Выдохнув, я закатила глаза. Что, черт возьми, со мной не так? Конечно, в конце концов я бы ушла. Я прислонилась к стойке, оглядываясь через плечо на свое отражение. Возможно ли, что моя кожа сияла, а волосы переливались, потому что я испытала лучший оргазм в своей жизни? Может быть.

Была ли я способна признаться Дженни, что ее идея была верной?

Ни за что на свете.

Пока я переминалась с ноги на ногу, я была уверена, что что-то услышала. Или, может быть, я надеялась, что услышала. Часть меня хотела закричать, чтобы он пришел и забрал меня, если посмеет, но почему-то у меня было предчувствие, что он именно так и поступит.

Взрывной звук, с которым он расколол раму и сломал замок, заставил меня резко ахнуть. Но, увидев его полностью обнаженным во всей его восхитительной красе, я испытала новый приступ шока. Боже мой. Он был создан для греха в трудный день, каждый мускул был идеально выточен. Я была так ошеломлена его безумным великолепием, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он сделал.

Я ожидала, что в любую секунду в дверь постучит мой таинственный красавчик. Минуту не было ничего, кроме тишины, затем пять. Черт, может быть, десять, я разозлилась и была готова распахнуть дверь.

Вот и ответ на мой вопрос.

Он впился в меня взглядом, его грудь тяжело вздымалась, зловещее выражение лица стало еще более разгоряченным, чем раньше. Если это было возможно.

— Ты плохая девочка, — фыркнул он. — А всех плохих девочек нужно приручать.

— Я... — что, черт возьми, я должна сказать? Приручать? Ни за что. И почему мои слова застряли у меня в горле?

Я позволила своему взгляду опуститься к глубокому V-образному изгибу, от его пресса до выпуклости между ног. При виде его огромного члена вблизи, такого красивого ствола, у меня потекли слюнки. Я вдруг осознала, что издала одобрительный стон, который позволил этому брутальному мужчине улыбнуться.

— Видишь, что тебе нравится, cherie?

Черт бы побрал этого мужчину и его успокаивающий, сексуальный акцент.

— Вовсе нет.

— Я тебе не верю.

— У меня нет привычки лгать. Проваливай, — рявкнула я, хотя в моем голосе не было убежденности.

— Этого не случится. Ты пригласила меня войти. — Его ноздри раздулись, когда он оглядел меня с ног до головы, похоть в его глазах зажгла нечто большее, чем просто пламя где-то глубоко внутри.

Его комментарий был правдив лишь формально. Хотя я умоляла его трахнуть меня, и это был не самый лучший мой момент. Я указала на него пальцем.

— Я отзываю свое приглашение.

— Этого не произойдет, cherie. Как ты уже отметила, я из тех мужчин, которые получают все, что хотят. И так случилось, что я хочу тебя. Каждый кусочек. Каждый дюйм. Каждый жестокий момент, когда я трахаю тебя.

О, Боже милостивый. Каждое его слово ошеломляло меня, так возбуждало, что все мое тело ныло от безумного желания, охватившего его. Незнакомец был настолько завораживающим, что я не успела среагировать достаточно быстро, когда он резко развернул меня лицом к зеркалу, прижимая к себе рукой.

— Сначала я тебя отшлепаю, как и обещал. — Его глаза заблестели, как будто он наслаждался моим дискомфортом.

А я все еще не могла вырваться из того тумана, в котором находилась.

Я все еще пребывала в состоянии безумного шока, когда он три раза подряд быстро опустил ремень. Что, черт возьми, этот мужчина делает? Я открыла рот, но не издала ни звука, как будто этого никогда и не было.

— Кажется, я тебя ненавижу. — Правда? Это было единственное, что я смогла придумать, чтобы сказать?

— Как там говорят, cherie? Между любовью и ненавистью тонкая грань. Но секс из ненависти — это самое лучшее.

Только когда он опустил ремень еще трижды, боль, наконец, стала ощущаться, огонь в моем теле превратился в мучение, удар за ударом раскаленного добела тока.

И не очень хорошего свойства.

— Блядь. То есть… Не делай этого!

