— Мама, пожалуйста, я не хочу слушать про королевский двор и иметь с ним общего тоже ничего не хочу, — жёстко говорит Соня, смотря на меня.

Мелкая ошалела? Вызов мне бросает. Ничего общего она не хочет иметь. Сонечка, вчера в моих руках ты совершенно по-другому себя вела. Поддалась своему влечению. Неужели глупая подумала, что сегодня я отступлю?

Подвигаюсь к ней ближе, не прерывая зрительного контакта, кладу руку на её колено и наблюдаю, как её глаза расширяются. Провожу пальцами по бедру, сжимаю её бедро. Соня ёрзает на месте. Молодец, девочка, правильно реагирует на меня.

— Софи, ты не понимаешь того, что говоришь. Как вообще можно не любить королевскую семью? — говорит мама Сони.

А я киваю. Правильно, как можно сопротивляться мне? Это просто бессмысленно. Раздвигаю ноги Сони, наклоняюсь и касаюсь губами её колена. Чвую, как горит тело Сони. Она старается дышать ровнее. Вот ещё удумала. Провожу языком по внутренней части бедра, поднимаюсь всё выше.

— Софи, давай обсудим ткань, которая пойдёт на твоё платье.

Отличная идея, обсудите всё что угодно, лишь бы Соня не смогла вырваться. Продолжаю издеваться над ней, хотя кому я вру — я сейчас взорвусь. Стоит так, что гвозди забивай. И почему с ней всегда так жёстко? Чуть прикусываю кожу, после провожу языком. Девушка вся трясётся.

— Мам, может, хватит?

— Софи, молчи!

— Мне как раз пришли новые образцы ткани: хлопок, лён, но есть такой замечательный шелк. Я тебе сейчас пришлю фотографии.

— Хорошо, я посмотрю. Пока, — Соня отключает звонок и бросает телефон в сторону.

Громкий стон вырывается, от которого я теряю контроль окончательно. Хватаю Соню, закидываю на себя. Теперь моя девочка сверху. Губами резко прижимаюсь к её губам, врываюсь в её рот языком, углубляю поцелуй. Слишком жарко, слишком горячо. Соня ёрзает на мне. Её маленькие ладошки пробираются под мою рубашку. Терзаю её рот, нападаю. Моя маленькая не отстаёт, отвечает мне тем же. Дышим тяжело. Рукой пробираюсь под её майку, кладу руку на грудь. Сосок острый, напряжённый. Сжимаю полушария. Соня громко стонет мне в рот.

— Тео, прекрати. Это нужно остановить, — резко говорит Соня, отстраняясь.

— Зачем? — спрашиваю с болью. Зачем нам останавливаться? Нам надо продолжать, это нравится нам обоим. К чёрту контроль и самоконтроль, к чёрту всё. Хочу Соню. Хочу оказаться глубоко в ней.

— Это неправильно. Ты — племянник королевы, я просто девчонка из простой семьи.

Снова этот бред. Хочу её так, что всё горит. В брюках тесно. Но она права — надо немного сбавить скорость. Но не по той причине, которую назвала она. Беру её лицо в свои ладони. Её глаза такие синие, потемневшие, блестят от возбуждения. Дыхание учащённое, щёки красные.

— Соня, посмотри на меня. Я просто Тео, ты просто Соня. Я помешан на тебе и двинут уже давно. Стоит мне прикоснуться к тебе — как ты слетаешь с катушек. И мне плевать на всё остальное. Я не тороплюсь с тобой и не перехожу границы.

Последнее сказано больше для себя самого. Напоминаю, что не собираюсь пользоваться ею. Надо растянуть это удовольствие.

— Почему?

— Это звучит слишком сексуально. Словно ты хочешь, чтобы я их перешёл. Я хочу с тобой нормальных, здоровых отношений.

— Наши отношения нельзя назвать нормальными.

— Нельзя, оттого и держусь, Соня, — говорю я и пальцами сжимаю её сосок. Девушка снова стонет. — Поужинаем?

Да я просто образец контроля. Кровь так в висках стучит, а в башке одна мысль — как оказаться глубже в ней. Но я держусь. Нежно целую Соню и отпускаю.

Я хотела поговорить с Тео, объяснить, что больше такого не должно случаться, но я снова улетела, попрощалась с разумом и просто поплыла на волне. Но больше всего я боюсь своих чувств к нему, чувств, которые начали появляться.

