Почему это прекрасное создание заставило меня потерять всякий контроль над собой, было выше моего понимания, но в этот момент мой голод не знал границ, мой член болел. Я толкнул ее на кровать, сразу же просунув руки ей под ноги. Когда я согнул их в коленях, прижимая к кровати, она нервно рассмеялась, прикрыв глаза рукой.

Она была дерзкой, и ее пощечина была такой же неожиданной, как если бы я нашел женщину, которую желал все это время.

Я обнял таинственную девушку за талию, опуская ее на кровать. Она мгновенно прижала руки к моей груди, создавая между нами пространство, но то, как она провела языком по нижней губе, было красноречиво.

Она была так же голодна, как и я, и ее потребности увеличивались с той же скоростью.

В то время как часть меня хотела узнать ее имя, я наслаждался анонимностью, которая позволила мне ненадолго побыть кем-то другим.

Высвободив руку, я наклонил голову набок, позволяя себе несколько секунд визуального блаженства, наслаждаясь красотой ее чувственного тела. Когда я провел кончиком пальца от линии роста ее волос к переносице, она поджала губы. Но я все равно слышал ее прерывистое дыхание, ее решимость держать себя в руках, столь же привлекательную, как и все остальное в ней.

— Смотри на меня, cherie. Не своди с меня глаз. — Приказ прозвучал мрачно, хрипловатый тон ясно свидетельствовал о том, что мой голод зашкаливал.

Когда она подчинилась, я почувствовал, что она нервничает. В ней ощущалась уверенность, которую она излучала, несмотря на то, что я удивил ее своими действиями. Однако мне было ясно, что она редко позволяла себе предаваться минутам неожиданной страсти. Это заставило меня желать ее еще больше.

Сначала она была напряжена, ее мышцы были так же напряжены, как и стиснутые челюсти. Было что-то вызывающее в том, как она провела ресницами по своим сияющим щекам, отчего мои яйца напряглись, как барабаны. Я продолжил свое нежное исследование, проводя кончиком пальца по ее длинной шее к груди, все еще вдыхая аромат ее духов, как будто ее запах был всем, что мне было нужно, чтобы остаться в живых.

— Si beau (фр. Моя красавица), — прошептать на моем родном языке, что она такая красивая, было просто, но правдиво. Потребовалось всего несколько слов, но страстный и очень садистский мужчина внутри меня ничего так не хотел, как отдавать темные приказы, требуя от нее полной капитуляции. Я имел в виду то, что говорил ей о том, как следует обращаться с женщинами, но мой голод был таким, что немногие соблазнительные создания могли его вынести.

— Рядом с тобой я чувствую себя прекрасной, — выдохнула она, и то, как вздымалась и опускалась ее грудь, привлекло мой взгляд к ее полным грудям и розовым ареолам. Они были идеального размера для моих рук, и, проведя пальцем между ними, я обхватил их, мой член пульсировал от ее удивленного стона.

Коленом я раздвинул её ноги еще шире, наклоняясь к ней, пока не смог обвести языком сначала один, затем другой полностью затвердевший сосок. Хотя какая-то часть меня жаждала провести часы, исследуя каждый дюйм ее тела, чем дольше я оставался, тем большей опасности подвергались мы оба.

Краткой, но взрывоопасной интерлюдии было бы вполне достаточно.

—Ты такой... — она не закончила свое заявление, вместо этого прижав тыльную сторону ладони ко рту.

— Что, cherie? Скажи мне, что ты обо мне думаешь.

— Не думаю, что ты действительно хочешь это знать.

Я мрачно усмехнулся, наслаждаясь шуткой.

— Поверь мне, cherie. Я справлюсь с вердиктом.

— Будь осторожен в своих просьбах. Я безжалостна в своих словах, —промурлыкала она. — Ты беспощаден, отказываясь принимать отказ в качестве ответа. Ты настолько высокомерен, что ведешь себя так, будто никто не может к тебе прикоснуться. И когда ты входишь в комнату, ты заявляешь об этом только для того, чтобы развлечься.

— Ты удивляешь меня. Очень немногие люди понимают. Да, я являюсь всем этим. — Подув на ее пышную грудь, я пососал ее тугой бутон, наслаждаясь сладостью ее кожи.

