— Я провожу вас, — сказал доктор, тоже посмотрев на странного больного.

После прощания с полицейскими он снова зашёл в палату, взял стул, поставил напротив кровати, скрестил ноги и уставился на пациента.

— Отчего не хотите говорить? Я же вижу, что вы в полном порядке.

— А чего вы от меня ждёте?

— Да что за несносная привычка у вас вопросом на вопрос отвечать?

Больной почесал повязку.

— Вы, доктор, лучше скажите, что у меня с глазами и дайте зеркало, если не трудно, хочу взглянуть.

— Действительно.

Через минуту доктор принёс зеркало, и я посмотрел на себя впервые в новом мире, да уж… ну рожа. А глаза… и правда, после смерти… или переноса, что-то с ними случилось, я видел такие раньше на фото, но всегда думал, что это линзы. Сейчас получилось, что радужка совсем почти пропала, словно выцвела, и выглядит это не очень — вампир какой-то. А главное, это сильная примета, которую невозможно скрыть. Видок у меня тот ещё. Не сказать, чтобы лицо располагало к общению. Носом и лбом я немного похож на Гейдриха, был такой деятель у немцев, только волос побольше и глаза немного впалые, острые скулы, тонкие губы, чем-то ещё на актёра Приёмыхова смахивал. Многие вообще принимали меня за какого-то уголовника. Иногда это помогало в жизни.

— Доктор, глаза могут восстановиться, как думаете?

— Не могу ничего сказать определённого. А пока следите за пальцем. Так, теперь вправо, вверх. Вытяните руки, закройте глаза, дотроньтесь до носа, другой рукой. Попробуйте встать. В туалет не хотите? Вот, возьмите халат.

Я довольно легко встал, немного штормило, но не более. Накинул халат, завязал, выпрямился. По-новому оглядел палату — чистое, но скромное помещение, без излишеств: кровать, в углу раковина, тумбочка рядом с кроватью, передвижная ширма-занавеска, да и ничего примечательного не было, пол покрыт какой-то плиткой в клетку, одна светлая, другая тёмно-коричневая.

— Где туалет? — спросил я спокойным голосом и сделал шаг прямо на доктора, смотря ему в глаза. Тот инстинктивно отшатнулся.

— Там, — как-то неуверенно показал доктор.

И я уверенно зашагал в ту сторону, прямо так, босиком.

Вечером я остался в палате один. После ухода полиции я немного поспал, проснувшись, чувствовал себя намного лучше. Естественно, главная мысль не давала мне покоя — как там мои вещи. И вторая мысль сразу про куб, что это вообще такое было. Если их найдут, будет очень скверно, надо что-то придумать. Ладно ещё вещи, главное — телефон.

Да, можете назвать меня всякими плохими словами, но на задачу я брал с собой свой телефон, выключенным, конечно. Вообще, никогда с ним не расставался. Там у меня много ценного, а здесь и сейчас бесценного, дороже всего золота и алмазов. И надо во что бы то ни стало вернуть свои вещи. Думай, голова, пирожок куплю.

Сегодня дежурила Лена, хорошая девушка, милая и приятная и какая-то чистая что ли, нет в ней гнили, корысти. Уже был поздний вечер, поужинал какой-то кашей с хлебом, вкусно и сытно, для больницы вообще хорошо. Потихоньку всё успокоилось. Лена сидела за столом в коридоре, накинув шаль, и читала какую-то книгу под светом лампы с зелёным абажуром.

Я тихо выбрался из палаты и попытался подойти бесшумно, но опытную медичку не проведёшь, сразу засекла меня. Тогда я уже нормально подошёл и сел на стул рядом.

— Больной, вам нельзя ещё ходить, и вообще вам надо находиться в палате! — шёпотом, но строго произнесла она.

— Я не больной, а выздоравливающий. К тому же, меня завтра выписывают. — И сразу, не давая ей времени возразить: — А что вы читаете?

— «Остров сокровищ».

— Ух ты, любите приключения?

— Конечно, всегда хотела отправиться в дальние страны посмотреть мир…

— Девушки обычно хотят платье и замуж.

Лена прыснула в ладошки.

— И это тоже — платье, замуж и в путешествие.

— А хочешь отправиться в путешествие прямо сейчас?

