Помощник Пирса улыбнулся и вышел.
– Ты с переводчиком разговаривал с ними?- спросил Сашка.
– Оба сносно говорят по-английски, акцент жуткий, правда, но понять можно.
Вошли двое. Оба крепкие, чуть выше среднего роста. Когда здоровались, Сашка отметил для себя, что у обоих здоровенные руки и крепкие пожатия. Мужики сели в кресла, по ним было видно, что чувствуют они себя неуютно. Они молчали, поглядывая на разложенное на столе своё добро. Пирс тоже молчал, дожидаясь, что скажет Сашка. Но Сашка не спешил, присматривался к соотечественникам.
"Что ж! Это явно трудяги, как говорят у нас. Будем говорить об их проблемах",- подумал Сашка и начал разговор на русском.
– Давайте мужики так поступим. Вы коротенько расскажете о себе до момента, когда занялись этим промыслом, а потом поговорим о существе дела, что привело вас к нам. Годится?
Мужики переглянулись и один сказал:
– Что Володь? Давай я начну?- второй ему кивнул. Мужик достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и, протянув Сашке, стал говорить:- Бородаев Петр Лукьянович, русский, 19.11.1955 года рождения, родился в Сулее Челябинской области. Средняя школа, техническое училище, ремесленно-художественное в Златоусте, Челябинский политехнический. Горный инженер-механик,- Сашка по ходу переводил Пирсу.- Мастер на заводе по производству горнопроходческого оборудования в Красноярске. В 1989 году уволился с должности начальника цеха по сборке комбайнов. Это по добыче угля,- пояснил Бородаев.- В том же году открыл кооператив по разделке камня.
– Достаточно,- прервал его Сашка.- Теперь вы,- кивнул в сторону второго.
Мужик тоже достал паспорт и протянул Сашке, прежде, чем, начал, говорить.
– Супрунов Владимир Яковлевич, 3.05.1954 года рождения, русский, Верещагино Пермской области. Средняя школа, ремесленно-художественное в Златоусте. Мы там вместе с Петром учились в одной группе. Инженер-путеец. Последнее место работы: начальник эксплуатационного участка пути Красноярск-Тайшет. Уволился в 1991 году по собственному желанию.
– Хорошо,- Сашка вернул паспорта.- Вместе, значит, в Златоусте учились?
– Там среднетехническое училище с художественным уклоном. Там два года учились, после окончания жизнь разбросала по разным дорогам. Мы в том году случайно встретились на троллейбусной остановке в Красноярске,- сказал Бородаев.
– И позвали Владимира в свой кооператив?- спросил Сашка.
– Нет. Кооператив в 1990 году закрылся. Мы его открывали в хорошей компании. Резали плитку отделочную из мрамора. Всё шло нормально, потом, когда копейка появилась, начались раздоры и мы разошлись. Я год подъедался случайными заработками, кое-что из своих изделий пришлось продать. Вот до встречи с Владимиром так и тянулось. Он, как и я, после работы дома поделывал потихоньку для себя и знакомых вещички, жить-то надо. По всей округе я в поисках камня поделочного лазил и натолкнулся на старенький карьерчик по добыче малахита. Сначала он не согласился, но потом ко мне сам приехал раз, другой, съездили на карьер тот, в конце концов хлопнули по рукам. Он уволился и пошли вместе по инстанциям бродить. Вот в январе всё оформили и тут этот рынок, как снег на голову. В банке нам показали на дверь и мы в путь наладились, так до Швейцарии в поисках кредита и дошли,- Бородаев посмотрел Сашке в глаза.
– Кто вам оформлял визы?- спросил Сашка.
– С нами учился в Златоусте Виктор Меньшиков. Он сумел поступить в МГИМО, работал тут в Швейцарии, сейчас в МИДе сидит в Москве, он и помог. Это единственное, с чем у нас не было проблем. А что, с документами что-то не в порядке?- Бородаев посмотрел вопросительно.
– Из любопытства спросил,- ответил Сашка.- Ведь получить визу в Швейцарию не так просто. Теперь о деле. Вы многих успели здесь обойти?
– Нам Виктор список составил, но всё бестолку. Товар готовы покупать, а кредит ноу-ноу. И всё,- Бородаев развёл руки в стороны.- Все ноги истоптали.
– Сюда как попали?
