Не было никаких указаний на то, что он это делал, что, конечно, ничего не значило бы в суде. Он мог прилететь откуда угодно и проделать остаток пути на машине. Любой приличный адвокат не задумываясь указал бы на это, в том числе и тот, нанятый Барон Вон Хьюстон, человек, пользующийся дурной славой.

Усталость была реальной, и мне нужно было хорошенько выспаться, чтобы прояснить мысли. К сожалению, я не могла закрыть глаза, чтобы не увидеть лицо Джонни. Я была потрясена, что он не попытался связаться со мной. Возможно, мне следует сказать, что мне повезло, что он этого не сделал. Понятия не имею, что бы ему сказала.

Направляясь к своей машине, не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Могу поклясться, что, выглянув из окна своего офиса, видела Джонни ранее в тот же день, и была настолько обеспокоена, что решила встретиться с ним лицом к лицу на парковке. Однако, к тому времени, как пролетела четыре лестничных пролета, он исчез.

Или, может быть, мне это показалось.

Теперь навязчивые мысли отказывались уходить.

Приближались сумерки, молодая луна отбрасывала слишком много теней, хотя парковка была хорошо освещена.

Я была всего в двух шагах от своей машины, когда заметила, что под дворниками что-то лежит. Резко останавливаюсь, осматривая парковку, но тошнотворное чувство не проходит. Подойдя ближе, понимаю, что это записка в идеальном белом плотном конверте.

Трясущимися руками я схватила его, отперла машину и скользнула на водительское сиденье, вручную заперев двери, как будто это могло помешать страшиле проникнуть внутрь. Я смеялась над собой, пытаясь открыть клапан конверта.

Записка была напечатана крупными буквами красного цвета, как будто автор хотел обратить всю ситуацию в шутку. Я почувствовала гнев, а не страх, когда несколько раз перечитывала эти слова.

Вам следует отказаться от участия в деле. Очевидно, я знаю, что вы сделали.

Я расхохоталась. Если бы мне пришлось гадать, то сказала бы, что за угрозами вполне мог стоять Джонни. Единственное слово, которое заставило меня так подумать. Очевидно. Единственным человеком, который знал, что у нас был бурный роман, был сам этот мужчина. Раньше находила это маленькой невинной ложью, в которую верил Джонни.

Это очень разозлило. Он что, пытался заставить меня рассказать всем о нашей ночи? Честно говоря, я не была уверена. Завела двигатель, ненавидя все в своей жизни. Я была судебным исполнителем. Я должна была сказать правду. Я нутром чуяла это, но независимо от того, как преподнесу информацию, это меня погубит.

Мне нужно было все тщательно обдумать. Я всегда лучше всего размышляла на берегу реки. Это именно то, что мне было нужно в данный момент. Чтобы самой выбраться из привычного окружения.

Затем мне нужно будет что-то предпринять, рано или поздно. На карту может быть поставлена жизнь человека.

Или, по крайней мере, его средства к существованию.

Однако я дам понять этому мужчине, что не приму никаких дополнительных угроз.

Точка.

Джонни

Никто никогда не назвал бы меня терпеливым мужчиной. Это было бы просто ложью. Однако я сделал все, что было в моих силах, чтобы держаться подальше от этой потрясающей женщины и даже не вступать с ней в контакт. С помощью моего Капо я узнал, где работает прекрасная Седона Беккет, и рисковал тем, что меня не выпустят под залог, стоя у ее здания и наблюдая за окном, где, как я знал, находился ее офис.

И жаждал ее больше, чем следовало бы.

В тот момент, когда она выглянула из окна, мне захотелось увидеть ее снова. Желание было непреодолимым, но не в моих интересах. На данный момент было бы лучше, если бы я залег на дно, хотя тот факт, что нанятому Бароном новому адвокату отказывали в предоставлении информации о том, какие улики у них есть, кроме моих отпечатков пальцев, был чертовски неприятен. Достаточно, чтобы я оставался на взводе.

Майкл и Зефир были моими самыми доверенными людьми, Капо, которые работали на мою семью в течение двадцати лет. Теперь они служили под моим началом. Я поручил им попытаться собрать информацию о том, почему меня подставили, в том числе узнать, есть ли в городе другой игрок. Они уже определили, что Лиам О'Коннор жаждал крови и уже делал нелепые заявления о стремлении отомстить.

