— Рассказывай.

— А меня там не было, я руководил уничтожением посёлка. Квартиру брали Малыш и Боцман, от меня были Витя Сом — ты его знаешь — и его люди на прикрытии.

— Он тут? Зови его сюда.

— Сом! — Панкрат махнул могучей ладонью.

Здоровый он всё-таки мужик — если раз на раз, то я против него не вытяну. Заломает. На дистанции ещё как-то можно подёргаться, но если схватит — то всё, конец. К нам подошёл достаточно молодой, невысокого роста парень с немигающим взглядом. Панкрат готовит себе хорошую смену.

— Давай подробно, как дело было.

— Квартиру вели эту долго, малые постоянно за ними следили, люди приходили-уходили…

— Опознать удалось кого-нибудь?

— Вообще или сегодня?

— Сегодня. Ладно, продолжай с самого начала.

— Так вот, их всех ликвидировали в начале ночи. Мы постоянно сверялись с другой командой наблюдателей и наших связных среди их боевиков, ну тех, которые приплыли на барже. С вечера им всем отдан был приказ одним мужиком из этой квартиры. Он, кстати, больше не появлялся. Когда мы получили подтверждение, что приказ отдан и те ещё с ночи начали подготовку к нападению, мы ещё подождали пару часов и атаковали. Потому что боялись, что они разбегутся все.

И тут такое дело… в общем, за этой хатой наблюдали не мы одни — ещё малые срисовали несколько шпиков, одетых под дворников и рабочих. Они постоянно торчали там.

— И что с ними? — Я немного напрягся.

— Да ничего, перед налётом мы их вырубили и оставили там отдыхать.

— Как вырубили? Надеюсь, не поубивали?

— Не, одному, правда, в бороду хорошо прилетело, не очень чисто сработали, а двух других специальными сапами, которые ты сделал тогда. Отличная вещь, кстати.

— А, ну нормально. А то за полицейских с нас потом спросят.

— Живые они все. Так вот, значит, Малыш и Боцман спрятались, потому что их вечером если увидишь, то двери точно не откроешь. Наши-то видом попроще, вот мы под видом связного и постучались к ним на огонёк. На хате было восемь человек. Я лично по твоим, как ты говоришь, ориентировкам, то есть фотокарточкам, опознал троих — это Ульянов, Мартов и Крупская. Были ещё две бабы, но я их не знаю. В общем, Ульянова схватили и сразу увезли, я не знаю куда, а с этими революционерами мы закончили быстро. Они и не пытались сопротивляться, так — интеллигентики вонючие, только и могут языком шлёпать. Перестреляли их как в тире, ну и после несколько динамитных шашек закинули, рвануло там нормально, вроде даже вторая квартира сложилась, перекрытия поганые там. Отошли потом нормально, слежки не обнаружили, проверялись постоянно. На всю операцию ушло несколько минут.

— Молодец, Сом, растёшь. И людям своим мою благодарность передай. Чуть позже по финансам решим. Пока отдыхайте.

— Да, и главный вопрос — кассу-то взяли и документы?

— Обижаешь, граф, конечно. Фоме передали.

— Много там?

— Я бы не сказал, что прямо сильно много, но на премии хватит.

— Ладно, разберёмся.

Как потом выяснилось, на той квартире находились, из тех, кого смогли опознать: Ванеев — студент Петербургского технологического института, занимался технической подготовкой издания «Рабочего дела» и копированием листовок; Крижановский — ответственен за печать и распространение листовок, член центральной рабочей группы; Запорожец, Мартов, Крупская, Бабушкин, Спартаков. Если не брать троих тяжеловесов — это Ленин, Крупская и Мартов, — то всякая мелочь, просто заморочённые дураки, которых использовали втёмную.

А я про себя вздохнул: ну вот и всё. Не будет больше большевиков-ленинцев и меньшевиков-мартовцев. До революции русская социал-демократия представляла собой первобытный бульон, поэтому решать вопрос лучше было тогда, пока не развелись институты этой системы, что я, собственно, и решил. Хотя Ленин пока жив, и нужно решать этот вопрос как можно быстрее.

— Теперь ты, Панкрат, рассказывай.

