– Ну-с? – спросил Берман лаконически.

– Итак, – сказал товарищ Медведев, – этот генерал всё-таки двигается на Дубинскую заимку. Слово “генерал” товарищ Медведев произнёс в несколько ироническом тоне, среди старых партийцев возврат к ещё более старому чинопочитанию не встречал никакого энтузиазма. Они сами считали себя выше каких бы то ни было чинов, и чины как-то шли вразрез со всем их революционным прошлым. Кроме того, в данном случае термин “генерал” мог относиться и к советскому служебному положению Буланина, но мог относиться и к антисоветскому.

– Так-с, – равнодушно сказал товарищ Берман.

– Я телеграфировал в центр, в Москву. Вы понимаете, иначе было нельзя… Москва приказала отправить вслед за генералом Буланиным небольшой отряд, мало ли что может случиться?

– Как же вы его отправите?

– Генерал Буланин может спуститься, собственно, только на одном озере, самолёт, вероятно, сейчас же улетит обратно, иначе он переполошит всю тайгу. Если этот Светлов не дурак, то на озере он поставит какой-то пост, вот генерал Буланин и влип…

Последнее слово товарищ Медведев произнёс с таким сладострастием, что товарищ Берман даже приоткрыл закрытые, было, глаза; свет вызывал у него головные боли.

– А вам очень хочется, чтобы генерал Буланин влип? – спросил он без всякого выражения в голосе.

– Нет, зачем же, – поспешно поправился товарищ Медведев. – Но всякое может случиться, а, как-никак, ответственность за отдел несу всё- таки я.

– Сейчас вы ничего не несёте. А генерал Буланин, я полагаю, всё равно не вернётся.

– Сбежит? – так же почти неожиданно для самого себя выпалил товарищ Медведев.

– А вам очень хочется, чтобы он сбежал?

Товарищ Медведев посмотрел на Бермана с выражением плохо скрытой свирепости.

– Видите ли, товарищ Берман, мы с вами всё-таки старые партийные работники. Полагаю, что в прятки нам не следует играть… Можете ли вы зажечь для меня спичку? Разрешите закурить? С одной рукой это, знаете ли, очень неприятно, даже и спичку чиркнуть не выходит…

Товарищ Медведев здоровой рукой полез в карман своего больничного халата и достал коробку папирос. Коробка открывалась туго.

– Дайте, я вам помогу, – любезно предложил товарищ Берман.

Товарищ Медведев затянулся папиросой и продолжал дружески- конфиденциальным тоном.

– Мы с вами, товарищ Берман, – старые партийные работники, и всё, что здесь построено, строили мы.

– У-гм, – сказал товарищ Берман.

– Генерал Буланин не так глуп, чтобы не понимать, что своим человеком он здесь не будет никогда. Зачем его держат, я, собственно, не понимаю.

– Наживка, – сказал товарищ Берман равнодушно.

– То есть, как это наживка?

– Нужно разложить лагерь контрреволюции. В этом лагере люди думают, главным образом, сами о себе. Нужно им показать, что здесь им будет лучше, чем там.

– Г-м, – сказал товарищ Медведев. – Ну, и что? Показали?

– Кажется, нет. Не особенно.

– Так что, может быть, думают не только сами о себе?

– Думают, как вы и сами знаете, по-разному. Во всяком случае, самый факт существования генерала Буланина в рядах советского генералитета вносит очень желательный нам психологический фактор.

– Г-м, – сказал товарищ Медведев. – А если он сбежит?

– Это было бы очень нежелательно.

Это было очень нежелательно и товарищу Медведеву, но из соображений менее политического характера. Во-первых, в данный момент, когда товарищ Берман был ещё болен, а генерала Буланина и вовсе не было, вся ответственность падала на его, Медведевские, плечи. И он уже думал о том, как бы симулировать обострение болезни и уйти в отпуск, пусть тут расхлёбывают этого самого Светлова без него. С другой стороны, в отпуск, конечно, можно было бы уйти, однако, оставался неясным вопрос: удалось ли бы ему после отпуска вернуться на старый пост в Неёлове? Лучше этого поста он и придумать для себя не мог: далеко, спокойно, по крайней мере, было спокойно до Светлова, и сам себе хозяин. Да и не только сам себе. Но самое важное соображение заключалось в том, что, действуя через генерала Буланина, можно было как-то подсидеть товарища Бермана. А действуя через товарища Бермана, можно было как-то избавиться от генерала Буланина, который, впрочем, до сего времени ничем товарищу Медведеву не мешал.

