— Ладно. Как скажешь, братец.

Я рассмеялся, принося ему стакан.

— Выпьем за то, что день стал еще страннее.

— Уверен, Седона сможет по этому поводу соорудить мрачноватую шутку.

Покрутив жидкость в стакане, я кивнул в знак согласия.

— Ага. Непременно.

Прошло еще пару минут, прежде чем Шон вернулся в комнату. В руке он держал толстую папку-конверт, а также, как показалось, еще одну флешку. Увидев ее, я чуть не застонал. На данный момент флешки стали настоящим бичом моего существования. По крайней мере, Майкл верил, что сможет взломать пароли на тех, что принесла с собой Седона.

— Подумал, что такому занятому человеку, как ты, захочется увидеть все в ярких красках, но, чтобы вы знали — я ничего не подделывал на этих фотографиях, — полные доказательства также на этом диске. Можете забрать и то и другое, раз уж мы договорились.

Сделка с дьяволом все равно остается сделкой, и я бы ее соблюл, если бы то, что он предоставил, оказалось стоящим и помогло выйти на того, кто охотится за моей женщиной, как за собакой.

Грегори принял предметы, открыл папку и начал листать стопку фотографий. Он ругнулся по-французски под нос, несколько раз покачав головой.

— Фух. Как ты их достал? — спросил он Шона, не передавая мне папку. Это означало, что то, что он держал в руках, было чем-то большим, чем просто необходимое оружие.

Это перевернуло бы мой мир.

— Украл. Как же иначе? — пробормотал Шон. — Я не делал того, в чем вы меня обвиняли с О’Коннорами. Кто-то подставил меня, выставил плохим парнем. Да, я был зол как черт и расстроен. Вместо того чтобы жалеть себя, я решил выяснить, что, черт возьми, происходит, и кто меня подставил. Но я не ожидал найти то, что касается вас и вашей семьи. Это убьет моего отца.

Грегори передал мне папку, но покачал головой.

— Думаю, тебе лучше присесть. А потом нам нужно двигаться, братец.

Я из тех людей, кто предпочитает принимать плохие новости стоя. Однако, как только я открыл папку, самая первая фотография дала мне понять, что брат был прав.

Кажется, это был первый раз, когда образы моего прошлого, те короткие мгновения, что я провел с сыном и женщиной, на которой намеревался жениться, промелькнули перед моими глазами.

Я также усвоил, что никогда нельзя недооценивать сильную женщину.

Седона

Я все еще шагала по кабинету, который мне выделили, готовая сорваться на первом же, кто попадется под руку. Тошнота не проходила, и в итоге я налила себе стакан ирландского виски, что Джонни привез из Луисвилля, в надежде, что он успокоит нервы.

Мой звонок ушел на голосовую почту, что вывело меня на новый виток ярости, и мне до сих пор не перезвонили. Возможно, это был рискованный, даже глупый поступок, но я больше не могла терпеть эту неопределенность.

Я встала, отодвинув стакан. Алкоголь не приносил облегчения, вкус казался горьким, какова бы ни была его выдержка. Расхаживая по комнате, я допускала, что мир Джонни столкнулся с моим совершенно случайно, и что происходящее имеет ко мне лишь косвенное отношение. Но сейчас я не могла быть уверена ни в чем. Абсолютно ни в чем, включая того, кто пытается нас убить. Я сунула телефон в задний карман джинсов.

Боже, как же я ненавижу это.

Ожидание.

Предвкушение.

Тревогу.

Казалось, вот-вот грянет гром, словно дом готовились штурмовать. Я была на взводе, кожа покрылась мурашками, а на сердце лежал тяжелый камень. Мне хотелось кричать, рыдать. Выплеснуть что угодно. Но вместо этого я вновь и вновь анализировала все, что узнала, понимая, что не хватает слишком многих деталей, чтобы строить хоть какие-то предположения. Пытаться сделать это было бы глупо — я лишь добилась бы того, что свела бы себя с ума.

По телу пробежала ледяная дрожь, и я скрестила руки на груди. За последние несколько часов я несколько раз мельком видела маленького «пожирателя печенек», но Маргарет отстраняла меня от него, словно я была дурным влиянием. Ее поведение бесило меня до чертиков, хотя я не знала, что могу поделать.

