Свет в комнате отбрасывал мерцающие медные отблески на ее длинные волосы, и они рассыпались веером, обрамляя ее аристократическое лицо. У нее были идеальные черты, но холод в глазах говорил о том, что она замкнулась в себе. Возможно, это пробудит в ней женщину.

Пока я продолжал пировать, погружая еще два пальца в ее лоно, она бормотала слова, которые я не мог разобрать, в перерывах между судорожными вдохами. Она колотила кулаками по кровати, едва сдерживая смех, а я продолжал. Мгновение спустя я почувствовал, что она вот-вот кончит, и все, о чем я мог думать, это о том, как ее сладкий сок стекает у меня по горлу.

— О, Боже. Я собираюсь… Я не могу...

— Вот так, cherie. Кончи для меня. Кончи для своего господина, — я произнес эти слова как бы невзначай, но она снова рассмеялась, как будто этого никогда не случится. Когда мышцы ее влагалища начали сжиматься и расслабляться, я подвигал головой вперед и назад.

— Да. Да. Да, — она попыталась подавить крик, но звук взлетел к потолку.

Я крепко держал ее, отказываясь отпускать, пока она извивалась и мотала головой из стороны в сторону. В порыве страсти она буквально светилась, что еще больше подчеркивало ее красоту.

— Кончи для меня еще раз, — приказал я низким и хрипловатым голосом.

Она сделала это без вопросов, хватая ртом воздух, когда ее тело забилось в конвульсиях. Когда она резко приподнялась на кровати, широко раскрыв глаза, я ввел все четыре пальца в ее узкое влагалище, раздвигая их и яростно двигая.

Соблазнительная женщина, наконец, упала на кровать, ее грудь вздымалась от прерывистого дыхания.

Я отстранился и встал на колени, проводя языком по губам, прежде чем полностью сойти с кровати.

Она приподнялась на локтях, лениво глядя на меня.

Когда я обхватил ее за лодыжку и потянул к краю кровати, она рассмеялась.

— Что ты делаешь?

Я положил руки по обе стороны от нее, наклоняясь так, что наши губы почти соприкасались.

— Я выполняю свое обещание отшлепать тебя.

Она, не колеблясь, уперлась ногой мне в грудь и толкнула изо всех сил. Я позволил отбросить себя назад, удивленный тем, что она действительно верила, что может выиграть этот бой. Она вскочила с кровати, делая вид, что бежит к двери.

Плохой человек внутри меня хотел посмотреть, будет ли она участвовать в гонках на улице, позволяя другим гостям отеля любоваться ее красотой. В этой женщине был огонь, сочетание дерзости, ума, грации и необыкновенной красоты позволяло мне оставаться на высоте.

По крайней мере, я на это надеялся.

Я бросился вперед, схватил ее за руку и развернул так, что она оказалась прижатой к моей груди.

— Не так быстро, cherie. Ты заслуживаешь наказания.

— Ты сумасшедший, — прошипела она, но блеск в ее изумрудных глазах не угас.

Мой член оставался твердым от страстного желания приручить дикое дитя, требуя от нее полного подчинения. Я мог только представить, какой страстной любовницей она была бы, и я поставил перед собой задачу заставить ее выкрикивать мое имя.

Когда она осмелилась снова поднять руку, словно полагая, что я позволю ей ударить меня, я прижал ее к стене, легко подняв обе ее руки над головой. Ее горячий взгляд был прикован ко мне, но хитрая ухмылка на ее лице позволила мне понять, что она задумала.

В тот момент, когда она попыталась ударить меня коленом в пах, я навалился на нее всем весом своего тела, прижимая ее к стене. Мы оба хватали ртом воздух, я опустил голову, пока наши губы почти не соприкоснулись.

— Это было не очень любезно с твоей стороны, cherie.

— Я никогда не говорила, что я хорошая девушка, — она вздернула подбородок, как бы приглашая меня поцеловать ее.

— Мм-м... Думаю, ты этого не говорила. Но больше ты этого не сделаешь.

— Спорим?

— Тогда твое наказание будет таким, что ты не скоро забудешь, — я говорил тихо и строго, не в силах сопротивляться соблазну ее полных губ. Я сомкнул наши губы, сразу же проникнув языком глубоко внутрь.