Товарищ Медведев не без основания предполагал, что генерал Буланин знает о всей этой атомной истории безмерно больше, чем знает он, Медведев. Впрочем, больше знать было и немудрено, товарищ Медведев не знал почти вовсе ничего. И, главным образом, поэтому был безоружен против товарища Бермана. О настоящей роли, которую играл в Москве генерал Буланин, товарищ Медведев мог только догадываться, а его догадки, как оказывается, были довольно далеки от действительности: генерал Буланин играл, главным образом, роль “наживки”, так сказать, образцово-показательный белый генерал, ставший на советскую службу Родине. Да, в этом качестве генерала Буланина будут беречь; на эту наживку могут клюнуть ещё очень многие. Но если генерал Буланин только наживка, то какую роль может играть он в атомном заговоре и почему именно его прислали сюда?

Всё это было очень неясно. Ясно было только одно: и от Бермана, и от Буланина, по мере возможности, и от Светлова, нужно было отделаться возможно скорей. Светлев, вероятно, исчезнет сам по себе, если до сих пор Медведевский отдел Москва никак не информировала об атомном заговоре, то это могло значить только одно: в данном отделе не было никакой атомной организации, его штаб-квартира была где-то в ином месте, а здесь оперировал только какой-то летучий отряд. Случайная встреча на случайном перекрёстке.

– Так, вы полагаете, что он не сбежит?

– Я этого не говорил. – Товарищ Берман посмотрел на Медведева таким насекомым взглядом, что товарищ Медведев опять почувствовал приступ старой ненависти. – Я этого не говорил. Я только предполагаю, что генерала Буланина там подстрелят. И что всё это предприятие не имеет никакого смысла.

Товарищ Медведев пожал одним плечом, другое плечо при малейшем движении отзывалось острой болью.

– Я тут, товарищ Берман, решительно не при чем, мне приказывают, и я исполняю.

– Однако, никто вам не приказывал посылать отряд для ареста этого Дубина.

– Если бы ему не удалось сбежать, мы бы от него кое-что выпытали.

– Ничего бы вы не выпытали, сам он ничего не знает. Методы лобовой атаки, товарищ Медведев, не всегда увенчиваются успехом.

Товарищ Медведев ещё раз подумал о той странной настойчивости, с которою товарищ Берман пытается как-то обойти Дубинский след, закрыть пути к Дубинской заимке, нейтрализовать все попытки сделать там хотя бы обыск. Мысль о таинственных окурках и о ещё более таинственной беседе Бермана со Светловым мучила товарища Медведева, как гвоздь в сапоге, но никаких видимых путей эта мысль не открывала, товарищ Медведев знал слишком мало. Генерал Буланин знал, конечно, гораздо больше, и для него эти окурки могли бы быть целым откровением. Но каким?

– Полагаю, товарищ Берман, что если этот генерал сбежит, это будет скандал в мировом масштабе.

– Примите меры, чтобы он не сбежал.

Товарищ Медведев ещё раз пожал своим здоровым плечом.

– Я приставлю к нему двух очень опытных китайцев в качестве проводников. Но это, конечно, не гарантия. Думаю, что отряд нужно послать сейчас же вслед за этим генералом, чтобы с него глаз не сводить. Это тоже не совсем гарантия, но всё-таки… Правда, за последнее время совсем с ног сбился. Но в нашей работе это не в первый раз…

Товарищ Медведев несколько подчеркнул местоимение “нашей”, как бы противопоставляя тяжкую работу “периферии” кабинетным размышлениям “центра”. На это подчеркивание товарищ Берман не обратил решительно никакого внимания.

– Эта ваша дура, как её, Серафима, дала нам очень ценный след, за которым нужно было следить, а не устраивать кавалерийские налёты… Теперь об этом говорить, конечно, поздно. Жаль, что я сейчас не могу мыслить достаточно ясно. Позвоните, пожалуйста, санитара или врача, кнопка вот здесь.