После этого количество выбывших увеличивалось с каждым кругом. Все участники лидирующей группы либо сдались, либо выбыли из борьбы, так как усталость брала свое. С учетом того, что кандидаты были так широко разбросаны, было легко оценить их количество. Лейла полагала, что по меньшей мере половина уже ушла, но все ее соперники остались. Бранн шагал неуклюжей походкой, но не подавал признаков усталости. Люс шла с не меньшей решимостью, хотя Лейла чувствовала, что невыразительное выражение ее лица свидетельствует о подавляемой боли. Дреш не старался скрыть своего дискомфорта, периодически стискивая зубы, когда его ноги ступали по дорожке. Обувь у него, в конце концов, была старая. Состояние Речника было сложнее определить, поскольку он решил не отставать от Лейлы. Несколько взглядов назад показали потные, но решительные черты лица за колышущейся пеленой немытых волос. Лейла решила, что его близость - очередная уловка, призванная спровоцировать ее на более быстрый шаг. Однако она замедлила шаг, насколько это было возможно. Из всех участников основного соревнования старый Кон был самым медлительным. Его неторопливая пробежка, рассчитанная скорее на скорость, чем на выносливость, была приглушенным отголоском его спринтерского стиля. Несмотря на усталость, добавившую морщин на его лицо, его шаг не ослабевал, и он не показывал никаких признаков того, что может сойти с дистанции.

- Номер двенадцать упал!

Лейла пробежала мимо грузного мужчины, который рухнул на колени. Он продолжал ползти вперед даже после того, как Крестовый считал ему время.

- Скоро это будешь ты. - шипел Речник, достаточно громко, чтобы она услышала. - Лучше сдайся сейчас, сука.

Лейла почувствовала лишь смутное желание ответить подходящим оскорблением. Отвали, парень. Но она не стала этого делать. Это была еще одна ловушка. Очевидно, он зациклился на ней как на препятствии, которое нужно устранить, чтобы занять ее место. В его голосе слышались резкие нотки раздражения. Она могла представлять для него угрозу, но все больше убеждалась, что он для нее не опасен.

Она сознательно решила не считать круги, решив, что это только усилит ощущение нарастающего напряжения. Обгонять уже не приходилось, между оставшимися в живых кандидатами образовывались постоянные разрывы. Лейла и ее потенциальный мучитель оставались исключением, пока его резкие вздохи не стали стихать, и она поняла, что он отстает. Через несколько секунд раздался сигнал Крестового.

- Номер один-двадцать-шесть идет! Десять. Девять. Восемь... - Отсчет продолжался до двух, затем остановился. Лейла пробормотала непристойность. Смазливая маленькая дрянь все еще продолжала борьбу.

Хотя боль в плечах уже переросла в постоянную агонию, она отвлеклась на новую боль. Она началась после второго часа бега - знакомое ощущение давления в нижней части живота. Вода, - внутренне простонала она. Не стоило принимать на себя так много. Она полагала, что пропотеет, но ее мочевой пузырь был другого мнения.

Ее лишь в малой степени утешал тот факт, что остальные разделяли ее участь. На другой стороне дорожки женщина в кепке «Кон» резко остановилась, отошла в сторону, сбросила леггинсы и выпустила струю мочи, которая могла бы сравниться со струей из шланга. По блаженному выражению ее лица Лейла поняла, что ей уже все равно, когда Крестовый отстранил ее за вторую остановку. К ее удивлению, следующим вышел Бранн. Испустив горестный смешок, он остановился, вынул член и выпустил обильную струю, после чего убрал его и продолжил бег, и все это до того, как Крестовый досчитал до трех.

Решив, что неловкость - дерьмовая причина для поражения, но не желая рисковать остановкой, Лейла решила совершить подвиг на бегу. Изначально она не была уверена, что это вообще возможно, но была удивлена полнотой потока, стекающего по ее ногам и пачкающего треники. Приглушенные насмешки и издевки толпы, значительно увеличившейся за день, не смогли заглушить чудесное чувство облегчения, распространившееся от паха до груди. Этого оказалось достаточно, чтобы прогнать боль в плечах, но лишь на мгновение.

