— Это мило, девочки. Но у тебя, Келси, и так фотобизнес и пивоварня, у тебя, Эвелин, — магазин и малышка. — Она гладит Кэйденс по щеке, прежде чем продолжить. — У нас у всех слишком много забот, чтобы браться за такое. Если бы я уже не пообещала всему городу, я бы сказала «к чёрту» и отменила. Но теперь не могу, да и не хочу. Это будет весело для семей, привлечёт новых людей на ранчо и, возможно, станет новой традицией, которую вы продолжите, когда мы с отцом наконец уйдём на покой. К тому же пора впустить новую кровь. Кого-то, кто понимает, насколько особенным может быть это место, и кто в курсе современных трендов.

— Ну, отлично. И кто же это? — спрашивает Келси.

— Человек с отличным опытом, который устал от жизни в большом городе и хочет тихой жизни в маленьком. Мне кажется, она прекрасно впишется сюда, — отвечает мама, и как раз в этот момент через заднюю дверь заходят папа с братьями.

— Ну что, ты так и будешь сплетничать или выйдешь помогать? — спрашивает Уокер, хлопая меня по плечу и одновременно тянясь за булочкой. Потом он наклоняется направо и целует жену при всех.

— Булочка раньше меня, да? — поддразнивает его Эвелин, и он предлагает ей откусить.

— Булочка была ближе. Я просто пытался быть эффективным.

— Ага, конечно.

— И похоже, моя совушка тоже наслаждается своей булочкой? — Он наклоняется и трётся носом о нос Кэйденс, от чего та визжит в восторге, и все смеются вместе с ней.

Кроме меня.

Мой брат, похоже, действительно серьёзно воспринял свою новую роль отца, и, чёрт возьми, я им горжусь. Но видеть его счастливым… как и Уайатта с Келси? Это лишь напоминает мне о том, чего у меня нет — и чего, похоже, уже не будет. Теперь, когда Шона ушла.

Смогу ли я когда-нибудь отпустить её? Возможно ли это, если она замужем и шансов на то, что мы снова будем вместе, — ноль? Не знаю. Но знаю точно — идея снова начать с кем-то встречаться звучит сейчас, мягко говоря, как последний пункт в моём чёртовом списке.

В этот момент звонок в дверь заставил всех подпрыгнуть от неожиданности.

— Ты кого-то ждёшь, дорогая? — спрашивает папа у мамы, направляясь к двери.

— Да. Новый координатор мероприятий должен прийти сегодня, чтобы освоиться и взять на себя то, что я уже успела наспех организовать, — отвечает мама, развязывая фартук и следуя за ним.

— Я открою, — говорит папа. — Ты занята.

— Всё нормально, дорогой, я сама, — настаивает мама, и мы с братьями наблюдаем, как они спорят из-за самой банальной вещи — кто откроет дверь. На самом деле, это в их духе — оба всегда хотят быть вовлечены во всё, что происходит в этом доме.

Мама шутит про то, как однажды они уйдут на пенсию, но если честно, я не уверен, что это когда-либо случится. Каждый из них слишком привык всё держать под контролем, чтобы передать бразды кому-то другому.

— Рэнди. Я открою дверь, — произносит она сквозь зубы, оттягивая отца за плечо и тянется к ручке двери. Я хорошо знаком с взглядом, который она бросила на него.

— Господи, Элейн. Ну в чём проблема-то, дорогая, это же всего лишь…

Но его слова обрываются, как только мама открывает дверь — и вся комната дружно замирает с коллективным вздохом. Все, кроме меня. Потому что я почти уверен, что это сон.

Этого, блять, быть не может.

— Шона? — удивлённо спрашивает отец, пока мама отодвигает сетчатую дверь и берёт Шону за руку, затягивая её внутрь.

— Ой. Здравствуйте, мистер Гибсон, — Шона не поднимает взгляд выше родителей, но я уверен — она чувствует, как на неё уставились все в комнате. И я, мать его, не могу отвести от неё глаз, потому что не понимаю, как она вообще здесь оказалась. — Мамочка Гиб, — говорит она, обращаясь к моей маме, которая тут же прижимает её к себе в объятиях — так же, как обнимает нас, своих детей. Я будто снова в школе — картинка, где мама обнимает мою девушку, прямо передо мной.

Мама берёт Шону за щёку: — Шона, девочка. Я так рада тебя видеть.

— Какого хрена здесь происходит? — шепчет Уокер мне в ухо, выдергивая меня из ступора.

