– Куда уж яснее,- как-то зло произнёс Евстефеев.

– А почему вы говорите о нас: "вас выперли"? Вы тоже русский советский, значит, нас всех.

– Именно вас,- отрезал Сашка.- Я ведь за разоружение не орал, в демонстрациях поддержки не ходил с плакатами. Я работал. И продавал, сколько мог достать. И сегодня мы продаём, и совесть не мучает. Многое уже сами делаем на своих заводах по вашей технологии. А говорю: "вас выперли",- потому что вы руки опустили, а я дал им по зубам и сказал: "Моё". Они долго хохотали над моим заявлением, заносчивые ведь все до тупости. Ну что ж, я им два новейших завода подпалил и предупредил, что если ещё в моё сунетесь, все калифорнийские авиационно-ракетные заводы пущу в небо. Отрезало моментально. Чтобы в этом скопище усидеть, надо уметь кусаться. Так что вы, Павлович, зря обиделись.

– Не обиделся, озлился,- уже спокойно ответил Евстефеев.- Это, выходит, ваших рук дело – сгоревшие заводы?

– Моих. Мне с ними на одном поле не срать, интересы уж больно разные. Войну со мной они затеяли. Их подлодка мой транспорт торпедировала. Правда, он гружён был не оружием, а камнем, да и сам пароход старый, давно ему было пора на дно. Экипаж покинул посудину за час до атаки. Лодку эту подводную при первом заходе на базу мы рванули, несильно, но достаточно, чтобы она простояла год в ремонте, она ведь, сучка, не только с ядерным реактором, но и с баллистикой, мать её…,- Сашка захохотал.- Я им послал видеозапись, как корабль мой тонет, мои снимали и озвучили песенкой: "Так нах… ж вы ботик потопили? на нём был старый добрый патефон". Знаете такую? В моде была когда-то.

– Почему была?- встрепенулся Гунько.- Я все слова наизусть знаю. В мотиве могу ошибиться, медведь на ухо наступил.

– Терроризм – плохо,- Евстефеев выполз из спального мешка.- Что-то я проголодался. Природа, видимо, и чистый воздух так давят. Кому бутерброд сделать?

– Тогда и сто грамм доставай,- сказал ему Гунько.

– У нас последняя осталась,- Евстефеев посмотрел на Сашку.- Мы не думали, что на сутки.

– Не беспокойтесь. Мои почти не пьют. Есть три бутылки "Посольской" по 0,7 литра и спирт в неограниченном количестве,- определил положение со спиртным Сашка.

– Что похороны, что свадьба, есть повод, нет повода – горькую пили, пьём и будем пить,- Гунько сел в спальном мешке, принимая бутылку от Евстефеева.- Что, мужики, всю сразу разливаю, чего её греть?- спросил он.

– Конечно,- Евстефеев открыл банку с колбасным фаршем и стал быстро делать бутерброды.

Закусывали, сидя в мешках, заложив за уши приготовленные сигареты.

– Что вы, Павлович, про терроризм сказали?-задал вопрос Сашка.

– Что это плохо,- ответил Евстефеев.- Плохо потому, что от него люди, как правило, безвинные страдают,- он уплетал из котелка холодную уху, его обуял дикий голод.

– Самолёты взрывать, брать заложников, обстреливать туристические автобусы – это терроризм, а завод в небо пустить – это акт возмездия на терроризм. Они, янки, потому так сильно вопят о мировом терроризме, что лезут везде по наглости своей, а средств против терроризма не смогли придумать. В последние годы их право сильного плохо стало им помогать, многие на них зуб имеют, а, поскольку, средств борьбы с ними мало и прибегают к актам террора,- Сашка прикурил сигарету.

– Ваши на их заводы проникали, минировали?- спросил Евстефеев, хорошо знавший систему охраны в США.

– Нет,- Сашка достал и протянул ему обычный пистолетный патрон.- В нём один грамм взрывчатого вещества, мощностью десяти тонн тротила. Приходишь на крышу любого здания, расположенного в двух километрах от завода, прицеливаешься и стреляешь в нужном направлении. С глушителем, конечно. И всё.

– Один грамм?- не поверил Гунько.

– Не сомневайтесь. Мои бандиты послали им, винтовочный, правда, в котором три грамма, с припиской не разбирать. Они, хитрые бестии, стали разбирать с помощью телеробота. Лабораторию разнесло в щепки. С таким боеприпасом мои люди в течение часа могут уделать не то что заводы в США, все их вооружённые силы.

