Он правда принимает меня, любит и уважает. Но разве этого достаточно? У меня не учащается пульс, он не бросает мне вызов, не заставляет чувствовать себя живой, как это делал другой человек.

— Он хороший человек, — отвечаю я, потому что не могу сейчас озвучить свои сомнения. Слишком поздно. Платье уже на мне, церковь заполняется, и через несколько минут я стану миссис Брок Робертсон. Разве не этого я хотела?

Мама машет руками перед лицом, пытаясь остановить слёзы.

— Ладно. Пойду ещё раз проверю, всё ли готово.

— Хорошо, мама.

Я смотрю, как она уходит, и снова поворачиваюсь к зеркалу, поправляя фату над аккуратным пучком. Я хотела распустить волосы, но мама настояла, что высокая причёска будет более уместной.

— Ты готова? — спрашивает Уиллоу, делая шаг ко мне. Она дала нам с мамой побыть наедине, но теперь снова возвращается в режим главной подружки невесты. Та же решимость, что и когда она управляет своей многомиллионной компанией.

— Да, — выдыхаю я, неуверенно.

— Всё ещё не могу поверить, что ты выходишь замуж, — поддразнивает она, слегка толкая меня плечом.

— Я тоже.

— В колледже ты так долго зарекалась от мужчин, что я была уверена — станешь такой же трудоголичкой, как и я, — говорит Уиллоу, моя лучшая подруга со времён учёбы, а теперь — моя свидетельница, внимательно разглядывая меня, пока я смотрю на своё отражение в зеркале.

После колледжа Уиллоу вернулась в Вашингтон, чтобы открыть собственное рекламное агентство и быть ближе к своим крёстным. За последние двенадцать лет она превратила Marshall Advertising в многомиллионную компанию и теперь практически всё своё время посвящает работе. Я тоже редко видела, чтобы она с кем-то встречалась, поэтому в колледже мы естественно сблизились. А потом, когда она переехала, мы с ней по очереди летали друг к другу каждые несколько месяцев, наслаждаясь жизнью свободных девушек… пока вскоре после смерти моего отца я не познакомилась с Броком.

Никто не был так шокирован, как Уиллоу, когда я начала с ним встречаться — ведь я годами избегала отношений. Как вообще можно забыть такого мужчину, как Форрест? Но именно Уиллоу первой сказала, что я должна дать Броку шанс, когда я ей о нём рассказала. И вот теперь мы здесь.

— Вы с ним будете счастливы, — продолжает она, поглаживая меня по плечу. Но, заметив выражение моего лица в зеркале, хмурится. — Эй, ты в порядке?

— Да, всё хорошо, — лгу я.

— Точно? У тебя как-то лицо побледнело.

— Просто жарко. В этом платье столько слоёв. — Я вздымаю юбку, будто это хоть как-то поможет, хотя знаю — причина совсем не в этом. Но я боюсь позволить сомнениям вырваться наружу.

— Хочешь, принесу воды?

— Да, это хорошая идея. — Здесь сегодня только шампанское, и мне хватило одного бокала. Не думаю, что алкоголь — лучшее решение сейчас.

Она хлопает меня по руке:

— Ладно. Сейчас вернусь.

Я слышу, как закрывается дверь, и подхожу к окну, глядя на улицу. Люди медленно идут в сторону церкви — большинство из них мне даже не знакомы. Семья Брока хорошо известна в Вегасе, и после объявления о помолвке наш список гостей вырос до сотен.

Я всегда представляла себе небольшую свадьбу — только близкие и друзья, церемония на улице…

…или в амбаре…

Дверь за моей спиной снова открывается, пока я продолжаю смотреть в окно, думая о той жизни, которая могла бы быть. Но когда я слышу голос вошедшего, у меня подкашиваются колени — я пытаюсь убедить себя, что мне это просто снится.

— Шона…

Я оборачиваюсь так резко, что чуть не падаю, и хватаюсь за оконную раму, глядя на мужчину, которого не могу выкинуть из головы уже много лет — не только последние недели.

— Форрест? Что ты… что ты здесь делаешь?

На нём джинсы, простая чёрная футболка и ботинки Ariat — тот же наряд, в котором он был в Вегасе. И до сих пор одного только взгляда на него хватает, чтобы внутри меня всё вспыхнуло. Он настоящий ковбой — всегда таким был.

