— На нищих бродяг?

— Нет, мы похожи на ночных духов, которые днём спят, а ночью выходят на охоту. Сколько идти до того места?

— Минут 15, я знаю, как сократить дворами.

— Вот и отлично. Пока идём, слушай. Мне нужно, чтобы ты указала дорогу и показала тот двор, где находится этот сарай. Кстати, ты деньги взяла?

— Да, немного.

— Много и не надо, извозчику заплатить. Хорошо бы ещё взятку городовому дать, если вдруг что, но надеюсь удастся этого избежать.

— Я уже боюсь и не рада, что во всё это влезла, как-то опутали вы меня, сама не поняла, как тут оказалась в этом маскараде.

— Ну что за настроения, так дела не делаются. Всё должно быть на кураже, на форсе.

— Да, собственно, мы уже почти пришли, вон тот доходный дом.

— А что за дом? И вообще, что это за место?

— Плохое тут место. Это — доходные дома, кому принадлежат, не знаю. Говорят, княгине какой-то, но из-за низких цен туда селится не самая благонадёжная публика: бывшие каторжники, военные после службы, кто не сумел скопить, мелкие мастеровые, вроде как и бордель там же есть, игра в карты и прочее такое.

— Малина, короче.

— Что?

— Воровская малина, притон, когда всякая криминальная шобла собирается разные тайные дела обделывать.

— Да, наверное, так. А почему малина?

— Малина, потому что им там хорошо и безопасно, можно делать всё, что угодно — фараоны не лезут. Сладкая жизнь.

— Да, очень точно. — И посмотрела на меня через прорезь своей импровизированной маски, сейчас Лена была похожа то ли на ниндзя, то ли на нищую — только глаза и видны были. Да и у меня почти так же: мало ли кто рожу мою срисует из местных, оно мне надо?

— Ладно, давай потише, я сейчас пойду. А ты… иди сюда, смотри, тут угол и самая глубокая тень. Встань здесь и слушай внимательно. Что бы ни случилось, не выдай себя, не кричи ни в коем случае. Если через примерно 15 минут меня не будет, уходи в больницу.

— А как же вы?!

— Послушай, это общий план, я прорабатываю все варианты. Это крайний. Мне главное, чтобы мешок был там. Тогда я его заберу и сразу к тебе, затем спокойно уходим, берём извозчика, едем к тебе и потом в больницу. Слушай дальше и запоминай: когда будем брать извозчика, вообще не говори ничего, не надо, чтобы он знал, что ты девушка. И ещё, скажи мне адрес не твой, а неподалёку, чтобы можно было быстро к тебе прийти. Извозчику знать твой адрес не нужно.

— Прямо шпионские игры.

— Точно, ты всё поняла?

— Поняла, не дурная! — сказала она зловещим шёпотом.

— Вот и ладненько. — Я пошёл и погладил её по замотанной щеке. — И вот ещё, свистеть умеешь?

— Да, — как-то не уверенно произнесла она.

— Если вдруг, пока я буду там, тебя кто-то обнаружит и пристанет, свисти. Ты мне важнее всяких вещей, поняла?

— Да.

— Всё, я пошёл, работаем по плану. — Я подмигнул ей и растворился в темноте.

По пути чуть не упал, споткнувшись о какую-то палку. Её я подобрал и стал изображать калеку, согнувшись и опираясь на палку. Больные, старики, немощные вызывают меньше опасения, чем здоровый, высокий мужик, шастающий у ворья на задворках. Темнота была почти полная, спасали только кое-где светящиеся окна. Но, даже несмотря на всё это, место я узнал — задворки Сенной площади. Я всё это и с закрытыми глазами узнаю. Ведь в прошлой жизни я тут жил, вернее, чуть дальше, на Фонтанке. Хотя вру, конечно. Сейчас — это не тогда, кое-каких зданий нет, куча деревянных строений, вонища и вообще.

А вот и мой сарай. Я никуда не спешил. По-хорошему, надо было, вообще, часиков четырёх утра дождаться, пока все отрубятся. Но и так была глубокая ночь, и несмотря на это люди шастали туда-сюда. Я старался держаться всё время в тени. Идти к нему прямо я не стал, обошёл по кругу, прижимаясь к стенам других строений.