– Случайно. Поиздержались малость. У нас заначка была, Виктор снабдил тысячедолларовой купюрой и её никто не меняет. Все на банк показывают. Вот мы и зашли в первый, который по дороге нам попался. В зале операционном девушка в нас русских опознала по акценту. Она обменяла и спрашивает, чем ещё можно вам помочь. И по-русски говорит. Мы и показали товар и спросили её, что делать-то. Она позвонила куда-то, спустился человек за нами, и мы попали к господину Пирсу,- Бородаев кашлянул и смолк.
– Ясно,- Сашка встал и пошёл к потайному бару, стал шарить в нём и позвал:- Владимир Яковлевич, вы ко мне поближе, идите помогите,- когда тот приблизился, Сашка дал ему в руки бутылку водки и хрустальные бокальчики, а сам взял вазу с фруктами и бутылку минеральной воды. Возвращаясь, сказал Пирсу на английском:- Чарльз, попроси, чтобы принесли бутерброды и кофе,- а мужиков спросил:- Вы хоть знаете, почему вам везде отказали?
– Нам сказали об этом в глаза,- ответил Владимир.- Отсутствие гарантий.
– А ведь их в самом деле нет. Не проще ли вам вдвоём, потихоньку, без суеты, пришли, отдолбили, сделали, продали и всё.
– Мы так примерно и решили поступить по возвращению, если спонсора не отыщем. Нам самим на тысячу лет хватит. Товар ходовой, работа ведь ручная. Нашим, не до красоты. Но чтобы тут не надо было?- Бородаев пожал плечами.
– Так зачем вам сто семьдесят тысяч долларов?
– Мы же не просто дело открыли,- Бородаев положил на колени кейс, открыл, вытащил из него папку и протянул Сашке.- Мы школу хотим сделать по камнерезному промыслу. Это во-первых. Второе, хотели добычу нормальную организовать, ведь согласно долгосрочной аренды, а это сорок девять лет, применять взрывчатку не имеем права, да у нас и рука не поднимется. Наши предки искусством этим в мире прославились когда-то, ну не пропадать же совсем.
– Школу где собирались строить?- заинтересовался Сашка.
– Рядом с карьером поселок. Сейчас осталось там семь бабушек и три старика, один ещё приблудился, с головой чуток плохой, но безобидный, всем помогает, тихий. Дома сохранились. Есть склады, школа, клуб. Линию электрическую мы по зиме отремонтировали, так что свет имеется. Поселок, правда, закрыли административно тридцать лет назад. Главное – тишина вокруг,- Бородаев указал на папку.- Там всё есть. Мы документацию составили, но смотреть никто не захотел.
– Давайте по маленькой,- Сашка наполнил бокальчики.- За знакомство, так сказать. Меня зовут Александр Бредфорд, я президент этого банка,- и выпил. Мужики тоже не стали ждать второго приглашения и опрокинули свои стопки.- Никто не захотел. Ну, мы не гордые, посмотрим,- Сашка раскрыл папку и стал быстро листать. Поднялся из-за стола и направился в другой конец кабинета, где стоял резервный компьютер, бросив обоим:- Вы не стесняйтесь, наливайте и кушайте. Помните, как у Высоцкого Владимира Семёновича: "Может скажут, пейте ешьте, ну а может ни хрена".
Через тридцать минут Сашка возвратился.
– Сейчас ксерокс размножит документы, вы с ними ознакомитесь, и коль, наши условия вам подойдут, будем работать. А нет, тогда ищите в других местах.
Больше часа мужики вчитывались в тексты, тихо между собой разговаривая. Сашка им не мешал. Когда они примолкли, он спросил:
– Как условия?
– Мы не знаем, что вам ответить,- начал Супрунов.- Предложения нам такие подходят вполне. Однако, по части общеобразовательной школы мы гарантировать не можем. Вы поймите, что вопрос создания таковой не в нашей компетенции. Местные советы не разрешат административное открытие поселка, ведь это ещё один, хоть маленький, но бюджет, а у них совсем нет средств. Такое мы не в силах протолкнуть.
– Вам этого делать не придётся,- Сашка подвинулся к ним ближе.- Я вам коротко освещу, а то вы, вижу, не так поняли. То, что вы задумали, дело нужное, безусловно, и заниматься этим кустарно не надо. Мои предки по линии бабушки – русские и мне не безразлично, что происходит в России. Только вкладывать в виде гуманитарной помощи я не могу, всё ведь разворуют и просто так, за красивые глазки, давать не намерен, мне бизнес не позволит. Вкладывать в экономику, где нет никаких гарантий, глупо, да вы это сами прекрасно знаете, что, сколько государству не дай, всё пропадёт. Давать частным лицам, таким как вы, очень большой риск. Согласитесь, что в этом есть доля истины.