— Это точно Шона? — спрашивает с другой стороны Уайатт.

— Шона? Она здесь? — у Келси глаза становятся размером с тарелки. Она стоит прямо передо мной. — Ты знал, что она придёт?

Вот это уже выбивает меня из прострации. — Что? Нет. Я, блять, вообще ничего не знал.

— Но если она пришла не к тебе, тогда… — Но Келси не успевает договорить, потому что мама уже ведёт Шону к нам, а за ней идёт папа.

— Дети, знакомьтесь с нашей новым координатором мероприятий. Думаю, вы все помните Шону Коллинз. — Улыбка на лице мамы заставляет меня резко перевести на неё взгляд. Но блеск в её глазах говорит мне, что либо я схожу с ума, либо моя мать продумала всё это заранее.

Похоже, Мамочка Гиб снова за своё. И, скорее всего, она даже не осознаёт, какую бурю эмоций вызывает в своём старшем сыне прямо сейчас.

— Шона! Сто лет тебя не видел! — первым выходит Уокер и обнимает её.

— Боже, вы такие взрослые уже, — смеётся она, когда он отходит, и её взгляд переключается на Уайатта.

— Ну, это со всеми случается, — говорит он, обнимая её. — Хотя и ты изменилась. — Отпустив, он поворачивается ко мне, чтобы она не видела его лицо, и шепчет губами: Что, чёрт возьми, происходит?

Я так сильно стискиваю зубы, что даже не пытаюсь отвечать.

Что она тут делает?

Она устроилась работать на ранчо моих родителей?

И тут это случается. Наши взгляды встречаются. Она выдает неуверенную улыбку — взгляд, говорящий: «Я знаю, что мне не стоило сюда приходить, но теперь уже поздно отступать».

— Привет, Форрест.

Я хмыкаю. Это всё, на что я способен.

— Форрест, — укоризненно тянет мама, и я чувствую на себе взгляды всех, будто мы два объекта для наблюдения, и все вокруг делают пометки: вот как общаются бывшие — один, который положил сердце на ладони, и другая, которая его дважды разбила. — Где твои манеры? Я тебя другому учила. — Она шлёпает меня по плечу и подтягивает Шону за собой на кухню. — Шона, ты голодна, дорогая?

— О, э… Спасибо, я в порядке.

— Точно? Я испекла булочки, — поёт мама, подавая ей корзину.

— Ты ведь хочешь, — шепчет Уокер ей за спиной, заставляя всех рассмеяться. Шона тоже смеётся, а он протягивает ей булочку, приподнимая брови, как настоящий мошенник.

— Боже, прошло столько лет. Интересно, такие ли вкусные, как я помню? — улыбается она, откусывая кусочек. Потом закрывает глаза и стонет от удовольствия — звук, который сразу отзывается у меня в паху. — Ага. Всё ещё восхитительные.

Мама смеётся и идёт к раковине, чтобы вымыть руки: — На мой взгляд, они стали ещё лучше.

— Соглашусь, — бормочет Шона, доедая остаток.

— Как долетела? Не слишком утомительно? — спрашивает мама.

Её взгляд на мгновение снова находит меня.

— Вполне нормально. Долго, правда. Я давно не летала.

— Ненавижу летать, — вставляет Келси, содрогаясь. — Хотя, летала всего четыре раза — туда и обратно в Нью-Йорк — но каждый раз была в панике.

— Наверное, для меня самым тяжёлым было ожидание, — отвечает Шона. — Но теперь я здесь — и готова работать.

— Ну-ну… всему своё время. Сначала нужно уладить кое-какие другие вопросы, прежде чем мы перейдём к делам. — Мама возвращается к кастрюле с вареньем, а Келси снова занимает своё место рядом, и они начинают разливать банки. Я клянусь, они могут делать это с закрытыми глазами. — Ты уже нашла, где остановиться? Можешь жить здесь, если хочешь.

— О, пока нет. Думаю, на первую ночь и здесь будет нормально, но потом я бы хотела найти себе жильё, — говорит Шона.

Позади меня Уокер прочищает горло: — Эм, вообще-то у меня есть одно место.

Все поворачиваются к нему — я тоже.

— Правда? — спрашивает Шона.

— Ага. Я сдавал таунхаус одному коллеге, но он недавно купил себе жильё. Так что, если хочешь — можешь пожить там. Бесплатно, — добавляет он.

— Отличная идея! — тут же откликается Эвелин, удерживая на бедре Кайденс. — Идеально. Нам не придётся искать нового жильца.