- Видела его шесть раз, - сказала женщина.

- Когда же вы, ублюдки, найдете что-нибудь новенькое?

Тем не менее она взяла колышки и дернула головой в сторону мужчины с коробкой, чтобы он передал товар.

- Раньше они делали засахаренные яблоки, - пожаловался Дреш, когда пара агри ушла. Он вытер фрукт рукавом, прежде чем откусить. - Неплохо, однако.

- Урожай сахарной свеклы в этом году не удался, - сказал Таксо. - Какое-то заражение, я слышал. Как дела, юноша?

- Еще дышу, так что не могу пожаловаться, старина. - Дреш обменялся ударом кулака с Таксо, а затем обратил ожидающий взгляд на Лейлу. - У тебя есть что-нибудь для меня?

- О, да. - Лейла наблюдала, как светлеет его лицо, пока она доставала из своей сумки два номера. Они были старыми, со свернутыми краями и поблекшими цветами, но Дреша это не волновало.

- Сорвиголова и судья Дредд, - сказал он, проводя пальцами по неправдоподобно мускулистым фигурам на обложках. - Когда я был там в последний раз, Велна сказала, что у нее их нет. Я всегда знал, что ты нравишься ей больше, чем я.

- Единственное, что ей нравится, - это хорошая сделка. - Лейла окинула нервным взглядом быстро заполняющиеся места и толпу. Большая аудитория на собрании предвещала неприятности, особенно если у уважаемого мэра были плохие новости. - Может, нам стоит отойти в сторону, - предложила она Таксо.

- К черту. Я хочу видеть его лицо, когда он говорит. Так легче определить, когда он лжет. Если все начнется, просто держитесь за мою коляску и не высовывайтесь.

Нервы Лейлы становились все более напряженными по мере того, как их количество росло, и она переложила свой рюкзак на спину. Она просунула руку внутрь, чтобы можно было легко достать оружие. В дополнение к ножу у нее был утяжеленный свинцом сап и баллончик с сильнодействующей смесью аммиака и перца. Она услышала множество гневных голосов и увидела судорожное недовольство на многих лицах. Больше всего недовольства вызывали извечные темы с техобслуживанием и лекарствами. Агрис и Конс жаловались на изношенные инструменты и сломанные двигатели, а другие, более напряженные голоса говорили о пожилых родственниках с недолеченным артритом и детях с крупом. Где-то продавцы яблок вели все более громкий спор о ценах.

- Вы, ублюдки из Агри, просто паразиты. Набиваете себе морды и грабите нас вслепую...

Спор был резко заглушен огромным визгом из стадионного громкоговорителя, когда на сцене появился Техник в белой форме, чтобы проверить микрофон. После нескольких

регулировок он покинул сцену, и тогда зрители услышали гимн города. Он был написан во время Восстания и, по словам Стрэнга, первоначально содержал несколько куплетов вдохновляющей мелодии. В последующие годы текст песни постепенно начал исчезать из публичного исполнения. Люди просто сочли их неудобными.

Вопреки ожиданиям, мэр Флэк появился не сразу. Вместо этого его опередила группа из шести человек, все в черных кепках, по которым можно было понять их роль, даже если бы они не были сразу узнаваемы. Они выстроились в шеренгу, создавая видимость военной строгости, которая, по мнению Лейлы, почти комично противоречила их внешнему виду. Кроме фуражек, их одежда не была однородной, местами даже растрепанной. Однако присутствие самых знаменитых крестовых города дало серьезную подсказку о характере сегодняшнего объявления, спровоцировав изменение настроения толпы. Лейла не назвала бы звук, прокатившийся по стадиону, оптимистичным, но в нем уже не было той злости, что была несколько секунд назад. Обиженный покупатель яблок даже перестал спорить с Агрисом.

Тлеющее недовольство возобновилось, когда на сцену поднялась коренастая фигура мэра Флэка. Его роль делала его самым важным человеком в Редуте, но и самым ненавистным. Поэтому Лейла никогда не могла заставить себя полностью разделить ненависть своих сограждан. Никакие пайки не могли убедить ее, да и любого человека с мозгами, согласиться на его работу. И все же его трудно было не полюбить, в том числе благодаря его постоянному выражению мрачной решимости, когда он появлялся на публике. У него были тупые, грубые черты лица человека, на которого постоянно сыпался такой груз порицания, что он стал восприниматься лишь как крик толпы, слишком невежественной, чтобы осознать свои обязанности.

