Когда она прижала кончик лезвия к моей груди, я вскинул руки. Я принес ей цветы и еду на ужин. Момент был отвратительный и сюрреалистичный.

— Тогда сделай это, Седона. Покончи с моей жизнью. Если это облегчит твою, устранив нашу потребность друг в друге, тогда сделай это.

— Я ненавижу тебя, — процедила она сквозь стиснутые зубы, отводя руку.

Я хотел сказать ей, что знаю, что это не так, но не было смысла разжигать в ней еще больше страсти. Мне нужно забрать у нее этот чертов нож.

— И я обожаю тебя, mon amore. Вместе мы найдем свое предназначение. Ты станешь моей до скончания веков.

Я почувствовал, что ее снова охватывает паника. Седона замахнулась, и я затаил дыхание, готовый выбить нож у нее из рук. К счастью, нож выскользнул у нее из пальцев и со стуком упал на пол, и она стала еще больше обливаться слезами.

— Джон-ни...

— Все хорошо, детка. Все будет хорошо.

По ужасному выражению ее лица я понял, что ей угрожали. И я поставил перед собой задачу выследить ублюдка, ответственного за это. Насилие и кровопролитие в моем мире. Скоро ей придется понять, что необходимо сохранять мир.

Я бы защитил эту женщину ценой своей жизни.

Да поможет мне Бог.

Седона

Безжизненная.

После того, как я чуть не сошла с ума, для меня не было другого слова.

— Мне так жаль. Нам нужно посмотреть, что я натворила, — настаивала я.

— Перестань беспокоиться обо мне.

— Я чуть не убила тебя.

— Но ты этого не сделала, cherie. Сделай вдох ради меня. Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что, черт возьми, произошло, что привело тебя в такой ужас.

Я попятилась, по-прежнему пребывая в ужасе. С каких это пор я стала сумасшедшей убийцей?

По правде говоря, никогда в жизни не чувствовала себя в такой опасности, даже в его присутствии. Он не смог остановить приближающийся товарный поезд, и я была уверена, что он уже мчится по железнодорожным путям, готовый задавить нас обоих.

— Дай-ка я посмотрю, что я тебе сделала.

Его огромная фигура по-прежнему маячила в дверном проеме с цветами и пакетом в руках. Я начала оседать на пол, страх, наконец, взял надо мной верх.

Через несколько секунд Джонни выронил все, что было у него в руке, поймав меня прежде, чем я упала на пол.

— Нет, пока ты не расскажешь мне, что произошло. Боже мой, ты дрожишь как осиновый лист. — Он прижал меня к себе, его дыхание было затруднено, когда старался закрыть за собой дверь, пытаясь найти свет в прихожей.

Когда включил его, я поняла, что цепляюсь за него, даже обвила руками его шею. Вид его окровавленной рубашки был ужасающим.

— О, Боже.

— Ладно. Я тебя понял. Я здесь. Ты должна рассказать мне, что произошло. — Когда промолчала, он намеренно оттолкнул меня, обхватив ладонями мое лицо. — Поговори со мной. Сейчас.

Вместо ответа я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Это было безумие, мои мысли явно витали где-то в другом месте. Последнее, что мне было нужно, — это целовать его, подбадривать, но он был в безопасности и защищал меня.

Джонни позволил мне продолжать в течение нескольких секунд, затем отстранил меня, крепко держа за руки.

— Не-а. Ты расскажешь мне, что происходит.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Кто-то следил за мной до дома. По крайней мере, я так подумала. Не уверена, но после угроз я была... прозвучала еще одна угроза. — Мне удалось контролировать свой голос и дыхание.

— Что значит, еще одна угроза? — Джонни схватил меня за руки. — Поговори со мной. А как насчет другой угрозы?

— Вторая записка. На моей машине в пластиковой упаковке. Может быть, кто-то из моего прошлого. Не знаю. Я просто… Дура. Это было просто глупо. Шторм. Я расследовала одно дело, которое пошло совсем не так, как надо. Думаю, он вернулся. Я искренне верю, что убийца вернулся.

Джонни глубоко вздохнул и покачал головой.

