— Спасибо. — Я улыбаюсь и затем тянусь, чтобы поцеловать кончик его носа, боясь прикоснуться к его разбитой губе. — Марго хотела, чтобы мы встретились с ней и ее друзьями сегодня вечером. Но нам необязательно идти, если ты не хочешь...

— Я не хочу, — говорит он не задумываясь.

— Окей.

— Я просто... Я не знаю, черт возьми, что делать, Эбби. Хоть я и терпеть не могу этого ублюдка, по крайней мере, я мог на него положиться. Я так думал. А теперь? Остался только я. Я последний настоящий Вульф.

— Ну, сейчас, возможно. Но когда у тебя появятся дети... — Мои слова замирают, когда он удивленно поднимает брови. Наверное, сейчас не время поднимать эту тему. Я кладу руку ему на затылок и поглаживаю большим пальцем. — Не волнуйся. Ты разберешься. Просто сейчас ты потрясен и подавлен. На одну ночь это позволено каждому.

Он вздыхает.

— Так что ты хочешь делать?

— Не думать. — Он тянется за пультом от телевизора, его мозолистая рука скользит по моему голому колену, когда он нажимает кнопку. — Посмотреть бейсбол, съесть пиццу и трахнуть тебя прямо здесь, на этом диване.

Его слова — мгновенное обещание, которое я ощущаю между ног. Я не могу не раздвинуть их.

— В таком порядке? — невинно спрашиваю я, наблюдая, как его взгляд опускается и вспыхивает от желания.

Его рука скользит под подол моего платья и между ног, забираясь под трусики. Я ахаю, когда его пальцы одним движением глубоко входят в меня.

— Нет, определенно не в таком порядке. — Он выключает телевизор.

***

— Я улетаю в Барселону, — объявляет Генри, когда я захожу в гардеробную — целую комнату, где на вешалках висит больше костюмов, чем я видела в любом универмаге.

— Так скоро? — Я смотрю, как он открывает свой чемодан, и мое разочарование растет. Я знала, что это случится, но после вчерашних новостей надеялась, что он задержится здесь на некоторое время.

— Чем быстрее я познакомлю Белинду с новой командой менеджеров, тем быстрее смогу вернуться.

— А как же Wolf Gold?

Как будто упоминание о прииске напоминает ему о действиях Скотта, он дотрагивается до губы. Если не считать тонкого пореза и небольшого синяка, этим утром травмы едва заметны.

— Я уже передал результаты внутреннего аудита юридической команде, у которой есть полномочия, и они согласны, что проблемы нужно решать срочно. Они закрывают прииск. — Генри окидывает взглядом стойки с костюмами, сшитыми на заказ, прежде чем выбрать один. — Темно-синий?

— Нет. Это черный. Вот этот — темно-синий. — Я указываю на другой. — Но столько людей останется без работы.

— Да, столько людей, которые не умрут в ближайшие несколько недель. По крайней мере, не в моей шахте, — парирует он, хватает еще три костюма и выносит их, чтобы швырнуть на не застеленную кровать, где ждет чехол для одежды. — Это правильное решение. У нас будет возможность разобраться с самыми серьезными проблемами с безопасностью как можно быстрее.

Исчез подавленный и уязвимый Генри, которого я видела прошлой ночью. Этот Генри — могущественный магнат, которому отец не зря передал бразды правления.

Я вздыхаю, не в силах скрыть свое разочарование, пока достаю из ящика несколько пар носков и трусов для него.

— Ладно. Полагаю, я посмотрю, какой рейс может забронировать для меня Майлз, обратно в Гринбэнк.

— Тебе нужно доставить те образцы Марго.

— Верно. — Прошлой ночью, лежа в постели, я рассказала ему о том, как мы с Марго провели день. Он, казалось, был больше взволнован этим, чем я. — Между прочим, я думаю, что она спятила. — Теперь, когда у меня появилось немного времени все обдумать, я могу мыслить более рационально. — С какой стати «Nordstrom» или «Macy's» захотят продавать мою продукцию?

— Если кто и разбирается в этой индустрии, так это Марго. Доверься ей. — Он хватает стопки футболок и несколько повседневных комплектов и не задумываясь кладет их в чемодан, словно делал это тысячу раз — что, вероятно, так и есть.