– Дорогая штучка?- спросил Евстефеев.

– Да нет,- сказал Сашка. Стоимость была очень низкой.

– Нам дадите?- в глазах Евстефеева вспыхнула надежда.

– Боюсь вам давать,- сознался Сашка.

– За нас боитесь?- Евстефеев вернул патрон.

– Дело в том, что они до сих пор точно не знают, как и вы, впрочем, с кем имеют дело. Если подозрения с фактами упадут на вас- беды не миновать. Вас подводить не хочу,- объяснил Сашка.

– За нас не беспокойтесь,- упрямился Евстефеев.

– Берите,- Сашка протянул патрон обратно.

– Тогда пару,- сказал Евстефеев.

– Смотрите, чтобы жадность вам боком не вылезла,- предупредил Сашка, передавая ему ещё один.

– Александр, давайте откровенно. Вы пригласили нас на встречу, заведомо зная, что мы пусты. Для чего?- спросил напрямую Гунько.

– Я не набираю в своё дело людей вербовкой. Обычно покупаю информацию, могу нанять кого-то для определённого этапа какой-то операции за плату, но разово. Измены ещё никому не предлагал. Вам не хочу предлагать на меня работать, считаю это грязным. И потом, вы в возрасте уже большом, а в предстоящих катавасиях в стране окажитесь вне игры. А вот дельце одно важное мы могли бы вместе сделать с взаимной выгодой.

– Выкладывайте, возможно и мы заинтересованы в этом,- Гунько посмотрел на Евстефеева, тот кивнул, соглашаясь.

– У нас на орбите есть два спутника. Маленькие такие, как клопики. Мы их вытолкнули в космос ракетой "Ариан". Масса – сто кило каждый. Работают отменно,- Сашка достал из мешка телевизор размером с книгу и такого же размера антенну. Включил. Экран стал светиться.

Из кармана куртки Сашка извлёк трубку и спросил:- Что хотите?

– А что можно?- Евстефеев приблизился.

– Хоть чёрта, но в северном полушарии,- предупредил Сашка.

– Контору главных конкурентов хочу лицезреть,- сказал Евстефеев.

– Нет проблем,- Сашка нажал клавиши и на экранчике появилось здание КГБ в Москве. Оно было отчётливо видно, в столице ещё продолжался день.- Что ещё хотите?

– Даже не знаю,- признался Евстефеев.

– Лучшая проверка – увидеть самих себя,- Сашка набрал код и на экране появился костёр и сидящие возле него люди.- Помашите руками для пущей важности,- дал совет Сашка. Евстефеев стал махать.

– Ты смотри, даже ночью берёт!- восхищённо произнёс Гунько.

– Мне нужен носитель,- продолжил Сашка.- На шесть тонн. Под пуск подойдёт любая мощная баллистическая ракета, которую вы можете дать. Космос ведь вы курируете?

– Нам что?- стал торговаться Евстефеев.

– То, чего у вас теперь нет. Информация о всех передвижениях в мире, в любую погоду,- ответил Сашка и выключил телевизор.

– Стоп, стоп. Давайте конкретнее,- потребовал Гунько.

– Это телекоммуникационные спутники, которые я вам предлагаю вытолкнуть на орбиту. Диапазон работы огромный. От простой телефонной связи до точнейших снимков и телекартинок. Разрешающая способность – можно комаров считать. Количество каналов не ограничено. Вы их получаете в работу, а как распорядитесь – дело ваше. Только одно условие. Пользоваться будете своими кодами, специалисты у вас есть.

– Вы без обмана?- Гунько не верилось.

– Слово,- Сашка протянул руку.

– Ефимович,- сказал Евстефеев, который не сомневался.- Раз у них такой динамит и оружие варят, можно верить на слово.

– Я вот почему предлагаю,- стал объяснять причину Сашка.- Дело это не тайное. Мы можем и официально, но не хотим раньше времени афишировать. Во-первых, спутник там не один. Там два пакета по три. Во-вторых, вытолкнуть надо до 100 км. В блоке есть свои двигательные установки, которые разбросают спутники на нужные орбиты. В-третьих, за вами по договору о разоружении в этом году три пуска баллистики, а вы толкать станете болванки. Жалко. И главное, наш блок монтируется к носителю в глухую сцепку, можно даже приварить, он сам на орбите от последней ступени отделится. Ему не надо обтекателя. Доставим машиной грузовой, скажем "КамАЗом". Установка займёт час. Всех дел на копейку.