Это была еще одна веская причина, по которой я должен был держаться подальше от Седоны, несмотря на то, что каждая частичка меня хотела не только обладать ею, но и защищать ее. Из того, что знал о Лиаме, он был настолько кровожаден, насколько это возможно, и считался горячей головой в семье О'Коннор. Если бы он заподозрил, что я провел с ней ночь, не сомневаюсь, что ее жизнь была бы в опасности. Черт возьми. Я никогда раньше не попадал в такую паутину.

Седона. Одна мысль о ее имени превратила мои желания в навязчивую идею. Она преследовала меня во сне, пока я немного поспал. Я никогда в жизни не испытывал такой реакции на женщину.

Я потратил время на изучение своей настоящей соперницы, используя свои контакты в Штатах, чтобы узнать о ней все, что мог. Было удивительно, что можно узнать из социальных сетей. Я вникал во все, что касалось ее карьеры, ее успехов и ее единственной реальной неудачи. Она была великолепна в том, что делала, но я уловил в ней чувство уязвимости, истинный уровень невинности, который напрашивался на разврат.

И я был как раз тем человеком, который мог это сделать.

Я смотрел на воды реки Огайо, надеясь обрести хоть какое-то ощущение покоя. Учитывая мой тип личности «А» (прим перев.: Тип личности «А» в психологии означает набор черт и поведения, характерных для конкурентоспособных, амбициозных и целеустремлённых людей), я сомневался, что это произойдет. Мой отель находился через дорогу от набережной, в районе, где было полно ресторанов и баров, звучала веселая музыка, а еда была великолепной. К сожалению, с момента приезда у меня почти не было аппетита.

Кроме того, мой голод был по Седоне.

Отель. Это был тот самый, в котором Седона остановилась на ночь. Я посмеялся про себя, когда подошел поближе к воде, пытаясь представить все в перспективе. Это было непросто — создавалось впечатление «рыбы, вытащенной из воды», к чему я не привык. Когда услышал звук входящего сообщения, схватил телефон, почти ожидая, что оно от Барона.

Смеясь, замечаю дюжину смайликов, мое сердце бешено заколотилось. У меня было все, к чему можно было вернуться домой, что добавляло осторожности моему поведении. Эти два слова от Кристиана были именно тем, что мне нужно было прочитать.

«Спокойной ночи, папочка».

Он понятия не имел, как сильно я хотел услышать, как он произносит эти слова вслух, но он не произносил их с тех пор, как потерял свою мать, женщину, которую я едва знал. Кого я обманываю? Маленький мальчик совсем не знал меня, вынужденный довериться незнакомцу. И несмотря на все деньги, которые у меня были, на врачей, к которым я обращался, ответ был один и тот же.

Кристиан заговорит, когда будет готов, травма от того, что у него на глазах умирает мать, была слишком трагичной для его юного сознания. Я никогда не давил на него, но в такие моменты мне хотелось быть лучшим отцом. Он не заслуживал того, чтобы родиться в мире, где его отец был таким жестоким человеком.

И вообще, я никогда не хотел иметь ребенка.

Иногда жизнь может быть жестокой.

Вздохнув, печатаю ответ, добавляя столько же дурацких смайликов, сколько и он. Нажатие кнопки отправить растрогало мое сердце сильнее обычного. У меня были командировки раньше, его няня заботилась о нем, но я всегда мог сказать, когда вернусь, и никогда не лгал и не подводил его.

До сих пор.

Это еще больше усилило мой гнев.

Я должен был поддерживать свою семью, а не находиться здесь по надуманному обвинению. Однако не мог винить Седону за то, что не давала о себе знать. Почему она должна? Она предположила, что я жестокий убийца, учитывая ту ограниченную информацию, которую нашла. Об этом уже я узнал от Барона. То дерьмо, которое накопали на меня и мою семью, было нелепым. Даже если бы я рассказал о нашей совместной ночи, это было бы ее слово против моего. К сожалению, если кто-то из нас признается в своей причастности, она окажется в центре такого ужасающего внимания, от которого ее карьере не оправиться. Обычно мне было бы наплевать, если бы эта девушка мне не нравилась.