— Мм-м... Я всегда права. Ты привык получать то, что хочешь. — Она снова облизала нижнюю губу, и это движение было таким милым. Мой член яростно уперся в молнию, и это прикосновение напомнило мне, что я чувствую себя более живым, чем когда-либо за долгое время.

— Ты говоришь так, как будто это что-то плохое.

— Нет, — пробормотала она. — Это необыкновенно.

Усмехнувшись, я прикусил другой ее сосок, прежде чем зажать его между большим и указательным пальцами.

Ее нежная кожа была чувствительна к моим прикосновениям, на ее руках и ногах появились мурашки, ее тело задрожало. Я был потрясен ощущениями, пронзившими меня, электричеством, которое осветило весь бар. Я хотел раздавить мужчину, который прикоснулся к ней, расплющить его, как назойливую букашку, которой он и был. Я отреагировал бурно, что было необычно, учитывая обстоятельства, и все же я чувствовал себя собственником по отношению к ней.

И до сих пор.

Я провел ладонями по ее животу, скользя языком сначала под одной грудью, потом под другой, ощущая восхитительный вкус ее кожи.

— J’ai hâte de goûter ta chatte. — Мое рычание было таким же страстным, как и в тот момент, а ее тихое мяуканье подлило масла в огонь, разгоревшийся между нами.

— Что?

— Я сказал, cherie, мне не терпится попробовать твою киску на вкус. — Я провел пальцами по ее бедрам, просунул руки под ее ноги, сгибая их в коленях.

Она нервно рассмеялась, когда я прижал их к одеялу, опускаясь на живот, пока мои ноги не свесились с кровати.

— О, Боже. — Сногсшибательная мегера уперлась ладонями в кровать, подняла голову, ее глаза сузились, когда она попыталась разглядеть, что я делаю.

Я подул на ее киску, поражаясь тому, какой влажной она уже была, блестя от желания. Ее аромат был сладким, как наркотик, без которого, как мне казалось, я не смогу жить. В тот момент, когда я провел языком по ее клитору, она откинула голову назад, прижав одну руку к лицу.

— Я отдал тебе приказ. Если ты не подчинишься мне, твое наказание будет еще хуже.

Теперь она бросила на меня тот же взгляд, что и в баре, слегка раздраженный и в то же время полностью возбужденный. Она лукаво улыбнулась, как будто мысли, проносящиеся в ее большом мозгу, были коварными. Она понятия не имела, что я за человек и в какой опасности она находится. Ее визг был именно тем, в чем я нуждался, когда я обхватил губами ее нежный клитор, посасывая его с осознанной потребностью.

— Так сильно. Очень... — ее слова затихли, когда она задвигала бедрами назад-вперед. Если она верила, что сможет вырваться из моих объятий, то она ошибалась. Очень сильно ошибалась.

Я наслаждался вкусом весенней вишни, сочной и восхитительной, не торопясь, прежде чем провести языком по всей ее щели. Ее кожа была горячей на ощупь, и то, как ее тело реагировало на мои грубые прикосновения, было именно тем, чего я ожидал.

Даже то, как она поджимала пальцы на ногах, было сексуально. Как только я уткнулся лицом в ее влагу, она подскочила на кровати, сжимая в кулаках постельное белье.

— О, да. О... да. Ты очень... порочный.

Когда ее мышцы, наконец, расслабились, я смог насладиться ею, как истинный дикарь, каким я и был, наслаждаясь моментом ее покорности. Я провел языком между ее блестящими складочками, яростно облизывая их и одновременно вводя в них один палец, не в силах отвести от незнакомки глаз.

Она была так же смущена, как и возбуждена, ее разгоряченная кожа окрасилась в идеальный розовый цвет, и она издавала собственное рычание. Мы были похожи больше, чем она когда-либо осмелилась бы признать, ее потребности были такими же первобытными и ядовитыми, как и мои.

Вместе мы были воспламеняющимися.

Я впился пальцами в ее кожу, заставляя ее еще больше раскрыться для меня. Ее сок уже окрасил внутреннюю поверхность бедер, и я не смог удержаться и провел языком по сладости. Я двигался от одного к другому, издавая животные звуки, которые плавали между нами.