А ещё самострел, который я привязала к ноге резинками от чулка.

«Даже если придётся стрелять гвоздями в лоб этой сучке, я пойду до конца и вырву своё право жить там, где родилась!! – стиснув челюсти, вскинула гордо подбородок. – А кирпич… Божественная искра точно не в фундаменте будет заложена. Наги слишком религиозны, чтобы позволить себе подобное святотатство, так что прорвёмся!»

– Шала? Ты уже готова?

Вздрогнув, повернула голову в сторону вышедшего из ванной Шахрияра.

Капельки воды лениво спускались по каменному торсу сильного воина, исчезая на границе между пупком и пахом, обмотанным пушистым белым полотенцем.

Щёки в один миг опалил жар.

Я резко отвернулась, чувствуя жуткую неловкость.

– Прости! Думала, что мужчины быстрее женщин наряжаются к балу.

Шиарис хмыкнул.

– По-всякому бывает. Главный признак мудрого нага: не ровнять окружающих под одну гребёнку. Мы все настолько непредсказуемы, что в конце концов устаёшь проигрывать своим соображениям. А ещё я только вернулся. Разговаривал с Барсианом. Ты ему понравилась.

Не зная, куда деть глаза, я рассматривала спальню Шаха, пока не наткнулась взглядом на напольное зеркало… откуда было прекрасно видно мужчину!

Шахрияр сушил волосы полотенцем и… смотрел прямо на меня через зеркало.

Отворачиваться ещё куда-либо я не стала.

Сложила руки на груди и продолжила держать зрительный контакт с Шахом.

– И что? Мне надо прыгать от счастья.

– Нет, – мягко прошептал мужчина, отбрасывая полотенце и застывая в шаге от меня. – Ни в коем…

Отмерев, бросилась к двери, на ходу придумывая оправдание:

– Тиару забыла! Буду ждать тебя в коридоре. Поторопись.

Оказавшись в спальне Шалары, прерывисто выдохнула.

За стенкой было прекрасно слышно тихий смех Шахрияра.

«Лара, возьми себя в руки!!! Зачем ты вообще туда попёрлась?!»

Когда через десять минут Шиарис вышел, я уже полностью успокоилась.

– Вашу руку, дорогая супруга, – с мягкой улыбкой Шах выставил локоть. В чёрной рубашке, брюках он выглядел изумительно, как всегда. Бессменный образ дополнил только золотой пояс. Обычно Шах предпочитал носить чёрные пояса из змеиной кожи.

«Странные наги…»

Внизу уже вовсю лилась торжественная музыка.

Музыканты играли божественно, иногда прерываясь на отдых, и тогда в работу включался музофон.

Старания сиры Хамсат и её сподручных полностью оправдали себя. Сейчас, когда всё вокруг светилось, мерцало и пело, я с восхищением не могла подобрать слов, чтобы выразить свой восторг.

– Вы отлично постарались, – похвалил меня Шахрияр, ведя по ковровой изумрудной дорожкой, которая была заменена на красную, чтобы уважить гостей и цвета их стай.

Фанфары громко гремели, а наги, нагини и хасаки уважительно склоняли перед нами головы.

Трон стоял всего один, для Шахрияра или Альтаира, если бы император сейчас был здесь. Шаларе, как жене наместника полагалось стоять возле трона во время торжественной части. Потом распорядительница подавала знак, и для жены наместника выносили изящный стул с красной обивкой.

Сегодня она была зелёного цвета, я всё изучила вдоль и поперёк, пока мы готовились к балу.

Пока Шах толкал речь, завернув красиво о сотрудничестве и мирном сосуществовании, я оценила ошеломительные наряды наследниц, застывших по левую сторону зала, и жён, матерей либо же любовниц советников, которые тоже ни в чём не уступали своим женщинам, вырядившись в костюмы с иголочки.

На общем фоне змеиной моды выделялись хасаки.

Мужчины со своими спутниками и парочкой спутниц здорово смотрелись в торжественных, национальных нарядах своего народа.

Барсиана отличал белоснежный костюм, который великолепно оттенял цвет его волос. Рядом с Фирсом стояла молоденькая девушка с такими же белоснежными волосами, как у барса. Она была очень похожа чертами на него, как я на Сашку, Богдашу и Вовочку, поэтому сделала вывод: она – его сестра.

