— Очень приятно, — пожал я ему руку, не представившись.

— Вы меня извините, у нас тут дело, буквально на десять минут. Вы лучше пройдите в контору к нашим друзьям, — я указал на евреев, — а я скоро подойду.

Из кабака доносился шум, смех, звон посуды. Устраивать разборки прямо в заведении не хотел, так как за этого хмыря по любому впишутся его собутыльники, и всё это закончится побоищем. Поэтому решил поступить старым проверенным методом.

— Саня, как он выглядит, этот хер?

— Ну такой: бордовая косоворотка, чёрная борода, родинка вот здесь, на виске, картуз с заломленным козырьком.

— Малыш, зайди в кабак, шепни ему на ухо, чтобы выходил поговорить, да чтобы один шёл. Мы вон там, за углом, ждать будем.

Тот кивнул и скрылся за дверью.

— Хромой, стой молча, в разговор не лезь.

Парень был взволнован и мандражил немного. Но это нормально — перед дракой всегда так.

Дверь распахнулась, и оттуда вывалилась целая компания: Малыш и трое мужиков. Подвыпившие, расхристанные, они, казалось, только этого и ждали. Зашли за угол и встали напротив нас. Я начал разговор первым:

— К вам двоим, — я кивнул на сопровождающих, — вопросов нет, можете идти.

Один из них заржал, показывая на меня пальцем. И тут же получил от меня в нос — схватившись за лицо, повалился на землю.

— Ты почему смеёшься, когда люди общаются?

Одновременно со мной Малыш ударил второго, да так, что я подумал — убил. Тот упал и не шевелился. Сила есть, ума не надо. А отчим сделал шаг назад и выхватил нож.

— Ты кто такой?! Сломаю, падаль!

Я хмыкнул:

— Так ведь и жизнь себе сломать можно, — спокойно сказал я и сделал шаг ему навстречу.

Он посмотрел на Сашку, потом на Ивана, Малыша и на меня, и видимо понял — кадык его дёрнулся.

— Брось перо.

Нож упал на землю.

— А теперь слушай сюда. Мальчишка, — я кивнул головой на Сашку, — мой человек. Ты отнял у него деньги, а значит, отнял деньги у меня.

— Я это… верну.

— Конечно вернёшь, — я немного улыбнулся, — куда ты денешься. Много потратил?

— Пять рублей.

— Деньги давай.

Тот полез куда-то за голенище сапога и достал деньги. Я взял и сразу передал их за плечо — Иван взял.

— Будешь должен ещё десять. Времени тебе три дня. Сейчас ни бить тебя, ни резать не будем. Если не вернёшь через три дня — отрежу тебе палец. Вздумаешь сбежать — найду и поедешь на Митрофановское. И ещё: хоть пальцем Катерину тронешь — на собственных кишках повешу.

Тот стоял, опустив голову, поглядывая на меня, но ничего не говорил, да я ничего и не ждал. Подошёл ко второму, которого Малыш вырубил, присел, потрогал челюсть — вроде целая. Похлопал по щекам — тот начал приходить в себя. Ну живой и ладно.

Мы двинулись обратно в главное здание. Как же не хватает своего кабинета — ныкаюсь по малинам вонючим. Завтра же начну решать этот вопрос, но сначала нужно в гостиницу заселиться, с ванной, а это уже никуда не годится. А местные ничего — живут как-то, привыкли.

— Добрый вечер, Аристарх Николаевич.

Я осмотрел его, пока он заходил в зал. Достаточно молодой, держит осанку, но одет бедновато — видно, что не шикует. Возможно, даже надел на встречу лучшее, что у него было. Держится немного зажато, но это видно из-за репутации места. Да, видно, прижало человека, раз решился на встречу.

— Здравствуйте.

— Что вы так напряжены? Расслабьтесь. Я заранее извиняюсь за условия — мы пока только обустраиваемся, поэтому не могу предложить чай и вообще нормальное гостеприимство. Надеюсь, в скором времени ситуация изменится, — проговорил я, растирая ушибленный кулак, где содрал костяшки.

— Ничего страшного, эээ…

— Андрей Алексеевич.

— Очень приятно. Братья Шульманы сказали, что у вас неприятности?

— Да, в некотором роде.

— Расскажите, что случилось? Как мне сказали, вы работали с золотопромышленниками?

