Сомневаюсь, что даже профессиональный преступник сможет так перекрасить свои перья, чтобы обмануть меня. Усмехнувшись, я сунула свой айпад в портфель, решив сохранять хладнокровие, и отошла к дальней стене. Это была та часть работы, которую я обычно любила, — допрашивать подозреваемого. Будь то в зале суда или лицом к лицу, ситуация и события обычно приводили меня в трепет.

Вероятно, из-за этого у людей сложилось несколько искаженное мнение обо мне, но именно поэтому я так хорошо справлялась со своей работой. Меня ничто не беспокоило. Ничто.

Несколько минут ожидания превратились в двадцать. Я постоянно поглядывала на часы, расхаживая по комнате из-за недостатка терпения. У меня было ощущение, что причиной этого была моя немногословность в разговоре с офицером. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что за мной наблюдали и смеялись. Независимо от того, знал ли офицер на пропускном, кто я такая, все, что ему нужно было сделать, это упомянуть мое имя в разговоре с несколькими людьми, и он бы понял, что меня не зря прозвали стервой.

Моя репутация жесткого человека опережала меня в каждом отделе, на каждом шагу. Я отказывалась выслушивать чушь от кого бы то ни было, включая сотрудников полиции, ФБР или Управления по борьбе с наркотиками. С кем бы мне ни приходилось иметь дело. Дела отклонялись, и виновная сторона оправдывалась из-за некомпетентного поведения полиции. Это было единственной причиной моих поражений в зале суда.

За исключением одного.

Одно дело, которое продолжало преследовать меня. Почему я задумалась об этом сегодня? Я вернула убийцу на улицу. И была уверена, что он снова совершал убийства, хотя и не могла этого доказать, особенно после того, как он сбежал из города. По сей день, всякий раз, когда слышала имя этого человека, мне снились кошмары. Он сделал все возможное, чтобы подвергнуть меня психоанализу, что, в свою очередь, выбило меня из колеи. Но после этого я научилась справляться с психопатами и социопатами, посещая различные курсы, чтобы убедиться, что никто и никогда больше не сможет вывести меня из себя.

Когда снова взглянула на часы, меня еще больше разозлило то, как велось это дело. Что-то было не так, и я была полна решимости докопаться до сути. Так или иначе, черт возьми. Я отказываюсь быть козлом отпущения.

Прошло еще десять минут, и теперь я была в ярости и готова выбежать из комнаты, требуя, чтобы мне позволили поговорить с обвиняемым.

Еще тридцать секунд спустя я вернулась к столу, схватила свой портфель, сунула в него блокнот и ручку. Все это время ворчала себе под нос. К черту все это. Мое время было гораздо более ценным.

Затем дверь открылась, и двое полицейских ввели подозреваемого.

Я протерла глаза, готовая броситься на них, когда мужчина в ослепительном темно-сером костюме поднял голову.

И он улыбнулся.

Я содрогнулась до глубины души, мой разум вышел из-под контроля, сердце бешено колотилось. Хуже того, моя киска сразу же начала пульсировать, когда наступил ужасный момент узнавания.

Подозреваемым был Джонни, мужчина, который пробудил все мои чувства, с которым я провела свою самую интимную и страстную ночь.

Твою мать…

Джонни

На мой взгляд, не было ничего прекраснее женщины в костюме, особенно в красном. Это указывало на то, что она обладала властью. Самоуверенная. Соблазнительная. Кто-то, кто точно знал, как использовать силу, которую Бог дал ей как потрясающей женщине.

И от ее вида у меня перехватило дыхание, несмотря на то, что я был закован в наручники и со мной обращались как с гребаным животным. Это не уменьшило ни голода, который мгновенно охватил меня, ни жгучей потребности, которую я заметил в ее глазах.

