– Хорошо, что ты это признаёшь! Так! Где мои вещи? Где ванная комната?

– Твои вещи находятся в твоих покоях. А это – мои. Но ванная у меня есть, – сообщил наг, с ухмылкой наблюдая, как теперь я краснею от макушки до пят. – Если хочешь…

– Нет! Эм… То есть спасибо. Я лучше пойду к себе. Только сориентируй меня, если не трудно оказать ещё одну услугу своей коварной отравительнице-жене.

– Не трудно, – мягко произнёс Шах, открывая дверь.

Она вела не в коридор, а небольшую гостиную. А следующая открывала уже ту гостиную, которая входила в комплект комнат покоев Шалары.

– Эм… Спасибо ещё раз.

Я хотела было уже уйти, немного пошатываясь, но Шахрияр придержал меня за локоть.

– Мы сегодня впервые поговорили, как нормальные наги. Надеюсь, когда ты наберёшься сил и окончательно придёшь в себя от потери змея, между нами останется этот хрупкий мир. – Шиарис кивнул, позволив себе робкую улыбку. – Отдыхай. Я зайду к тебе ближе к полудню.

– Тебе бы тоже поспать. Выглядишь, как ходячий мертвец.

Шах широко усмехнулся, дёрнул за шнурок, и в комнату ворвалась запыхавшаяся Элейн.

– Ваша Светлость! Как вы? – взволнованно спросила Элейн, бросаясь ко мне с тревогой в глазах.

Я устало улыбнулась, чувствуя, как слабость ещё не оставила меня полностью.

– Определённо лучше, чем вчера, когда я свалилась с температурой, – ответила тихо, позволяя горничной помочь мне войти в спальню и присесть на банкетку.

– Вчера?! Сира Шалара! Вы были в бреду почти три дня! И всё это время господин не отходил от вас ни на минуту!

Элейн достала ночную сорочку, опять кружевную. После чего забрала простыню и аккуратно поправила мои волосы, которые липли к лбу от пота.

Я же после услышанного просто приходила в себя.

«Ну, ничего себе, какие изменения!!»

– Вам нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Я приготовлю ванну, – сказала девушка, уже направляясь к двери.

Я кивнула, благодарная за её заботу.

Вода казалась мне сейчас спасением – теплой и мягкой, как объятия.

Когда ванна была готова, я медленно вошла в комнату, чувствуя, как каждая мышца протестует против движения. Элейн помогла мне снять липкое боди. Её руки были осторожными и уверенными, словно она знала, как моя кожа протестует от любого прикосновения.

Вода обволокла меня теплом, и я закрыла глаза, позволяя себе забыть о страхах и боли. В этом уединении, в тишине и тепле, я впервые за долгое время почувствовала, что могу дышать свободно.

Элейн тихо сидела рядом, не нарушая покоя, но её присутствие было словно тихая поддержка – напоминание, что я не одна.

Она дала о себе знать лишь однажды – когда вызвалась помыть мне волосы.

Когда я вышла из ванны, тело стало легче, а разум – яснее. Горничная помогла мне одеться в чистую ночнушку и уложила в кровать несмотря на раннее утро.

– Отдыхайте, госпожа. Если что-то понадобится, я рядом, – прошептала она, улыбаясь.

– Элейн… один вопрос, – уже зевая, остановила девушку, терзаемая мотивами её доброты. Ведь все, кого бы я ни встречала, либо люто ненавидели Шалару, либо боялись её. И чего уж греха таить – было за что! – Почему ты так приветлива со мной?

– Вы – моя госпожа. Как иначе? – искренне удивилась Элейн. – Нас в колледже учили заботиться о своих нанимателях.

– И давно ты работаешь?

– Нет. Недавно. Я только поступила на службу, и распорядительница гаремом, сира Шайла Хамсат, поставила меня к вам в услужение.

– Новенькую и сразу к жене наместника?

Девушка густо покраснела.

Я прищурилась.

– Говори. Не бойся.

Крепко зажмурившись, девушка выпалила:

– Не подумайте ничего дурного, просто… просто все остальные камеристки отказались даже под угрозой увольнения. Я увидела в этом шанс поладить с девочками. Вот и вызвалась… И ни капли не жалею! Вы очень добры ко мне, и совсем не капризны, как мне гово… эм… Ничего. Простите.

Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость постепенно уносит меня в сон.