Лена посерьёзнела и строго посмотрела на меня.

— Нет, я не про это. Ты ведь знаешь, что со мной случилось и почему приходили полицейские.

Лена расслабилась, но всё равно смотрела на меня с неким подозрением.

— Да, вас избили и привезли в беспамятстве.

— Лена, ты умеешь хранить тайны?

Тут уже девушка подобралась, отложила книгу и прямо посмотрела на меня.

— Мы уже на «ты» перешли?

— Я человек простой. К чему эти ужимки? Так что с тайнами?

— Если это связано с чем-то незаконным…

— Нет-нет, ничего такого, уже не подумай, что я тебя собираюсь втянуть во что-то нехорошее. Просто я не всё им рассказал, понимаешь, я их не знаю, поэтому откровенничать с ними не собираюсь.

— А мне скажете? — Немного с недоверием, но в то же время с потаённой надеждой спросила девушка.

— Не всё, но кое-что сказать могу, если пообещаешь ничего не говорить полиции и… доктору.

Лена немного покрылась румянцем при упоминании доктора.

— Хорошо, я не скажу.

— В том сарае, откуда меня притащили, остались кое-какие вещи, за них меня и пытались убить.

— Что-то ценное?

— Там моя одежда и кое-что из боевого снаряжения.

— А почему вы не захотели говорить об этом полиции? Ничего незаконного в этом нет.

— Да, ты права, но… это немного странные вещи, как бы тебе объяснить, в общем, ты же знаешь, что там очень плохой район, и если вещи попадут не в те руки, будет большая беда. — Я сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза. — Они правы, что я военный, но не совсем обычный, и вещи там необычные. Полиции я их не могу сдать, это не по их чину и ведомству, если ты понимаешь, о чём я говорю. — Я ещё раз сделал паузу, делая акцент на чинах, это ей более понятно. — Поэтому я недоговариваю немного.

— А что вы хотите от меня?

— Мы должны пойти и забрать их.

— Да вы с ума сошли!

— Доктор говорил, что есть какая-то одежда для меня. План такой — мне нужно переодеться, и мы вместе сходим туда. Ты покажешь мне дорогу, потому что я не местный и понятия не имею, где это находится.

— Но это очень опасно и, вообще, запрещено покидать больницу!

— Мы сделаем дело и вернёмся, кроме того, я попрошу вас оставить вещи у себя, потому что в больнице их держать нельзя.

— Почему?

— Потому что их тут не спрячешь, обязательно кто-нибудь сунет нос.

Видно было, как мысли метались в её голове, между желанием приключения и выполнением своих обязанностей. Слава богу, она ещё не успела закостенеть и превратиться в злобную, забитую жизнью женщину, которых я повидал немало. И я решил подкинуть дровишек на весы сомнения.

— Я даже покажу тебе кое-что из этих вещей, — произнёс я заговорщицким шёпотом. — Не могу же я тебя обманывать и даже не показать, ради чего вся эта затея. — И опять без перехода, не давая ей времени:

— Ты точно знаешь, где это место?

— Конечно, это во дворах на Садовой, но это очень опасное место, соваться туда ночью — чистое безумие.

— Об этом не беспокойся, покажи вещи, которые вы хотели мне отдать.

В одном из помещений был короб, куда складывали вещи, которые приносили сердобольные граждане для малоимущих. Выбрав необходимые и какие-то галоши, а также тряпки на портянки, я повернулся к Лене:

— Мне надо переодеться.

Выйдя из дверей, Лена скривилась.

— Что, не гожусь в женихи в таком наряде?

Выглядел я, конечно, как огородное пугало, у нас даже самые конченные бичи сейчас в сравнении со мной были одеты просто от кутюр. Но именно того мне и надо было.

— А ты что стоишь, тоже переодевайся.

— Я!?

— А ты что думала, в таком наряде пойдёшь в самое злачное место Питера? Халат сними, надень вон рубище какое и голову обязательно платком замотай и лицо, чтобы девушку не распознали, ни к чему это там.

— Во что вы меня втравливаете…?

— В приключения, дорогая моя Леночка. Мы идём в пещеру дракона за сокровищами, а на пути к ней нас ждёт множество опасностей.

Пока переодевались, готовились, настала ночь.

— Знаешь, на кого мы похожи сейчас?