- Мастер рассказывать истории.

Марк Лоуренс

- Увлекательная история выживания, пронизанная захватывающим действием, которое становится еще более захватывающим благодаря высоким ставкам... Частично I Am Legend, частично The Last of Us, и, возможно, с некоторым запахом Fallout или Mad Max- в стиле укрепленных поселений.

-FanFiAddict

- Райан успешно переходит от эпического фэнтези к постапокалиптическому триллеру в этой пульсирующей вампирской истории... Поклонники The Last of Us будут в восторге.

-PublishersWeekly

- Постапокалиптическая история, которую поклонники The Last of Us или The Walking Dead без раздумий добавят на свои полки, получая от нее огромное удовольствие... Сделайте себе одолжение, купите эту книгу так быстро, как только сможете до нее добежать.

-SFFInsiders

Покойному сэру Кристоферу Ли.

герою войны, монстру, убийце, лорду ситхов, волшебнику,

и, конечно же, вампиру.

- Какое проклятие - быть бессмертным.

С дальнего севера до них донесся слабый вой ветра, и дядя Генри и Дороти увидели, как длинная трава склоняется волнами перед надвигающейся бурей.

- "Удивительный волшебник страны Оз

Л. Фрэнк Баум

Она услышала сирены в то же время, что и собак. Не обращая внимания ни на то, ни на другое, она продолжала тянуться к трубе, нащупывая блестящий металл в дюймах от кончиков пальцев.

- Лейла, - сказал Дреш, перейдя на шепот, как они всегда делали в Подземке.

- Я знаю, - прохрипела она в ответ. Наклонив тело, она протиснулась в щель еще глубже, пока ее пальцы не коснулись прохладной гладкой поверхности блестящей металлической трубы. Длиной около ярда и толщиной с большой палец, но все равно очень ценная.

- Надо идти. - Исчезающий шепот Дреша утих, а сирены и собаки продолжали эхом разноситься по окружающему лабиринту туннелей и руин. Тявканье и рычание собак было громче, чем глубокий вой сирен.

- Сейчас, - добавил он, ткнув ее в лодыжку, чтобы усилить акцент.

В ответ Лейла пробормотала какую-то нецензурную брань, а ее лицо прижалось к чему-то, из чего текла непрерывная струя жидкости, которая, как она надеялась, была водой. Она закрыла рот от едкого вкуса и изогнулась, чтобы в последний раз ухватиться за блестящий металл. Когда ее рука сомкнулась на предмете, она издала вздох триумфа и облегчения.

- Лейла!

- Хорошо, - прошипела она, выпуская медную трубку и выбираясь из щели. - Он застрял. Придется вернуться.

На узком лице Дреша мелькнула гримаса разочарования, после чего он бросил настороженный взгляд в оба конца туннеля.

- Не могу понять, слева они идут или справа.

Закрыв глаза, Лейла попыталась разобрать далекий вой сирен и шум быстро приближающейся стаи. В Подземке звук играл с собаками, как и они с ней. Ненавистно умные, они иногда шумели в одну сторону, чтобы вы пошли в другую, направляя вас в темный уголок, где затаилась остальная стая. Они не были большими, эти Недотепы, названные так много лет назад каким-то забытым комиком. Поколения подземного существования породили нечто, напоминающее бледную, слишком крупную крысу, - продукт охоты, в которой злобность преобладала над размерами. Но отсутствие массы не делало их менее злобными, особенно когда их раздражали вторжения на их территорию.

- Оба, - сказала Лейла. Посмотрев вверх, она поиграла лучом фары по переплетению труб, арматуры и бетона. - Мы должны подняться.

Плечи Дреша поникли, и он проглотил стон. Когда они только начинали исследовать эту опасную, но прибыльную площадку, его тощая фигура позволяла ему ориентироваться в тесных проходах почти так же легко, как и ей. Прошедшие годы превратили тощую фигуру в атлетическое телосложение, добавив изрядное количество мышц к некогда жилистым конечностям. Теперь было ясно, что ему трудно пробираться через тесные лабиринты Подземки. На его руках виднелись шрамы от многочисленных царапин и порезов - свидетельство его решимости не позволить ей рыскать в одиночку.

- Ты первая, - сказал он.

Лейла не стала спорить. Все равно у нее был лучший глаз, чтобы найти тропу в Подземке. Поправив рюкзак, который был легче, чем хотелось бы, благодаря скудной добыче, она подпрыгнула, ухватилась за арматуру и втащила себя в зазубренную трубу из рассыпавшегося материала. Она карабкалась с легкостью, с которой Дреш никогда не мог сравниться, - давно отточенные инстинкты искали наименее загроможденный путь, который к тому же предлагал самые надежные опоры для рук. Когда она поднялась на дюжину футов, из туннеля внизу донеслись гневные вопли и рычание. Лейла прислушалась к вокальному репертуару собак и услышала нотки настоящей злобы в хоре, который преследовал их, пока они продолжали бежать. Как ни страшны были собаки, они оказались плохими альпинистами.

По мере того как они приближались к верхним уровням Подземки, сирены постепенно заглушали песню собачьего разочарования. Звук не был постоянным: каждый улюлюкающий взрыв длился три секунды, после чего следовала пауза такой же продолжительности. Все в Редуте Нового города знали, что это значит, и многие уже столпились у стены, чтобы посмотреть на предстоящее зрелище. Лейла, как никто другой, чувствовала притяжение сирен и вскоре должна была занять свое место среди зрителей. Однако, как всегда, перспектива наполняла ее не только предвкушением, но и ужасом.

- Давай, давай, - призывал Дреш, открывая огромную стальную дверь, чтобы она могла вылезти наружу. - У меня есть три цента на то, что Рукер будет единственным, кто вернется.

- Три? - Поднявшись на ноги, Лейла смахнула с одежды накопившуюся грязь и бросила на него пренебрежительный взгляд. - Ты выбросил на ветер неделю еды из-за ставки на большие шансы?

- Большие ставки означают большие выигрыши. - Он захлопнул дверь и пустился бегом, стремясь поскорее добраться до стены.

- Подожди, - сказала она, опускаясь на колени и собирая цепь и висячий замок. - Сначала надо запечатать это.

- Какой в этом смысл? Сюда никто никогда не спускается. - Он говорил это не каждый раз, но все же достаточно часто, чтобы это раздражало. Торн никогда не говорил этого. При этой мысли его кольнуло чувство вины. Дреш не был его братом, и сравнение было несправедливым. Кроме того, при всем том, что она любила в Торне, он был куда более ущербным из них двоих. Старший из их троицы на несколько лет, он помнил Кормление с такой ясностью, с какой они никогда не могли. Ясность, которая заставляла его запирать все в бутылку, когда он не спал, и кричать об этом по ночам. У нее на руке до сих пор был шрам, который он оставил, поцарапав ее в своей маниакальной ярости. Его крайнее самообвинение при виде этой раны заставляло его еще больше отстраняться. Она всегда задавалась вопросом, не привело ли его чувство вины за ее шрам к единственному и неразумному решению, а затем и к стене. Когда Торна не стало, она стала брать Дреша с собой, когда отправлялась на поиски. Это была скорее обязанность, чем доброта.

- Нет. - Лейла пропустила цепь через стальные скобы на двери и затянула ее. - Они никогда не приходят сюда, когда приходим мы. Ржавчины нет, видишь? Значит, ее регулярно меняют. - Она не стала добавлять, что у крашеров есть график проверок, который она запомнила, а он - нет. Хотя Дреш и был добр по натуре, он мог проявить злобную угрюмость, когда ему напоминали о его ограничениях.