Распрощавшись со всеми Стерх, Владимир и Бес-Николай уехали. Проня тоже отбыл через полчаса на промысел к московским, где должен был заменить Мика, они сменялись раз в две недели. Шла сложная проходка и присутствие кого-то с опытом было необходимым.

После майских праздников, когда сошли снега, Сашка проэкзаменовал Левко, которому предстояло ехать сдавать курс. Левко учили все окружающие: Проня, До, Мик и даже брат Лёха появлявшийся редко, успел проверить Левко. Все сошлись на том, что можно посылать. Караванщик, приведший троих восьмилеток в школу, взяв партию золота, уехал в Китай и Левко вместе с ним. В тот же день Сашка собрался в поход. Его никто не провожал, он покинул заимку ночью, как привык делать это давно. Путь лежал через разработку московских, потом своей "семьи" и дальше по знакомой тропе в родной посёлок, откуда уже в Европу. Через двое суток Сашка вышел к промыслу, где бригада вовсю вела промывку оттаявших песков. Работа ладилась, никто никого не подгонял, металл шёл отличный.

Мик, а была его смена, так же как все катал тачку.

– Что, архаровцы! Прилично идёт?- Сашка поставил ногу на раму проходнушки и заглянул в короб.

– Ещё как! Прёт, только поспевай,- ответил Петро.- Диву даюсь. В артели пятьсот человек с техникой столько взять не могут, а тут таким числом! Уму непостижимо.

– Сколько сняли?- спросил Сашка.

– Сейчас перешли на двухсменную работу. Намыли сто кило грязи. Соревнуемся, кто больше за смену поднимет.

– Для себя гребёте, можно и соревноваться, это на пользу. Тем более цена растёт в связи с инфляцией,- сказал Сашка.

– Мы в курсе, новости по радио слушаем,- произнёс один из парней.- Наверное, хватит и на квартиру, и на авто?

– Оно так, хватит, но дядька из милиции придёт и спросит, где бумага, что деньги чистые? И всё псу под хвост. Мало иметь, надо ещё и мозги приобщить,- Сашка плюнул в шлюз.

– А вы нам не поможете отмыть деньги?- спросил парень.

– Отмыть!? Справку можем дать, но липовую, а это опасно. Мик, ты им между делом обскажи, как надо закон обходить, как правильно себя вести, чтобы не обчистили. Они ведь до осени и вперёд.

– Нет, до середины июля, на дольше песков нет. Упёрлись в гранит. Чуток ещё подскребли по штольне, где побогаче и всё. Сходи, глянь,- сказал Мик.

Сашка оставил рюкзак у костра, прихватил с пенька фонарик и скрылся в зёве штрека. Лазил долго, часа два. Вылез испачканный с жутким матом на устах:

– Ё… твою мать,- это было обращено к Мику.- И Проню этого, е… в задницу, козёл старый. Совсем слепые, да!?- и Сашка запустил в Мика камнем, который нёс в руках, Мик увернулся.- Бестолочи, мимо богатства прошли. Фарт им подавай! А ну, лезь, и ищи. Я тебя чему столько лет учил? Ну, тот ладно, горбатого могила исправит, ну ты-то, почему такой неосмотрительный?

Мик поднял и осмотрел, брошенный Сашкой камень и, прихватив фонарь, исчез в шахте. Сашка сел у костра, налил себе чай, закурил после нескольких глотков и крикнул остальным:

– Бросайте гнилую работу, потом перемоете. Идите чай пить. Точно пословица говорит: "Лень задницу поднять – будешь нищим подыхать".

– Так это…,- Петро подошёл первым.- Ты, Александр, не серчай. Мы не боги, не весть какие спецы. Я, положим, знаком малость, а эти ребятки совсем зелёные.

– А я что, на вас орал? С вас спроса нет, но глазки поднять тоже могли бы. Эх, вы, старатели! Оно, слово это от корня "стараться",- произнёс Сашка, окончательно остыв.

Вылез Мик, неся в руках камешки.

– Саш, только на Проню не наседай, моя вина. Я спортачил, а он не проверил, передоверился. Это…,- Мик высыпал камни в проходнушку и, обмывая их, сказал:- Так понимаю, кило на четыреста тянет.