Впереди она увидела Речника и удивленно моргнула, осознав, что уже близка к тому, чтобы обогнать его. Его шаг превратился в нечто среднее между пошатыванием и бегом. За ним тянулся жидкий след, а когда она приблизилась, от него исходило зловоние, по которому было ясно, что он не просто помочился. Сдавайся, сучка. Она стиснула зубы, чтобы не поддаться соблазну, когда он приблизился к ней, и довольствовалась тем, что немного замедлила шаг, чтобы насладиться его неизбежным падением.

- Номер два-семьдесят шагов! Десять. Девять...

Лейла увидела агри примерно своего возраста, шатающегося на ногах, которые, казалось, потеряли способность сгибаться в коленях. Его тело дергалось и спазмировалось, отказываясь бежать, на что оно было уже не способно.

- Семь. Шесть...

Ее взгляд вернулся к Речнику, и она почувствовала дикое предвкушение от его состояния. Он сохранял видимость бега, но ближайший Крестовый приблизился, ожидая скорого падения. Быстрый подсчет оставшихся на поле подсказал Лейле, что для завершения испытания нужен еще один выбывший.

- Падай! - - вырвалось из ее стиснутых зубов беспорядочным шепотом, глаза были устремлены на шатающегося юношу, и она желала, чтобы он оступился. - Падай, ублюдок!

- Три. Два. Один. Номер два-семьдесят свободен!

Лейла не потрудилась скрыть свой стон ужаса при виде рыдающего Агри, упавшего лицом вниз на твердую землю. Он так и лежал, и его вопли отчаяния перекрывали громкие слова Нехны о том, что тест окончен.

Остановившись, она без промедления сбросила мешок и опустилась на спину. Руки и ноги дергались с неловкостью, а вена в голове пульсировала с такой силой, что казалось, она может лопнуть. Однако она получала веселое удовлетворение, наблюдая за Речником. Он лежал на дорожке в растекающейся луже мочи, судорожно сдерживая рвотные позывы, вытекающие из его раззявленного рта. Лейла надеялась, что он умирает. К сожалению, это было не так.

Когда испытание на выносливость было завершено, стадион медленно опустел от зрителей. Только первый день Отбора был открыт для всеобщего обозрения. Уходя, некоторые подбадривали оставшихся в живых кандидатов, размахивая выигранными ими жетонами. Другие, предположительно те, кто играл и проиграл, были еще более многословны, выражая надежду, что все они окажутся в роли кормщика.

Когда места освободились, а небо начало тускнеть, Лейле и остальным был дан приказ выстроиться в туннеле.

- Раздевайтесь, - приказала им Нехна, пока пара Крестовых разматывала пожарный шланг с круглого кронштейна на стене. - Не хочу, чтобы вы тут воняли.

Погасив последние остатки смущения во время бега, Лейла безропотно подчинилась. Запах ее собственной мочи был неприятен, но запах Речника был еще хуже.

- Ты вонючий ублюдок, - сказала ему женщина из техников. У нее было худощавое, как у регулярно тренирующегося человека, лицо, казалось, постоянно хмурилось, еще больше напрягаясь от отвращения. - На ее месте должен был быть ты, а не Брок. - Лейла вспомнила громко рыдающего Теха, которого вычеркнули последним, и увидела отголоски его черт в напряженном лице женщины. Брат, решила Лейла. Его отправили домой, оставив ее одну.

Речник едва удостоил технаря взглядом, пока тот снимал с него одежду, выражая безразличие. Обнажившись и двигаясь с осторожностью, он соскреб со своей кожи засохшее дерьмо и швырнул его в нее.

- Ты гребаный зверь! - - вскричала женщина-техник и бросилась к Речнику, протягивая к нему когтистые руки.

- Осторожнее, - сказал Бранн, вставая на ее пути. Он легко улыбнулся, но в его голосе прозвучали нотки привычного авторитета. - Они все еще могут выгнать тебя, помнишь? - Он бросил многозначительный взгляд на Крестовых, готовивших шланг.

- Если вы, дети, закончили играть, - сказала Нехна. Она двинулась вдоль строя, потянулась к мешку, чтобы вручить каждому по куску мыла. - Крестовым нужно быть чистыми. Кормщики предпочитают нас немытыми. Вы, наверное, слышали, что они могут учуять запах человеческого пота за милю, а крови - за пять. Это не просто история.