- Граждане Нового городского редута, - начал Флэк своим хриплым, бескомпромиссным тоном. - Я не стану тратить ваше время на пустые банальности и, как, уверен, многие из вас с облегчением услышат, расскажу о ежеквартальных результатах исследования производства и содержания.

Он сделал паузу для последующего смеха, который оказался не более чем россыпью стонов и несколькими недовольными смешками. - Факты таковы, что последний переход прошел не очень хорошо. Как вы все знаете, и предыдущий тоже. Дважды все члены Специальной группы погибали, пытаясь доставить в город самые необходимые припасы. Встаньте сейчас вместе со мной и почтите их жертву своим молчанием.

Он отошел от микрофона и опустил голову, закрыв глаза. Молчание в память о павших Крестовых должно было длиться две полные минуты, но в этот раз Лейла отсчитала всего шестьдесят секунд до его окончания.

- Их имена будут выгравированы на стене, - сказал Флэк. - Наряду со многими, кто отдал все ради нашего будущего. Пусть они никогда не будут забыты. - Он снова сделал паузу, окинув толпу ожидающим взглядом. Ответ последовал медленно, но достаточно громко, чтобы понять, что большинство присутствующих согласились присоединить свои голоса к ритуальному эху.

- Пусть они никогда не будут забыты.

- Значит, так. - Флэк кашлянул, прежде чем продолжить в отрывистых, деловых тонах, с уверенностью и самообладанием. Однако Лейла подозревала, что есть причина, по которой он держит руки сцепленными за спиной. - По очевидным причинам Специальная группа поиска сейчас нуждается в новобранцах. Соответственно, сегодня утром я санкционировал новый отбор, который начнется через три дня.

По толпе пробежала волнующая дрожь ожидания. Отбора не было уже больше года. Ходили слухи о причинах, но большинство сходилось на том, что Флэк не одобрял азартные игры и общий беспорядок, порождаемый подобными мероприятиями. Публичные развлечения в Редуте были редкостью, поэтому любые зрелища неизменно привлекали значительные толпы. Это создавало головную боль для крашеров, а также вызывало уродливый страх перед возможными беспорядками. На последнем Отборе произошла массовая драка между агрисами и консами. Несколько человек погибли, когда крашеры вмешались, используя свой типично безудержный подход к борьбе с толпой. То, что Флэк был готов рискнуть еще одним подобным бедствием, многое говорило о нынешнем состоянии Специальной поисковой группы, как он и бюрократы из городской администрации их называли. Все остальные называли их просто Крестовыми.

Была и еще одна возможная и более тревожная причина провала недавнего Отбора. Когда Лейла была маленькой, Городская администрация каждый год проводила перепись населения, вывешивая результаты для всеобщего обозрения. - Сто двадцать девять тысяч, - вспомнила она слова Стрэнга, когда он прищурился на доске объявлений. - Больше, чем я думал. - В течение следующих нескольких лет население росло, но не намного. Затем, три или четыре года назад, городская администрация прекратила перепись населения. Теперь никто не знал, сколько людей живет в Редуте, но не нужно было быть гением, чтобы понять, что рекруты уже не те, что раньше.

- Действуют правила стандартного набора, - продолжал Флэк, пробиваясь сквозь гул возбужденных голосов.

- Кандидаты должны быть полностью дееспособными и в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Кандидаты из Строительства, Поддержания и Сельского хозяйства должны получить разрешение своего куратора команды, прежде чем подавать заявку. Также... - Тяжелые брови Флэка сошлись в косую линию, когда он обвел взглядом стадион. - Любая форма азартных игр во время Отбора строго запрещена, равно как и употребление алкоголя на публичных испытаниях. Эти требования будут неукоснительно соблюдаться. К злостным нарушителям будут применены Высшие санкции.