- Ты хочешь, чтобы я что-то взорвала, - сказала Лейла.

- Не только что-то одно. Все. Весь нефтеперерабатывающий завод, и когда он сгорит, надеюсь, он заберет ее с собой. - Она встретила взгляд Лейлы, теперь уже совершенно серьезный. - С ней что-то не так, милая. Она пахнет неправильно. И то, что она делает со всеми этими кормщиками, не предвещает ничего хорошего, ты не находишь? Два поселения уже пали. А сколько еще? Как скоро она окажется за стенами вашего города? Похоже, она достаточно умна, чтобы найти способ проникнуть внутрь. Она должна уйти. Ты знаешь, что я права.

- Дело не только в этом, - сказала Лейла, заметив неожиданный проблеск в неестественном сиянии глаз женщины. - Ты боишься. Она тебя пугает.

- Ты чертовски права. Рано или поздно она уловит мой специфический запах, и любопытство приведет ее сюда. Я, конечно, могу убежать, но мне не стоит этого делать. Я была здесь первой.

- Тогда убей ее сама.

- Зачем, если у меня есть ты, чтобы сделать это за меня? Кроме того, это твой шанс получить лекарства.

- Если я откажусь?

- Тогда забирай пистолет и удачи. Но банка останется у меня.

Уверенность в том, что у этой женщины ничего нельзя украсть, вернула внимание Лейлы к схеме нефтеперерабатывающего завода. - Хорошо, - вздохнула она. - Куда мне ее поставить?

Они отправились в путь вскоре после рассвета. Лейла пробудилась от тяжелого сна, который свидетельствовал о бесполезности ловушек снов Рианн.

На этот раз мучить ее вернулся Торн, и оба они бродили по дымящимся руинам Харбор-Пойнта, дым от которых был достаточно густым, чтобы заслонить солнце.

- Признайся, Лейла, - сказал Торн со слабой усмешкой, - кажется, оно преследует тебя. Смерть, я имею в виду. Список продолжает расти. Я, Ромер, Питт, Люс, Эйлса. - Он пнул кучку пепла. - Все эти бедные ублюдки. И Стрэнг, конечно. Даже если ты доставишь ему эти лекарства, что тогда? Что ты будешь делать, когда он снова подхватит инфекцию? Или вместо кашля, который не прекращается, появится шишка, которая не исчезает. Он старый. Это случится. С ним и с Таксо. И тогда бедная маленькая Лейла снова останется одна.

Ей хотелось наброситься на него с пренебрежением и напускной грустью на лице. Это не ты! Торн никогда бы так не сказал! Но это было не совсем так. Торн, как она всегда знала, в глубине души был подавленным человеком. Каждое мнение было выражением его врожденного пессимизма. Каждое замечание было пронизано колючим цинизмом. Она считала его мудрым в его страданиях, правдоискателем, сталкивающимся с реальностью жизни в Редуте. Теперь же перед ней был просто озлобленный молодой человек, потерпевший неудачу в своей единственной попытке сбежать.

- Ты трусливый, ленивый кусок дерьма, - сказала ему Лейла. - Не смог пройти через Отбор, поэтому просто сдался. Даже не подумал попробовать еще раз, да? Нет, просто свалился со стены и пошел на хрен со всеми остальными.

- Я упал? - - спросил он. Дым клубился в небе над головой, делая его черным, и глаза Торна светились в образовавшейся тени. - Или ты меня толкнула? Я видел это, Лейла. Это выражение твоего лица, когда я вернулся из Отбора. Это осуждение. Ты знала, что можешь быть лучше. Это было трудно принять. А когда я упал, ты просто оставила меня там. . .

- Пошел ты, жалеющий себя мудак!

Ее слова не возымели действия, и Торн без паузы переключился на новую тему. - А ты никогда не задумывалась, как она попала в Спарктаун или Харбор-Пойнт? - - спросил он, и, когда он заговорил, она поняла, что это уже не он. Теперь на нем было лицо Питта, и вместо дразнящей жестокости она увидела глубокую, почти отчаянную потребность в понимании.

- Подумай об этом, Лейла, - продолжал он, придвигаясь ближе. Черты его лица расплылись, смазались, затем изменились, и теперь говорила только Эйлса, хотя мольба о понимании не ослабевала. - Ее бы узнали, - настаивала Эйлса. - Почему же никто из охранников в Харбор-Пойнте не сказал Стэйву, что его жена объявилась несколько часов назад? Подумай об этом! - Эйлса рванулась к ней, протягивая руки, ставшие когтями. - Думай, тупая сука! - Колючие когти глубоко вонзились, разрывая плоть и скрежеща по костям. - Думай...

