша тяжёлая, ведь мы за них работать не подряжались, но и сбрасывать их со счёта, не имеем права. Они – это генеральный штаб и этим всё сказано. Ныне Борис Николаевич придавит КГБ основательно. Часть сотрудников переметнётся в МВД, часть в прокуратуру, часть в Минюст. Чуть не забыл, многие попадут в создаваемую налоговую полицию. Распускать – это не собирать, однако. Как он собирается жить, ведь политсыск теперь ему нужен больше воздуха. Это раньше, когда он лез на Олимп власти, они его третировали, а он злопамятный мужик, но что твоя память, если эта служба крайне необходима? Договорятся или нет? Конечно, договорятся, куда они денутся. Тихо и без шума закроют все эти отделы, выведут из состава КГБ с полным, естественно, сохранением численного состава и специфики работы, перебросят под крышу другой лавочки. Какой? Куда? Где есть такая ниша, чтобы не бросалось в глаза? По уму, так им место под крышей военного ведомства, только военные у нас военным рознь. К каким он предпочитает, интересно? Да никаких он не предпочитает, просто перекинут под крышу министерства обороны, где они станут получать зарплату и материальную часть, но подчиняться станут лично президенту. Тогда не ему конкретно, а главе его аппарата или начальнику личной охраны, как это было при Леониде Ильиче. Борис такой же, впрочем, туповатый, как и Брежнев. Картинка с выставки это называется. А глава аппарата это не человек с улицы, а верный дворовый пёс, способный и руку лизать, и дерьмо хозяина жрать, коль тот оправится не там где надо. Чужого на такой пост Борис взять не может, да и честного тоже, уж больно паскудная это роль – состоять холопом при государе. Надо просить Скоблева заняться выяснением: где эти политсыскари осядут. Такую армаду упускать из поля зрения опасно. Ну, а что военным? А военные и так на коне вороном. У них есть все возможности технические по прослушиванию телефонной сети в стране, что, собственно, и делается регулярно. Как в правительственную сеть пролезть, они тоже ведают с точностью до микрона. Как будет выглядеть болтающийся на фонарном столбе Ельцин? Ну или Гайдар, к примеру?- вдруг стал предполагать Сашка.- Чего меня понесло в эту степь? Да потому что рано или поздно, но к этому придётся прибегнуть народам живущим в России. Хотят нынешние лидеры или нет, но сделать им ничего не суждено хорошего. Они про это не знают и не догадываются о своей импотенции, потому что у нас не принято было обращаться к врачу. Ну их в задницу".

Самолёт завалился на левый борт, ложась курсом на посадку, двигатели перешли в работе на низкие частоты, от чего сразу заложило уши. Размышлять в таких условиях не хотелось и Сашка уставился в иллюминатор, вглядываясь в проплывающие внизу поля, деревеньки, линии автодорог и уже пожелтевшие деревья.

В полночь, не доезжая до Москвы несколько станций, Сашка соскочил на ходу, когда поезд медленно тянулся, грохоча по стрелкам. Быстро поймал такси и, предупредив Демида, чтобы тот встретил, поехал к фирме Скоблева. Демид встретил в трёх кварталах от здания, объяснил ситуацию в Москве, и они направились вместе. В здание Сашка вошёл сам. Демид остался снаружи. Охрана Сашку обыскивать не стала, позвонив Скоблеву, сотрудник предложил посидеть и подождать. Прошло минут двадцать, прежде, чем появился сам Давыдович. Он Сашку не узнал.

– Не узнаёте старых знакомых, Давыдович?- сказал Сашка.

Скоблев протянул руку и пробасил в ответ:

– По голосу вот узнал, а по лицу… Надо было предупредить звонком, мало ли что могло быть.

– Я выяснил, что у вас тишь да гладь,- Сашка стал подниматься по лестнице.

– Может лифтом,- предложил Давыдович.

– Спасибо, Анатолий Давыдович, но мне в подвал не хочется. Памятуя, как ты определил меня когда-то во внутреннюю тюрьму КГБ, я буду осторожней,- продолжая подниматься, ответил Сашка.

Скоблев молодцевато потопал следом.

– А ты, Александр, стало быть, помнишь, как я тебя арестовал?

– Помню, да что в том. Я бы на вашем месте убил прямо в кабинете, а вы этого не сделали, наверное, оттого, что Сергеев не числился вашим другом. Или не прав?

– Прав, прав. Это ничего, что я на ты?- Скоблев почувствовал себя как-то неудобно, назвав Сашку по имени и на ты.