— Послушай меня. Я собираюсь осмотреть твою собственность. Ты останешься здесь. Не двигайся, только запри за мной дверь. Ты узнаешь, что это я. Хорошо?

— Я... В этом нет необходимости. Я просто веду себя глупо.

— Да, это так. Делай, как я говорю. — Он отступил, мгновенно доставая оружие из кармана пиджака и ободряюще кивая. Как будто это могло помочь мне почувствовать себя лучше. — Ты слышишь, что я говорю?

Когда я не ответила, он встряхнул меня.

— Да, я понимаю. Но у тебя идет кровь.

— Хорошая девочка, и в этом нет ничего нового. Я сейчас вернусь. Включи, пожалуйста, наружный свет. — Джонни остановился у самой двери, оборачиваясь и изучая меня. — Я буду защищать тебя, cherie. Даже ценой своей жизни, если понадобится. Но тебе нужно будет довериться мне. Происходят вещи, которые находятся вне твоего контроля и которые не могут продолжаться.

— Знаю.

— Хорошо. Сейчас вернусь.

Закрыв и заперев за ним дверь, я с трудом переводила дыхание, уставившись на свои руки, как будто на них была кровь. Могла ли я доверять ему? Могла ли контролировать свои чувства?

В тот момент поняла, что моя жизнь в руках этого могущественного человека.

И на этот раз я не испугалась.

***

Джонни

Иисус Христос.

Женщина окаменела, ужас побудил ее чуть не убить меня. Я был зол, разъярен до такой степени, что мог легко прикончить любого, кто посмел бы встать у меня на пути. Что бы ни происходило, это была опасная игра, и тот факт, что Седона оказалась в центре событий, становился неприемлемым.

После того, как она включила свет, я отошел с дорожки в тень, окружающую дом, и проливной дождь привел меня в еще большую ярость. Что бы ни напугало ее, это не имело ничего общего с грозой или темнотой. Я потратил большую часть дня, изучая не только Лиама и его организацию для завтрашней встречи, но и все, что смогли найти о моей прекрасной cherie и ее прошлом.

Я не мог отделаться от убеждения, что кто-то использует ее против меня с определенной целью, а угрозы — просто способ контроля. Чего не мог понять, так это того, было ли это сделано исключительно в качестве стимула для возбуждения уголовного дела, или же имелось в виду что-то более отвратительное.

Что бы ни происходило, ее намеренно поставили в центр событий, загоняя нас в угол шаг за шагом. Как сказал бы мой отец, рисуй по номерам. Я подошел к краю дома, прислушиваясь к любым звукам. Кроме свиста ветра в ветвях полудюжины деревьев, росших вокруг ее участка, не заметил ничего необычного. Это не означало, что ее страх не был рациональным и что она не слышала кого-то или не была напугана автомобилем, следовавшим слишком близко. В такую бурную ночь, как эта, такое случалось сплошь и рядом.

Тем не менее, что я знал об этой потрясающей женщине, так это то, что она не была склонна к истерикам ни при каких обстоятельствах. Если бы была склонна, у нее не было бы такого впечатляющего списка побед. Я переместился в заднюю часть дома, где прожекторы эффективно освещали большую часть ее маленького дворика. Однако, учитывая, что там был сарай и по меньшей мере дюжина высоких кустов и густых деревьев, было достаточно мест, где можно было спрятаться.

Я обследовал каждый дюйм заднего двора, но почти ничего не нашел. Затем заметил, что часть кустарника была вытоптана. Подошел ближе, присел на корточки и стал изучать его при слабом освещении. Я не специалист по растениям, но если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что ущерб был нанесен недавно. Мало что могу сделать, пока не рассвело, и буря не утихнет.

Стоя, изучал местность, отмечая, что подъехать к ее дому с параллельной дороги сзади было бы легко, так как дом примыкал к ее дому задним ходом и не был окружен забором. Никто бы не заметил незваного гостя в разгар шторма такого характера. Блядь. Мне это совсем не понравилось. Кто бы ни заигрывал с ней, он столкнется с моим гневом. Так или иначе.