От крика боли Лейла проснулась, обнаружив, что лежит на полу, свалившись с кровати. Она моргнула, увидев лишь мрачную спальню и Трикса в дверном проеме, который вилял хвостом и задирал голову, издавая любопытное поскуливание.

- Проснись и пой, милашка! - позвала Рианна из соседней комнаты. - Пора устроить бум-бум-бум!

В задней части хижины Рианн соорудила душевую кабинку, собранную из оборудования, оставленного солдатами. Электрический насос, подключенный к автомобильному аккумулятору, всасывал ненагретую воду из брезентового бака, обдавая Лейлу сильным и болезненно холодным потоком, пока она оттирала кожу грубой щеткой.

- Нужно убрать с тебя как можно больше твоей собственной вони, прежде чем мы нанесем магическую мазь, - настаивала Рианн. - Хорошенько отскребись.

Вымывшись и насухо вытеревшись полотенцем, Рианн передала Лейле баночку, и та принялась наносить мазь толстым слоем. - Везде. - Рианн сопроводила это указание пристальным взглядом. - Должны быть центры запаха. - Когда Лейла покрыла все, что могла, Рианн забрала банку и осмотрела ее спину.

- Вот так, - сказала она, напоследок шлепнув Лейлу по ягодицам. - Как ощущения?

- Неплохо. Немного чешется.

- Наверное, будет хуже, когда он смешается с твоим потом. С этим ничего не поделаешь. - Она бросила Лейле чистую армейскую форму. - Одевайся, и в путь.

Заставить Трикса остаться позади оказалось непростой задачей. Рианн не хотела сажать ее на цепь, а собака явно стремилась идти с ней, то и дело поднимаясь из положения сидя, как ей было велено, всякий раз, когда они начинали уходить. В конце концов Рианн окинула зверя тяжелым взглядом, который заставил ее замереть на месте. Голос, сорвавшийся с губ Рианн, был наименее человеческим из всех, что Лейла слышала от нее, а единственное слово было окрашено каким-то скрипучим звуком, напомнившим о кормщике на мосту. - Стоять!

На этот раз Трикс осталась на месте, когда они направились к деревьям, опустив голову и прижав уши.

Рианн избегала следов при приближении к нефтеперерабатывающему заводу, ведя Лейлу по лесу серпантином. - Лучше не быть очевидным, - сказала Рианна. - Учитывая, что ее приспешники охотятся при свете дня. - Она сделала секундную паузу, подергивая ноздрями. - Запахов нет, и это хорошо. Если они и есть, то далеко.

Сегодня она носила с собой оружие. Вместо магазина у него была коробка с патронами на ремне, и весил он, наверное, вдвое больше, чем винтовка, хотя, казалось, совсем не напрягал ее. - Это Гленда, - сказала она, похлопывая по пистолету. - Назвала ее в честь своей первой девушки. У нее был чертовски злобный язык.

Когда сквозь деревья показался первый проблеск ржавого металла, поведение Рианны изменилось, и все эмоции покинули ее лицо. Она начала двигаться сквозь подлесок сгорбленной, но плавной грацией, быстрее и тише, чем Лейла. Это хищник, напомнила себе Лейла, обнаружив, что ей приходится с трудом поспевать за ней. Умный, добрый и храбрый, но все же... нечеловеческий.

Рианн остановилась у основания неглубокого склона, направив ствол пистолета на процессию цистерн, стоящих на рельсах наверху. - Вот оно, милые, - сказала она Лейле, и в ее голосе снова зазвучали нотки раздражения. - Твой момент блеснуть. Надевай маску. Твоя кожа прикрыта, но они все равно могут почувствовать твое дыхание.

Надев маску, Лейла затянула ремешки, а затем приостановилась, прежде чем начать подниматься по склону. Момент требовал какого-то прощания, но все, что она могла придумать, - это констатация очевидного. - Думаю, мы больше никогда не увидимся.

Черты лица Рианн теперь представляли собой почти безэмоциональную маску, и Лейле показалось, что ее кожа тоже стала бледнее. Постояв секунду-другую, она улыбнулась, обнажив более длинные и острые зубы, чем были до этого. - Может быть, в твоих снах, - сказала она. - А теперь иди и возьми то, за чем пришла, и поджарь эту сучку.