Стоит кому-то из королевской семьи чего-то пожелать — и все сразу несут это на блюдечке. Я не собираюсь быть десертом для Тео. Я против. Мной никто не будет пользоваться.

Но стоит ему только прикоснуться — и разум отключается.

— Поужинать? И как ты себе это представляешь? — спрашиваю у Тео, отойдя на безопасное, по моим меркам, расстояние, но, зная о ловкости Тео, понимаю, что нигде не безопасно.

— Мы поедим, поболтаем, потом включим какой-нибудь фильм, будем сидеть, смотреть, закутавшись в плед, и заснём снова в одной постели.

— Вообще-то я хотела поговорить с тобой о твоей вчерашней ночёвке и о том, что произошло утром… и сейчас.

Тео смотрит на меня, хмуря брови, и от этого тяжёлого взгляда мои ноги начинают трястись.

— Соня, даже не вздумай снова начинать этот разговор. Я готов постараться сделать наши отношения нормальными, насколько это возможно, но отказываться от них не собираюсь. Можно я задам тебе вопрос? — спрашивает Тео, подходя ко мне ближе. Он смотрит на меня словно на добычу, но его хищный взгляд лишь заставляет тепло разливаться по телу.

— Задавай.

— Чего ты боишься, Соня? Почему ты так сильно против?

Я думаю. Чего я так боюсь? Общества, которое на меня накинется? Родителей, которые явно во мне разочаруются? Или того хуже — моя маман насядет на меня ещё сильнее? Я боюсь стать его очередным трофеем. Но ответ плавает на поверхности.

— Если о нас узнают, это просто добавит проблем в мою жизнь со всех сторон, — отвечаю я.

— Ты очень много думаешь, Соня. Но просто посмотри… — Тео легонько проводит пальцами по моей спине, и я непроизвольно выгибаюсь. — Нас тянет друг к другу. Я в своих решениях уверен, отступать не собираюсь.

— Тео, я всю жизнь старалась держаться подальше от вашей семьи. Хотя моя мама и папа всегда были рядом с вами. Вас обсуждают все кругом, я такого не хочу.

— Я предлагал поужинать. Просто как обычный парень и девушка, от которой у меня всё горит. Обычный ужин, простое свидание без выхода за пределы квартиры. Пока родители разъехались, и нам никто не станет мешать.

Я смеюсь.

— И что же, Тео, ты предлагаешь на ужин?

— Давай закажем пиццу, картошку фри и пару огромных стаканов лимонада.

Я смеюсь. Кто бы мог подумать, что Тео любит такую еду.

— А как же спортивная форма?

— Хочешь, продемонстрирую?

— Слишком заманчивое предложение, Теодор. Могу не отказаться, — дразню я Тео.

Тео молча начинает расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Стой, я пошутила! Стой! Хорошо, давай попробуем, но держи…

Не могу придумать, как правильно сказать. Держи свой вечно каменный агрегат подальше от меня . Или держи свои руки подальше от меня . Держи свои гормоны в узде .

Тео двумя пальцами поднимает мой подбородок, легонько касается губами моих.

— И что-то мне подсказывает, что ты думала о моём члене.

— Тео! Вот и без таких шуточек.

— Это не шуточки, иначе ты бы не злилась, — Тео начинает меня щекотать, а я извиваюсь, потираясь о него. Да нам просто противопоказано быть так близко — пара секунд, и мы уже обжимаемся.

— Тогда без этих «не шуточек», — ругаюсь на него. — И застегни наконец рубашку!

Тео смеётся, но снова расстёгивает пуговицы. Я замираю, наблюдая за его действиями. Он не собирается останавливаться. Вытягивает рубашку из брюк, полностью расстёгивает её, открывая вид на стальные мышцы пресса. Я не Дороти, и падать в обморок не собираюсь, но зрелище очень даже впечатляющее. Тео расстёгивает пуговицы на рукавах и снимает рубашку.

— И… и… что это? — сдавленным голосом спрашиваю его. Я только что попросила, чтобы он держал себя в узде, и Тео согласился… и разделся. — Ты зачем раздеваешься?

— Соня, мои вещи лежат в твоей спальне. Не против, я переоденусь в домашнее? В этом неудобно.

У меня просто пропадает дар речи. Этот самый наглый в мире человек пришёл ко мне со своими вещами. Со своими вещами! А что, совсем переехал? Так просто? Что даже слов у меня не находится. Конечно, я не против! Я была против, но он решил по-другому, а сопротивляться я уже и не хочу.