Было очевидно, что меня раздражало все происходящее, в том числе и то, что Джонни не было так долго. Я не ела и не выходила из комнаты. Тихо порычав про себя, я подошла к окну и взглянула на заходящее солнце. Все в саду Джонни дышало безмятежностью и покоем. Мне так хотелось просто выйти к реке и устроить пикник. Эта мысль вызвала улыбку. Может немного свежего воздуха поможет.

Вряд ли приоткрытая дверь будет считаться нарушением приказа. Так? В голове зашевелилась озорная мысль, и я осмелилась приоткрыть дверь. Глоток свежего воздуха был восхитителен, щекоча нервы. Легкий вечерний бриз был теплее, чем я ожидала, а аромат цветов застал врасплох.

Хм… Что, если я выйду на террасу? Одной ногой. Ладно, двумя. Но я буду прислонена к двери. Просто чтобы солнце коснулось моего лица. Я оглянулась через плечо и широко улыбнулась, словно ребенок, задумавший шалость. Бросая вызов правилам, что мне установили, будто я провинившаяся школьница и совершила немыслимое.

Я вышла на улицу, наслаждаясь свежим воздухом и солнечным светом, с наслаждением делая несколько глубоких вдохов. Мое внимание привлек звук. Смех? Я окинула взглядом периметр, щурясь от света. Услышав его снова, я прикрыла глаза рукой, стараясь что-нибудь разглядеть. Шины на качелях раскачивались сильнее, чем позволял легкий бриз. По нервам пробежало неприятное ощущение, шептавшее, что мы в опасности. Мне нужно было взять себя в руки.

Третий раздавшийся смешок не оставил сомнений. Я точно знала — это голосок Кристиана. Но звук доносился из открытого окна. Я взглянула на второй этаж. Окно Кристиана было открыто. Хотя меня это не должно было беспокоить — казалось, он был счастлив, чем бы ни был занят, — внутренний голос настойчиво сигнализировал о тревоге.

Окинув взглядом территорию в надежде заметить кого-то из охранников, я отчитала себя за глупость. Однако я должна проверить, все ли в порядке с маленьким «пожирателем печенек». Может, мне нужно услышать его смех вблизи, чтобы убедиться, что он в безопасности. Поднимаясь по лестнице, я услышала музыку, такую, какую любят дети его возраста. Или, может, это был мультфильм. Чем ближе я подходила к его двери, тем сильнее становилось внутреннее беспокойство.

Я не могла отделаться от чувства, что что-то ужасно неправильно. Его дверь была приоткрыта, и, подойдя ближе, я могла разглядеть лишь часть комнаты — угол кровати и книжную полку.

Сердце бешено колотилось, когда я оказалась перед дверью. Почему-то мне казалось правильным затаить дыхание. Я прижала палец к двери и медленно, очень медленно, толкнула ее.

Я была права насчет мультфильма, но судя по лицу Кристиана, насчет смеха — совершенно нет. Смеялся не он. Он сидел на кровати не подвижно, его лицо побелело. Заметив меня, он широко раскрыл глаза. Но вместо того, чтобы испугаться, как обычный ребенок, он медленно перевел взгляд направо.

Затем он очень осторожно, но совершенно четко, показал мне слово.

Его слово?

Чужой.

Я сглотнула и кивнула, в ужасе от происходящего и не зная, что делать. Однако я не позволю этому мальчику страдать ни секунды дольше. То, что незваный гость проник в дом так легко, означало, что с охраной на посту явно что-то случилось. Времени сбегать на кухню за ножом не было. Что еще можно использовать как оружие?

Я прижала палец к губам, покачав головой. Затем ответила ему жестом, велев быть готовым бежать. Боже, благослови этого ребенка, достойного сына своего отца. Другие дети в его возрасте рыдали бы от ужаса, но только не этот милый мальчик.

Он моргнул раз, показывая, что понял. Я бесшумно отступила, стараясь не издавать ни звука, и осторожно вытащила телефон из заднего кармана. Звонить было слишком рискованно. Придется ограничиться сообщением. Я быстро набрала текст, отправила его и убрала телефон. Пробравшись в спальню Джонни, я двигалась как можно тише, открывая ящики в надежде найти спрятанный пистолет или другое оружие. Как, черт возьми, этот человек проник в дом, не включив сигнализацию?