В сарае было сухо, немного воняло грязным бельём. Надеюсь, никто сюда спать не пришёл? Я прошёл в угол и стал раскапывать свой мешок. Повезло, как же повезло. Мы думаем, что в делах всё зависит от наших навыков, умений, таланта. Но в первую очередь всё зависит от удачи. Я мысленно поблагодарил эту своевольную девицу. Такие штуки — часть моей городской магии, как я это называю. Нужно быть благодарным за такие вещи. Взвалив тяжёлый мешок на плечи, я решил идти обратно тем же путём. Открыв дверь, я нос к носу столкнулся с какой-то бабой. Та ойкнула от неожиданности, да и я сам испугался и сделал шаг назад.

— Ты кто такой, чего тут шаришься?

— Так, это… барышня, не серчай, подхарчеваться зашёл.

— Воруешь вещи, скотина?! — начала заводиться она.

Я поставил мешок на пол и тут же врезал ей по морде с боку открытой ладонью. Удар пришёлся точно в челюсть, под ухо. Баба упала, как подкошенная. Я отволок её подальше, чтобы не мешала, не забыв обыскать. В итоге разжился небольшим кошельком, который сунул во внутренний карман. Видать, маруха какая-то при деловых. Ну вот, первые деньги в этом мире. Лица я её вообще не разглядел. Прикрыл дверь и поспешил обратно.

— Ну что ты, как дела?

— Извелась вся! Ощущение, что тебя целый час не было!

— Ага, так бывает, когда ждёшь. Пойдём отсюда.

Мы вышли дворами на улицу и увидели извозчика, который стоял и, видимо, ждал кого-то.

— Доброй ночи, господин извозчик.

— Тебе чего надо?

— По адресочку бы проехаться, мил человек.

— Иди отсюда, рванина! Нищета нищебродная!

Я перестал изображать каличного, выпрямился во весь рост и быстро приблизился к мужику и посмотрел ему в глаза.

— А ты метлу прикуси свою, пока я тебе её не вырвал вместе с головой. Вот деньги, двойной тариф. — И не дожидаясь ответа, махнул Ленке, мол, полезай. Сунул ему деньги, закинул мешок, и мы тронулись. Ехали молча. Хотя я чувствовал, как напряжён извозчик. Он был не дурак и всё понял. Подъехав по адресу, как раз указал на место на свету и заглянул ему в лицо, пытаясь запомнить внешность.

— Ты всё правильно сделал. Езжай обратно, сам понимаешь, не болтай никому. Увидимся ещё, отблагодарю.

— Не надо.

— Сам решу, что надо, что не надо. Свободен.

Кучер недобро посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Смотря вслед удаляющейся повозке, мы развернулись и пошли к дому Лены. Она жила одна, тоже снимала небольшую комнату. Всё было скромно, но чисто.

— Я обычно вот так не привожу мужчин к себе…

— И правильно делаешь, — сказал я, разматывая тряпки с лица. — Во-первых, хочу поблагодарить тебя за всё, без тебя ничего бы не вышло. А теперь я тебе кое-что покажу, тут ничего такого нет. Хотя вещи покажутся тебе странными. — И я достал из мешка штаны со встроенными резиновыми наколенниками.

— Смотри.

— Какие странные штаны.

— Да, экспериментальные.

— Так кто ты на самом деле?

— Меня зовут Андрей, и я военный. Но как сюда попал, не могу тебе рассказать.

— Сплошные тайны.

— Пока так. Ладно, скоро утро уже. Давай уговоримся так — пусть пока вещи побудут у тебя. Как только у меня решится вопрос с жильём, я всё заберу. Но самое важное — никому, повторяю, ни-ко-му не говори про эти вещи. Это очень серьёзно, ты понимаешь? — Я сделал паузу, посмотрел на неё и добавил: — Даже доктору своему не говори. — Тут уже она махнула рукой, краснея.

— Всё я поняла, что ты со мной как с маленькой!

— Тогда отлично. Переодеваемся и идём обратно.

— Подожди, нечего тебе обноски носить. Вот у меня есть, от отца вещи остались, хотела тоже их в больницу снести, да что-то останавливало. Забирай, тебе как раз в пору будет. Отец тоже высокий был, как ты, а я в мать пошла, — вздохнула она.

— Душой в отца, наверное. Спасибо, Лена, не забуду.

— Да что уж там, но тебе, действительно, пора.

В больнице были уже под утро, только-только успели. Хорошо, что больница небольшая, персонала почти не было — приходящие сиделки, фельдшеры и доктор. Кстати, с доктором надо будет сегодня переговорить. Лена заходила, но про дело мы молчали, только иногда поглядывала на меня заговорщически, и видно было, что довольная, хапнула приключений. Теперь, наверное, только об этом и думает. Часам к девяти, когда я уснул после ночных гуляний, меня разбудил доктор.