Наши взгляды с девушкой столкнулись, и хасаки вяло улыбнулась, прежде чем снова посмотреть на Шахрияра, отчего её улыбка сразу стала куда искреннее и восторженней.

Я неосознанно сомкнула челюсти, чувствуя раздражение. И тут же мысленно надавала себе затрещин!

«Не моё дело!»

Шах к этому времени вскинул руки и громко заключил:

– На этой хорошей ноте я открываю наш бал! Отдыхайте и знакомьтесь в непринуждённой обстановке! Хорошего всем вечера!

Грянула музыка, и кавалеры бросились приглашать дам на первый танец.

Это был хасакский руил. Очень простой флешмоб.

– Лара?

Вздрогнув, я уставилась на руку Шиариса.

– Потанцуй со мной.

«Это даже хорошо! – пыталась оправдать вспыхнувшее внутри счастье, медленно спускаясь по трём ступеням с тронного настила. – Руил мне знаком. А в следующий раз смогу сказать, что ноги болят!»

Поддерживая изумрудное платье, которое вовремя всё же доставили во дворец, я повернулась к Шаху и коснулась его ладони, как велел танец.

Музыка прервалась на мгновение… и начался руил.

Танец был прост, но в этой простоте скрывалась особая магия – каждый шаг, каждое движение были словно разговор без слов, наполненный тонкими оттенками чувств и взаимопонимания. Чем-то руил напоминал танец Елены и Деймона, вампирский сериал о которых так полюбился мне в подростковом возрасте.

Я осторожно поменяла руку, прикасаясь к ладони Шахрияра, чувствуя тепло его кожи, которое словно передавало мне уверенность и спокойствие. Его взгляд встретился с моим – глубокий, проницательный, и в нём таилась нежность, которую он редко позволял себе показывать открыто.

Мы начали двигаться в такт музыке: лёгкие повороты, плавные шаги, которые казались одновременно знакомыми и новыми.

Рука наместника крепко, но бережно держала мою талию, направляя и поддерживая. Я чувствовала, как наши тела словно сливаются в едином ритме, а пространство вокруг будто исчезает, оставляя только нас двоих.

С каждым движением между нами росло напряжение – не физическое, а внутреннее, эмоциональное.

Взгляд Шахрияра становился всё мягче, а его прикосновения – всё теплее.

Я ощущала, как моё сердце начинает биться быстрее, а дыхание становится чуть глубже.

В какой-то момент он слегка наклонил голову, и его губы коснулись моего виска – едва заметный, но очень интимный жест. Это было признание, обещание, которое не требовало слов.

Танец продолжался, позволяя раствориться в этом мгновении – в его прикосновениях, в его взгляде, в музыке, которая словно создавала вокруг нас невидимую защиту от всего мира. Но всему приходит конец.

Едва мелодия закончилась, пары торжественно разошлись и поклонились друг другу.

– Позвольте пригласить на танец твою жену, друг, – ворвался моё сознание мягкий голос Фирса.

По Шахрияру было видно, что ему не просто отпустить меня к другому, но он доброжелательно кивнул, натянув на губы дежурную улыбку дипломата, и пожелал нам приятного танца.

Я же занервничала, не представляя, каким будет следующий танец, но, услышав знакомые ритмичные такты улыбнулась, вставая в позицию.

Барсиан следил за каждым моим движением, подбираясь ближе, как хищник. Жутковатое сравнение, конечно, но очень точное.

Наконец, мы соприкоснулись руками, и Фирс закружил меня по залу.

– Жаль, что наги не разводятся, – усмехнулся глава делегации, рассматривая меня сверху-вниз.

«Ну, и как на это реагировать? Это вообще что такое было? Комплимент?»

Натянуто улыбнувшись, я решила соскочить с этой странной темы, немного перенаправив её.

– А как дела с этим обстоит у хасаки? У вас допустимы разводы?

– У каждой стаи по-своему. Мы, барсы, чтим свободу, и если она становится важнее любви, не тянем жилы друг из друга, лишь бы кто-то что-то не подумал. У моего народа развод такая же законная процедура, как и заключение брака. У лис тоже, хоть и встречается не так часто из-за матримониальных особенностей их натуры.

– Это каких же?