Кивнул прокурору и ничего более, отказываясь демонстрировать что-либо, кроме нарочитого безразличия. Я не был дураком. Не стал бы публично разоблачать ее. По правде говоря, я понял, что с этой очаровательной блондинкой в качестве обвинителя, возможно, моя удача, которая сопутствовала мне большую часть моей жизни, останется неизменной. Однако, как только шок от узнавания начал проходить, я почувствовал, что она замыкается в себе, отказываясь признавать нашу сильную связь, и был удивлен, что два офицера-неандертальца, находившиеся в комнате, не смогли этого уловить.

Я оставался неподвижным, и в конце концов полицейским пришлось подтащить меня ко второму стулу в комнате, причем один из крепких мужчин намеренно чиркнул ножками стула по уродливому кафелю.

— Сядьте, черт возьми, мистер Джеймс, — рявкнул он, грубо толкая меня вниз.

Я плюхнулся на стул, немедленно положив скованные руки на стол.

— Вы можете снять наручники, — решительно произнесла моя cherie (перев. с фр. «дорогая») переводя свой жесткий, холодный взгляд с одного полицейского на другого. Я прочел презрение на ее лице, как будто у нее уже были стычки с полицией в этом отделе раньше.

Одним из моих достоинств было то, что я прекрасно разбирался в людях. Легко разбирался в людях. Вранье. Истины. Страх. Гнев. У всех них был особый запах. Даже замаскированный за безумно пьянящими духами, которыми она пользовалась, я уловил запах неприкрытого страха.

Что наше свидание будет раскрыто? Или что перед ней сидит чудовище?

Мне не терпелось поиграть с ней, чтобы выяснить это.

— Ничего не поделаешь, мисс Беккет, — резко заметил один из полицейских. — Он убийца. Не позволяйте ему приближаться к вам.

Она скрестила руки на груди, на ее лице отразился гнев.

— Отлично. Оставьте нас в покое. И убедитесь, что за этим зеркалом никто не стоит. Вы меня понимаете?

Когда они не ответили сразу, я почувствовал, что она собирается разъяснить их идиотским умам некоторые юридические тонкости.

Второй офицер фыркнул и похлопал меня по плечу.

— Будь по-вашему. Он в вашем распоряжении, мисс Беккет. Я советую вам быть осторожнее. Он кусается. Возможно, нас не будет прямо за дверью, чтобы спасти вас.

Мне показалось странным, что здесь было столько враждебности. Она была взбешена. Возможно, я мог бы использовать это, а также моменты нашей бурной страсти в свою пользу. Тот факт, что меня арестовали, означал, что встреча с Ронаном О'Коннором была использована. Найти виновного было непросто, особенно учитывая, что в этой стране я чувствовал себя как рыба, выброшенная из воды. Я злился на себя за то, что потерял бдительность.

Красотка лишь бросила на них косой взгляд, когда они направились к двери, и зашипела, когда они захлопнули ее за собой. Затем она глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза, пытаясь взять под контроль свои бушующие эмоции.

Несколько секунд я сидел неподвижно, затем наклонился вперед, стараясь говорить, как можно тише.

— Добро пожаловать в мой ночной кошмар, cherie.

Я счел ее легкое фырканье наградой. Несколько секунд она расхаживала назад-вперед перед столом. Я почувствовал, что она все больше нервничает, не зная, как ей поступить в сложившейся ситуации.

— Не называйте меня так, мистер Джеймс.

— Как бы ты предпочла, чтобы я тебя называл?

Когда она хлопнула ладонями по столу, я приподнял брови, не в силах сдержать улыбку.

— Мистер Джеймс, меня зовут Седона Беккет. Я являюсь ведущим прокурором по этому делу в городе Луисвилл. В связи с этим мне поручено вести ваше дело. Были ли вам зачитаны ваши правила Миранды, как того требуют законы Соединенных Штатов Америки, а также штата Кентукки?

Когда я наклонился еще ниже, то ожидал, что она отстранится. Я был неправ. Эта грозная женщина умела постоять за себя.

— Да, мисс Беккет. Спасибо, что спросила. А теперь я задам тебе вопрос.

Она слегка наклонила голову набок и строго посмотрела на меня.

— С этого момента вопросы буду задавать я.