Сначала она сопротивлялась, прижимаясь ко мне всем телом, не понимая, что все, что она делает, — это подпитывает и подкармливает монстра под моим свежевыглаженным костюмом.

Ее вкус стал еще более игристым, чем раньше, нотки соленых оливок, которые я наблюдал за тем, как она ела, смешались с чистым, насыщенным вкусом хорошей водки. Я легко мог опьянеть от одного только интимного момента страсти.

Но я предпочел этого не делать, мой голод по ней был слишком велик.

Я водил языком назад и вперед, ловя каждый ее стон, глубоко вдыхая его, пока она продолжала пытаться ослабить мою хватку.

Поцелуй был захватывающим, но с каждой секундой мое либидо росло в десятки раз. Я был слишком сильно заинтересован, чтобы продолжать играть в эту игру. Прервав поцелуй, я прикусил ее нижнюю губу, пока она не вскрикнула и, наконец, не отпустила мою руку.

Она попыталась использовать это в своих интересах, издав мрачное мурлыканье, но я был не дурак. Как только я отошел на шаг, она схватила меня за руку, выкручивая ее, как в боевых искусствах. Эта женщина никак не могла знать, что я предугадал ее движения и смог с легкостью вырваться, а сила, которую я применил, отбросила ее назад.

За легким испуганным возгласом лисицы последовало прищуривание глаз.

— Ублюдок.

— Ты только что заработала порку моим ремнем. — Одной рукой я расстегнул ремень, и она со смесью восхищения и ужаса наблюдала, как я одним резким рывком высвободил его из петель на поясе.

— Черт возьми, нет.

— Подумай еще раз, малышка.

Она продолжила бесполезную борьбу, запрыгнула на кровать с другой стороны, сделала три длинных шага, затем спрыгнула на пол, бросилась в ванную и захлопнула дверь.

Все, что я мог сделать, это улыбнуться.

Эта женщина была именно тем, что мне было нужно на эту ночь, и я не должен был ей отказывать. В конце концов, пребывать с ней было грехом, но я никогда не считал себя хорошим мальчиком ни при каких обстоятельствах. Я должен был поступить правильно и уйти, пока наши действия не вышли из-под контроля.

Но когда я поступал правильно?

Седона

— О, боже мой.

Что, черт возьми, только что произошло?

Заперев дверь ванной и включив свет, я отшатнулась назад, чуть не сорвав занавеску в душе и не упав на задницу. Отлично. Я только что пережила самый страстный момент в своей жизни и почти выставила себя дурой.

Я глубоко вздохнула, уставившись на дверь, как будто незнакомец собирался фыркнуть и вышибить ее.

Или, может быть, я хотела, чтобы он это сделал.

В конце концов, он действительно напоминал мне большого, злого волка. Единственный с чувственным… всем.

Я тихо рассмеялась, прижав ладонь к губам. Боже милостивый, этот жестокий мужчина умел целоваться. Он заставил меня трепетать сильнее, чем я когда-либо испытывала в своей жизни. Но это было безумие. Он действительно думал, что я позволю ему отшлепать меня, как непослушного ребенка?

Ни за что на свете.

Может, он и самый сексуальный после арахисового масла и шоколада, но это не давало ему никакого права.

Почему у тебя мурашки по телу? А?

— Заткнись, голосок. — Но он был прав. Я была так возбуждена, что моя киска продолжала сжиматься и разжиматься, аромат моего желания наполнял маленькое пространство, вызывая головокружение.

Между нами было столько взрывного жара, что я была взволнована до глубины души, но в то же время не понимала, что, черт возьми, я делаю. Наконец, выровняв дыхание, я осторожно шагнула к двери и прижалась к ней ухом. Ничего не услышав, я пришла в замешательство. Неужели он ушел с неудовлетворением?

Нет, он играл со мной в игру. Такие мужчины, как он, никогда не проигрывали в соревнованиях, особенно женщинам. В комнате было слишком тихо, и это продолжало действовать мне на нервы. Я отошла от двери, прикусив щеку с внутренней стороны. Что мне теперь оставалось делать? Я не могла вечно сидеть взаперти в ванной. В конце концов, мне нужно было поспать, а потом поесть. К тому же, в какой-то момент мне нужно выписаться из отеля. О, да ладно. Почему мой мозг так отреагировал? Я не была его пленницей, просто женщиной, охваченной страстью.