— Но что, если ее восприятие искажено из-за... чувств или влечения, или чего бы то ни было, что она ко мне испытывает.

Генри усмехается.

— Если и есть что-то, что мне нравится в Марго, так это ее способность отделять свои сексуальные эскапады от деловых вопросов.

— Значит, то, что она помогает мне, не имеет к тебе никакого отношения? — То, как она говорила о Генри вчера, советовала подумать о нем, чтобы создать нужное настроение, было похоже на то, что она черпала из личного опыта. Что, возможно, так и было, потому что они спали вместе. А если вспомнить о том, что она хочет стать его партнером по реконструкции замка, которым владеет во Франции, в бутик-отель Wolf, у нее предостаточно причин пытаться произвести на меня впечатление, чтобы повлиять на него.

— Ты мне доверяешь, верно?

— Да.

— А я доверяю Марго. Если она помогает тебе, то потому, что она верит в твою продукцию и думает, что у тебя есть нечто, что понравится людям. И потому что ты ей нравишься. — Забросив набор туалетных принадлежностей, он застегивает молнию чемодана. — Она один из самых честных и открытых людей, которых ты когда-либо встретишь. Воспользуйся ее советом и помощью, и действуй согласно им. Она тебе поможет. Позвони мне, прежде чем принимать какие-либо важные решения, и не подписывай ничего, не проконсультировавшись с моими юристами, но в остальном ты в надежных руках. Она поднимет твой бизнес лучше, чем смог бы я.

— Сомневаюсь.

— Тебя ждут большие дела, Эбби. Обещаю.

Больше, чем Генри Вульф? Я так не думаю.

— Почему это вообще так важно для тебя?

Он вздыхает, почти с раздражением.

— Я уже говорил тебе почему. Потому что я хочу, чтобы у тебя в жизни было что-то свое, чем ты можешь гордиться.

Я подхожу к своему чемодану, лежащему открытым на полу в углу с наваленной грудой одежды. Я стону.

— Сколько мне нужно заплатить Раджу, чтобы он постирал мое белье, пока я здесь? — Мужчина приходит три раза в неделю, чтобы убрать пентхаус и позаботиться о хозяйстве Генри, когда он в городе.

— Я добавлю это в список его обязанностей. — Генри усмехается, глядя на беспорядок. Он знает, как я ненавижу любую работу по дому.

— Возможно, мне придется одолжить у тебя чемодан, чтобы просто довезти все это домой. Я не представляла, сколько одежды купила.

— Они в шкафу в прихожей. — Генри уже на полпути к выходу из спальни, когда останавливается, нахмурившись. — Почему бы тебе просто не оставить это здесь? В левой части гардеробной должно быть немного места.

— Правда?

— Ага. Тебе не стоит ограничивать свои вещи чемоданом, когда ты в Нью-Йорке. — Он внимательно смотрит на меня. — Оставляй все, что захочешь. Зубную щетку, бритву... что угодно.

Он выходит из спальни, а у меня внутри все переворачивается от волнения.

***

Генри проверяет часы на запястье, хотя часы на плите рядом с ним показывают правильное время. Генри пунктуален до невозможности.

И вечно торопится.

— Я позвоню тебе, когда приземлюсь. — Он хватает свой телефон и MacBook. Его багаж уже унес вниз коридорный.

— Постой! — Я обегаю остров, чтобы обнять его.

— Мы уже это делали.

Я смотрю на него.

— А теперь делаем снова.

Он сжимает зубы.

— Ты же знаешь, я ненавижу долгие прощания.

— А я ненавижу прощаться с тобой, точка.

— Что ж, если только ты не летишь со мной в Испанию, мы не можем этого избежать, не так ли?

— Я бы хотела, но не могу. Ты же знаешь. Пока мой отец не поправится настолько, чтобы самостоятельно передвигаться.

— Знаю. Но мне это не нравится, — говорит он своим обычным холодным тоном. Теперь я понимаю, что это его способ справиться со своими эмоциями.

Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поправить прядь его волнистых каштановых волос. Идеальный Генри Вульф должен потратить добрых пятнадцать минут, чтобы уложить их таким образом. Взъерошенный вид, с которым он просыпается? Не менее сексуален, но его никто не видит, кроме меня.