Мой визг был встречен похотливой улыбкой, все его тело излучало сексуальную привлекательность и доминирование. Я должна была ненавидеть каждый аспект того, что он делал, но по какой-то безумной причине моя реакция была прямо противоположной: мой разум кружился, в то время как тело жаждало большего.

О, нет. Я была не из тех женщин, которые мирятся с таким поведением. Ни один мужчина никогда не пытался так поступить со мной. Даже придурок Мэтт был умнее, понимая, что я сломаю ему шею за одну-единственную попытку или, как минимум, воткну нож ему в тыльную сторону ладони.

Мой спаситель опустил толстый ремень на верхнюю часть моих бедер, и я чуть не взвыла, как какое-нибудь животное. Упершись руками в зеркало, я с силой оттолкнулась от него, почти освободившись.

Мужчина заполонил мое пространство, склонив голову набок и издав цокающий звук.

— Попробуй еще раз, и мы начнем все сначала.

Иисус. Мой таинственный гость слишком уж забавлялся моим дискомфортом, его глаза блестели, словно в огне.

— А теперь, будь хорошей девочкой, снова прижми свои прекрасные ручки к зеркалу и раздвинь свои длинные ноги пошире. Гораздо шире, — он ждал, приподняв одну бровь, так как был уверен, что я выполню его резкий приказ.

Когда я непроизвольно это сделала, меня пронзила новая волна вожделения и шока.

— Очень хорошая девочка.

Странная фраза вызвала у меня трепет, который должен был вызвать озноб, а не сильный жар, который она вызвала. У меня внезапно закружилась голова, и я затаила дыхание, когда он попятился, наблюдая за изгибом кожаного ремешка, когда он опускался, словно в замедленной съемке. Я не была до конца уверена, что резкий щелкающий звук был вызван не соприкосновением его запястья с толстым ремнем.

Но когда прилив эндорфинов пронзил меня от боли, пронзившей каждую мышцу, я точно поняла, что испытываю. Черт. Черт. Черт. Я пнула его, пытаясь удержать позицию. Я и глазом не моргнула, пристально изучая его, пока он проводил жесткими подушечками пальцев от одной стороны моей попки к другой.

Легкое прикосновение было таким же волнующим, как и его горячие поцелуи. Я была поражена тем, как сильно хотела этого мужчину. Я жаждала почувствовать, как его толстый член проникает так глубоко внутрь, что не могла дышать.

Я все еще размышляла о своем греховном желании, когда он снова отступил, ударив ремнем по мне четыре, может быть, пять раз. Я не была уверена. Все, что я знала, это то, что боль была ужасной, моя задница горела огнем, а пульсация между ног продолжала усиливаться. Все это было безумием, и, конечно, я не могла рассказать об этом никому из своих друзей, включая Дженни. Признание в том, что крутой адвокат позволила неизвестному мужчине отшлепать ее, было не самым лучшим моментом в моей жизни.

Он продолжил порку, не торопясь, словно я нарушила все его основные правила. Я закрыла глаза, наконец-то смирившись с моментом и его дикими действиями, и не смогла открыть их снова, даже почувствовав, что он отбросил ремень в сторону.

Но когда он обхватил своими массивными руками мои груди, притягивая меня к своему разгоряченному телу, я не смогла игнорировать опьяняющие вибрации и невероятный мужской аромат. Он проник в мой организм с такой силой, что я внезапно перестала дышать.

Спаситель осыпал поцелуями мою шею, покусывая кожу каждые несколько секунд. Когда я, наконец, набралась смелости открыть глаза, его взгляд был еще более пронзительным, чем раньше, и блеск в них недвусмысленно говорил мне, что он опустошит каждый дюйм моего тела.

И, Боже милостивый, я хотела, чтобы он это сделал.

На самом деле, я никогда ничего не хотела так сильно, как того, чтобы он овладел мной, как дикое животное. Он не разочаровал меня, прижав кончик члена к моим половым губкам, прежде чем вернуть руку к моей набухшей и ноющей груди.

— Maintenant, je vaistebaiser, ma belle, jusqu’àce que tu cries mon nom.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что собираюсь трахать тебя, красавица, до тех пор, пока ты не будешь выкрикивать мое имя.