— Было сложновато, потому что коттеджи находились на отдалении друг от друга, так что пришлось разделиться и действовать малыми группами. Мы, как ты говоришь, выступали как штурмовики, а прокоповские — как воры. В общем, перебили там всех, кого смогли, разбросали листовки, да пограбили, часть домов подожгли потом.

— Много взяли-то?

— Не считал, парни твои всё грузили, но думается мне, что много, причём очень.

Как я потом узнал, когда всё посчитали, взяли около миллиона рублей. Если брать со всех коттеджей, и это только в деньгах и ассигнациях — ещё взяли ценные бумаги, часть учредительных документов, которые потом ловко использовал Аристарх, ну и драгоценности. Сумма по этим временам была просто гигантская. Ничего, впрочем, удивительного — там была вся выручка за неопределённый период, плюс, как я понял, зарплатный фонд. Так что не все деньги теперь были нашими — часть, естественно, пойдёт обратно на завод, потому что из-за всех этих пертурбаций он просядет по прибыли значительно. Вынужденный простой, поиск новых поставщиков, налаживание сбыта и тому подобное.

— Драгоценности будем реализовывать постепенно, чтобы не светиться с ними.

— А так в целом всё прошло без проблем, охрана там была никакая, мы их первыми положили.

Панкрат говорил об этом совершенно спокойно, как будто они на охоту сходили. Но я понимал, что погибло несколько семей англичан с детьми, в целом к делу отношения не имеющими. Но тут ничего не поделаешь — такова жизнь.

Англичане планировали этим действием инспирировать социал-демократию в России. В том мире им это удалось. В этом им мгновенно прилетела обратка — мало того что удалось частично ликвидировать верхушку марксистов в России, но и повернуть так, что это именно эти самые марксисты-террористы убили англичан. Причём в прессе мы делали именно на этом акцент: что трудолюбивые англичане создали нам завод, производили ткани, давали работу людям, в общем, облагодетельствовали как могли, а неблагодарный Ульянов организовал свой союз за права рабочего класса и нанёс подлый удар в спину. Представляю, что там сейчас творится в масонских ложах на Острове — сидят репу чешут, как такое могло произойти.

Хотя про ложи это преувеличение. Достоверно-то неизвестно, не думаю, что к реальному делу привлечено много народа. Наверняка послали людей напрямую к своему решале Волькенштейну. Кстати, что-то нет новостей от Прокопа. Ладно, будем ждать.

Принесли записку от Ивана — спрашивал, что делать, писал, что всё на ушах, бегают как ошпаренные, такое ЧП, идут аресты, облавы. Я ответил, что делай, мол, всё что положено, завтра зайду. Иван для меня просто палочка-выручалочка. И мне хорошо, что я не сижу в участке, и Ивану приятно, что хоть и не наградили, но работает начальником.

Получил записку и от Савельева — тот тоже был на нервах. Успокоил его, тоже обещал скоро зайти.

Самое удивительное, но я получил записку от самого фон Валя и чуть не прослезился. Тот писал, что идут аресты и метут просто всех, советовал мне держаться подальше и вообще сидеть тихо. Говорит, дело движется и что через несколько дней заедут. Я сделал жест, что смахиваю слезу рукой. Отвечать, конечно, не стал.

Прямо какой-то информационно-диспетчерский центр.

Начали заезжать какие-то повозки и просто люди на лошадях. До сих пор не могу привыкнуть, что лошадей используют не как развлечение, а как реальное средство передвижения. Оказалось, что это приехал Наум со своими.

— Ну наконец-то, садись, рассказывай. И где Крутов с Аристархом?

— Они до сих пор там, думаю, ночевать останутся.

— Полиция допрашивала?

— Их да. По всем документам они управляющие, а Крутов чуть ли не директор — давно ведь готовились. Ну ещё рабочих опрашивали. Но там у каждого своя версия, полицейские за голову схватились — у них ничего не сходится.

— Ладно, давай с самого начала.

— Все были готовы ещё с ночи. Несколько групп: первая группа — это будущие охранники, которых сняли с ткачей и держали там же на барже.

— Питание организовали, надеюсь?