— Я был у них стряпчим, отвечал за финансы, контактировал с Русско-Азиатским банком, но…

— Продолжайте, — я пристально посмотрел на него.

— Я не могу говорить многое про моего предыдущего клиента. В общем, там было не всё чисто, и я потребовал небольшую долю, так как сам очень рисковал. В итоге он предпочёл избавиться от меня — натравил полицейских чинов, с которыми был в доле, завели дело о растрате. Кончилось ссылкой. Там я помогал с делами начальнику ссылки-поселения, поэтому был в относительно хороших условиях. Недавно освободился, но продолжаю быть под надзором и лишился права заниматься адвокатской и юридической деятельностью.

— Ясно. А где вы сейчас проживаете?

— В гостинице, снял номер на несколько дней.

— Я так понимаю, вы несколько стеснены в средствах?

— Да, устроиться на работу мне сейчас непросто.

— Сколько нужно денег, чтобы решить этот вопрос?

— Вы имеете в виду решить вопрос с полицией?

— Да. Но, как я полагаю, там не только полиция — нужны судьи и другие влиятельные чины.

Кулагин задумался, что-то подсчитывая.

— Примерно пять тысяч на взятки. Сами справитесь с этим?

— Да, разумеется, я знаю людей. Но тут даже деньги не помогут — нужно время, чтобы подготовить бумаги, плюс пока всё прокрутится в системе.

— Завтра деньги будут у вас.

— Почему вы мне помогаете?

Я пожал плечами и посмотрел на него:

— Вижу, что вы неплохой человек и попали в беду не по своей вине.

— А что нужно будет от меня?

— Вы, возможно, не поверите, но ваша дружба, — улыбнулся я. — Ну и, возможно, помощь с некоторыми финансовыми делами. Но давайте вернёмся к этому позже, когда вы со всем разберётесь. Если мне срочно что-то понадобится, могу на вас рассчитывать?

— Да, разумеется. Просто это несколько неожиданно.

— Об этом не переживайте. Будьте здесь часов в десять — встретимся в конторе у Шульманов.

Выпроводив гостя, позвал Ивана.

— Иван, а есть у тебя кто из знакомых, кто смог бы барное дело поднять?

— Какое дело?

— Ну бар, паб, таверна, трактир. Нужен человек, сведущий в алкоголе, но при этом нужен конкретный такой жёсткий мужик — может, пожилой, неважно, лишь бы смог всю эту пьянь в узде держать.

— А ты знаешь, пожалуй, и есть — правда, там целая семья Фроловых. Крепкие ребята, думаю, возьмутся.

— Хорошо, давай, как с лаврой вопрос закроем, назначь встречу с главой этого семейства. Обсудим перспективы сотрудничества. А на сегодня, пожалуй, всё. Ещё попрошу тебя: сходи до Фомы, скажи ему, чтобы на завтра на вечер готов был.

С утра братья Емельяновы уже ждали нас при параде. Выглядели они значительно лучше. Мы же с Иваном тоже надели полицейскую форму. Моя была не в лучшем виде — надо бы новую заказать, да из хорошего сукна. Саблю я кое-как наспех починил у местного кузнеца, но для дела она не годилась. Нужно тоже новую брать. Если честно, то таскать её было ещё тем мучением.

— Ну что, господа кандидаты, готовы?

Те, увидев и меня в форме городового, вообще обалдели. Я махнул рукой, и мы двинулись в участок. Народ, что сновал по лавре, расступался в стороны — уже никто не пытался зацепить или что-то сказать. Сарафанное радио работало в полной мере.

— Доброе утро, уважаемый Иван Григорьевич! Как вы поживаете?

Савельев хмуро посмотрел на меня — от прежней благожелательности не осталось и следа, хотя, может, делал вид. Но вполне возможно, и у него есть осведомители в лавре, и он более-менее в курсе происходящего.

— Да слава богу. С чем пожаловали? Али поработать решили?

— Я бы с превеликим удовольствием, да только видно не судьба.

— Отчего же?

— Да видите ли, какое дело — просьба у меня к вам есть, не в службу, так сказать, а в дружбу.

— Слушаю вас, — напрягся Савельев.

— Нужно мне, чтобы мы числились на службе тут у вас, — я постучал пальцем по столу, — но на службу и работу мы с Иваном являться не будем.

Не дав Савельеву вставить слово, продолжил:

— Зарплату нашу, мою и Ивана, забирайте себе — будет вам небольшая добавка.