Не хватает только шляпы.

Его волосы взъерошены, под глазами синяки, но присутствие у него всё такое же мощное, как всегда. Я будто прикована к полу под его взглядом.

Он опускает глаза, рассматривая моё платье, и морщится, что меня даже немного пугает. Но когда наши глаза встречаются снова, он делает шаг ко мне — и мне будто не хватает воздуха, чтобы дышать.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Сейчас? Я, эм… я немного занята.

— Я знаю. И знаю, что это не самый подходящий момент, но если я сейчас не скажу то, что должен, я буду жалеть об этом всю свою жизнь. А я устал жалеть. Я устал скучать по тебе, Шона. — Его голос звучит увереннее после этих слов.

— Господи… — Моё сердце бьётся так сильно, что я правда думаю — сейчас потеряю сознание. Но я не могу отрицать — я хочу услышать, что он скажет.

— То, что мы столкнулись две недели назад — это была судьба. Я просто обязан в это верить. — Он делает ещё шаг, и запах его одеколона накрывает меня волной, почти гипнотизируя. — Ты почувствовала это тогда? Почувствовала, как кусочек сердца встал на место, когда мы заговорили? — Он берёт меня за руку и начинает гладить большим пальцем по тыльной стороне.

Жар проносится по венам.

Да, я это почувствовала.

— Я… я выхожу замуж, Форрест.

— Но ты ещё не вышла, Шона. Ты ещё не сказала “согласна”.

Чёрт. Я не выдержу этого. Я не могу стоять и слушать, как он переворачивает всё в моей голове.

Хотя… разве в ней уже не было хаоса, Шона? И разве причина этого — не он и всё, что ты к нему до сих пор чувствуешь?

— И да, я знаю, что много лет назад пообещал тебе, что никогда не заставлю выбирать между мной и другим мужчиной… — голос Форреста становится хриплым, — но, похоже, я солгал. Потому что именно это я и делаю сейчас. Я прошу тебя выбрать меня.

Я сейчас упаду в обморок.

Он это сказал.

Он действительно только что сказал мне не выходить за Брока.

— Форрест… тебе… тебе нужно уйти. — Я отдергиваю руку, к его огорчению, но он не двигается с места.

Он шумно сглатывает, кивает, но затем приседает, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Я уйду. Но только если ты сможешь сказать, что он — любовь всей твоей жизни. Что, когда он прикасается к тебе, твоё тело будто оживает, и адреналин захлёстывает тебя с такой силой, что ты готова прыгнуть с обрыва, потому что веришь — сможешь летать. Вот чем была моя любовь к тебе. И она до сих пор такая, Шона. И я знаю, что мы можем вернуть это — если только ты дашь нам шанс. — Он проводит пальцем по моей щеке. — Скажи, что ты больше ничего ко мне не чувствуешь.

— Я… — Наши взгляды скованы, но я не успеваю закончить. В этот момент возвращается Уиллоу и прерывает признание, напоминая мне о моём сегодняшнем дне, о настоящем, в котором я нахожусь. Не в прошлом.

Хотя моё прошлое стоит прямо передо мной.

— Ой. Простите. Я, э… не знала, что у тебя тут гость. — Её глаза метаются от меня к Форресту и обратно, и я почти физически ощущаю, как у неё в голове крутятся мысли.

Форрест поворачивается к ней и улыбается:

— Всё в порядке. Я сказал всё, что хотел. — Он бросает на меня последний взгляд. — Подумай об этом, Шона. — И уходит, оставляя за собой натянутую струну в моей груди.

Уиллоу тихо закрывает за ним дверь и протягивает мне стакан воды, за которым ходила. Я осушаю его в один глоток.

— Эм… кто, чёрт возьми, это был?

Я облизываю губы и смотрю на дверь, прежде чем ответить: — Это был Форрест.

Глаза Уиллоу увеличиваются вдвое:

— Мать твою. Тот самый Форрест?

Конечно, я рассказывала ей про парня из прошлого, которого оттолкнула, чтобы наладить отношения с отцом. Но она никогда не видела его вживую, так что я понимаю её шок.

— Ага.

— Боже. Что он тут делает?

— Я… э…

В дверь стучат:

— Пора! — звонко сообщает мама, появляясь в комнате, не подозревая, в каком эмоциональном аду я сейчас нахожусь.