– Иди сюда, мне времени нет долго болтать. У вас лес, вижу, на стойки ещё есть. Врезайтесь немедленно. Недели две в запасе есть до момента, когда оттайка развалит всё к чертям собачьим,- Сашка повернулся ко всем.- Челюсти сомкните, в аптечке есть кофеин, жрите, спать не больше четырёх часов и катайте, катайте, катайте беспрерывно. Там,- Сашка ткнул в сторону зияющего чернотой отверстия,- пятьсот кило. По кубическим метрам в десять раз меньше, чем вы за зиму вытащили. Успеете – будете в этом мире и князья, и мужики. Не успеете – грош вам цена. Через "не могу", через боль и страх, но выбейте из этой горки кишки. Там ваш фарт, ваше прекрасное будущее. Промыть успеете до осени. Полмиллиона зелёных на каждого. Президент США имеет в год в два раза меньше.

– А не успеем, тогда что?- спросил парень с крестиком.

– Придётся весь проход заново долбить, а это ещё год каторги. Нет, можете и не катать, дело ваше. Домывайте и валите на все четыре стороны, добьём без вас.

– Там сплошная мерзлота, которая растает и стечет,- объяснил Петро.- Так, Александр?

– Солнце пригреет, снег с бугра сойдёт и всё пропало,- кивнул, в подтверждение слов Петра, Сашка.

– А привалить может?- поинтересовался парень с крестиком.

– Всё может, но тут не угольная шахта, где метан в любую минуту взорваться готов. Видно будет. С потолка сыпаться начнёт, усиливаясь с каждым днём, часом. Как не сможете успевать проход очищать, чтобы тачка проезжала, всё – уйдёте. Или слабо рискнуть?

– Давай, мужики,- Петро встал.- Я готов катать. Решайте, что тут медлить. Мик, показывай где?- он сложил в пустую тачку инструмент, все тоже поднялись и пошли толпой к штреку.

– Не все,- остановил их Мик.- Всем не поместиться. Троим спать. Двое грузят, двое катают четырьмя тачками. Делитесь. Саш, что-то ещё?

– Нет. Я с тобой потом по телефону переговорю. Мне топать надо,- Сашка поднялся, подхватил рюкзак и отходя крикнул:- Напрягите кости до хруста. А ты, Мик, если мимо стрелки пойдут, приглашай их без стеснения и ставки дай не скупясь.

Незаметно пройдя через охранные посты, Сашка пришёл на промысел своей "семьи" в самое тёмное время ночи. Народа было много. Часть отдыхала, завалившись у костров, другие работали на разделке леса для строительства домиков, часть долбила грунт в разведочной канаве. Ни с кем не говоря, Сашка устроился у одного из костров, достал свой спальный мешок и лёг.

Проснулся, когда солнце висело в развале сопок, освещая стоянку. Рядом на валуне сидел Патон, сильно поседевший, но такой же огромный и полный сил, несмотря на возраст. Заметив, что глаза у Сашки открылись, он заорал на всю округу ядрёным матом:

– Ох, Санька, бандюга ты несусветный! Сквозь посты ты могёшь просочиться – спора нет, а меня, старого битюга, хрен обведёшь вокруг пальца. Я тебя ещё ночью учуял, да будить не стал, больно уж ты загнанный был,- Патон вытянул Сашку из мешка и сдавил в объятиях, что есть сил.

– Всё, всё, Патон, сдаюсь. Не дави ты так, а то сломаешь ещё что, мне же топать надо,-взмолился Сашка.

К костру стали сходиться мужики, среди которых было много молодых Сашке незнакомых.

– Есть, значит, сила ещё,- отпуская Сашку, пробасил Патон.- А сломать тебе надо бы что-нибудь, чтобы придержать на два-три месячишка. А хоть бы и ногу,- Патон залился зычным смехом.- Сколь же мы с тобой не виделись? Годов семнадцать считай.

– Так ты ведь знал, где я, почто не наведался?- спросил Сашка.

– В такую даль тащиться – меня и калачом не заманишь, годы уже не те, не молодой, чай. Когортой вот другое дело. Хотел было на радарку сгонять в прошлую осень, как ты туда шастал, да мне запрет повесили, я ведь списался три года уж как. Ушёл в добычу. Не… Вообще-то на пенсию, но разве усидишь без дела. Вон нас, стариков, собралось десятка два. Прежним духом повеяло.

– Кровь с дымком и с брагой кружка,

где ж ты милая подружка?

Ствол, лопата и кайло,

руки в кровь, пупок надорван -