«Ладно. Ничего. Потом с этими недовольными разберусь, если придётся тут остаться!»

Дальше не помню о своих планах. Я забылась сладким сном.

Проснулась резко, с полным непониманием, где я нахожусь. Но вспомнить цепочку событий, приведшую меня в мои безрадостные реалии, получилось довольно быстро.

Несмотря на то, что температура спала, чувствовала я себя так же скверно. Голова раскалывалась, тело ломило от боли, которая шла как будто бы изнутри.

«Может, действительно припалило у меня то место, в котором змеиная ипостась Шалары жила?» – предположила я, по стеночке подходя к напольному зеркалу.

В прошлый раз у меня не было времени рассмотреть «себя» как следует. Из-за джинсов и футболки, намагиченных подлой двойняшкой из этого мира, мне первое время даже казалось, что я осталась собой. Только печать лимриха дала понять, что всё не так, как я думаю. А когда меня наряжали в храм, горничные действовали очень расторопно, толком не давая возможности изучить новую себя.

Теперь же, без спешки и понуканий со стороны, я смогла внимательно рассмотреть своё отражение и найти сходства и различия между мной и Шаларой.

Во-первых, глаза. У меня они были синими, а у Шалы фиолетовые… Хотя этот цвет как будто бы вылинял за время моей горячки. По крайней мере, когда меня наряжали в красное ритуальное платье, они казались ярче!

Во-вторых, у этой версии меня были острые ушки и раздвоенный язык, который по ощущениям казался обычным.

В остальном фигура и рост полностью совпадали с моими прежними габаритами.

Тишина в покоях Шалары стояла оглушительная, и мне это нравилось. Я любила думать в абсолютной тишине. А подумать мне было о чём!

Совсем скоро информация о том, что жена наместника – такая же бракованная нагиня, как и он сам, очень быстро расползётся по столице, а может, и всей империи! Отец Шалары озвереет. Шутка ли?! Одно дело травить Шахрияра и оставлять у власти пусть и женщину с ребёнком, но всё же наследницу рода гадюк! А тут бракованная нагиня без змея! Такую уже вряд ли сможешь пристроить в золотые руки удобного для родителя зятя…

А император далеко. И не факт, что примчит обратно, чтобы напомнить о себе. Насколько я из воспоминаний Шалары узнала: молодой император счастлив до воздушных пузырей. У него и его «человечки» родился ребёнок. Им не до борьбы за власть! Особенно, когда весь человеческий континент ходит под пятой Альтаира Шиариса.

Плюс слова Шахрияра о том, что его чокнутая почитательница уберётся из императорского дворца, совсем доверия мне не внушали…

В общем!! Я решилась на отчаянный шаг!

Дёрнув за шнур, дождалась камеристку и первым делом спросила у неё:

– Элейн, вызови ко мне мастера по дереву.

– Госпожа? Вы хотите поменять обивку? Или заказать новую мебель?

Я огляделась с придирчивостью принцессы, но так и не нашла, к чему можно было бы придраться.

– Нет, Элейн. У меня другие планы.

«Ну, не говорить же ей, что я собралась сделать крепкий самострел из деревянных пластин и брусков, всего одной пружины и нескольких гвоздей?! Только бы в этом мире был крепкий клей! – с мольбой подумала я, разглядывая красивый светильник. – Кажется, его основание точно не обошлось без вмешательства клея… Ох, папочка! Спасибо тебе огромное, что научил меня с мальчиками плохому!»

– Может быть, вы сначала позавтракаете, Ваша Светлость? Я только что вам накрыла в гостиной.

Кивнула, почувствовав дикий голод.

Элейн помогла мне накинуть халат и довела под руку до дивана гостиной меня. Сама бы я вряд ли справилась. В теле чувствовалась ужасная слабость!

По моим расчётам, мне дадут время на то, чтобы я пришла в себя. Его должно хватить, чтобы я вспомнила чертёж папиного самострела и смогла воспроизвести его, вырезав лекала хотя бы на картоне. Если мастер резьбы по дереву порадует наличием нужного инструмента и крепкого быстросохнущего клея, то уже через два я буду гордой обладательницей настоящего деревянного пистолета! А вместо пуль у меня будут сточенные гвозди! Да – не огнестрел, но даже с таким пистолетом я буду чувствовать себя в безопасности среди этих гадов! С таким защитником мне никакие змеюки не будут страшны!