И я его узнала.

Это был Тим. В книге он был незначительным персонажем, одним из слуг, которого запугала и подкупила Изабель. Именно он подложил в покои Амелии яд, который она потом попыталась использовать против Элайры. Именно его показания стали последним гвоздем в крышку гроба оригинальной Амелии. Он предал ее из страха, потому что она никогда не обращала на него внимания, была для него лишь еще одной жестокой и высокомерной госпожой.

И сейчас его собирались покалечить за побитое яблоко.

Внутри меня что-то оборвалось. Все мои правила, вся моя осторожность отошли на второй план. Я не могла этого допустить. Не потому, что хотела изменить канон. А потому, что это было чудовищно несправедливо.

— Остановитесь, — произнесла я. Мой голос прозвучал тихо, но в звенящей тишине двора он прозвучал как удар гонга.

Дворецкий и стражники замерли, обернувшись. Увидев меня, дворецкий нахмурился.

— Леди Амелия, — произнес он с плохо скрываемым раздражением. — Это не то зрелище, которое вам пристало видеть. Прошу вас, возвращайтесь в свои покои.

— Что он сделал? — спросила я, подходя ближе и глядя прямо на перепуганного Тима.

— Он вор, леди. Он украл яблоко из корзины, предназначенной для стола лорда-генерала, — с нажимом произнес дворецкий.

Я перевела взгляд на Тима.

— Это правда?

— Н-нет, леди! — прошептал он, дрожа всем телом. — Я нес корзину, споткнулся, и одно яблоко выпало и ударилось о камни. Я… я просто поднял его. Я не собирался его есть! Честно!

Я посмотрела на дворецкого. Его лицо было непреклонно. Для него не имело значения, как было на самом деле. Нужен был показательный пример.

— Я понимаю, — сказала я медленно, тщательно подбирая слова. — Дисциплина и порядок превыше всего. Но, кажется, здесь произошло досадное недоразумение.

— Никакого недоразумения, леди, — отрезал дворецкий.

— Но боюсь, что это действительно так, — мягко возразила я. — Видите ли, это я попросила этого молодого человека принести мне яблоко.

Наступила ошеломленная тишина. Тим уставился на меня с открытым ртом. Дворецкий смотрел так, словно я сказала, что умею летать.

— Вы, леди? — недоверчиво переспросил он.

— Да, я, — кивнула я с самым невинным видом. — Мне вдруг ужасно захотелось яблока. Прямо здесь, во дворе. Я увидела его с корзиной и окликнула. Он так спешил исполнить мою просьбу, что, видимо, впопыхах уронил одно. Так что, если кто и виноват в этом инциденте, то это моя внезапная прихоть.

Я смотрела на дворецкого спокойно, но в моем взгляде была сталь. Я была наложницей генерала. Пусть и той, что вышла из фавора, так и не войдя в него. Но мой статус все еще был неизмеримо выше, чем у него. И он не мог наказать слугу за исполнение приказа госпожи.

Дворецкий побагровел. Он понимал, что я лгу. Но он был загнан в угол.

— Так что, если вы собираетесь кого-то наказать, — я сделала паузу, — то вам придется наказать меня. Хотя я не уверена, что лорду-генералу понравится новость о том, что его людей наказывают за исполнение моих скромных желаний.

Это был прямой удар. Упоминание генерала подействовало безотказно. Дворецкий сглотнул.

— Разумеется, леди… я… произошло недоразумение, — процедил мужчина сквозь зубы. Он бросил на стражников испепеляющий взгляд. — Отпустите его! И за работу, бездельники!

Стражники тут же разжали руки. Тим, пошатнувшись, едва устоял на ногах. Дворецкий, бросив на меня полный ненависти взгляд, резко развернулся и зашагал прочь.

Я осталась стоять посреди двора напротив спасенного мной мальчика. Он смотрел на меня так, словно я была сошедшим с небес божеством.

— Иди, — тихо сказала я. — И будь осторожнее.

Он не двинулся с места. А потом, к моему полному изумлению, рухнул передо мной на колени и, схватив край моего платья, прижался к нему лбом.

— Леди… — прошептал он сдавленным от рыданий голосом. — Я… я никогда… я до конца жизни…

— Встань, — прервала я его мягко, но настойчиво. — Не нужно этого. Просто делай свою работу хорошо.

Я осторожно высвободила платье из его рук и, не оборачиваясь, пошла прочь, чувствуя на спине его горячий, полный благодарности и преданности взгляд.

В тот вечер, когда я уже собиралась ложиться спать, в мою дверь тихо постучали, а если точнее — поскреблись. Это был Тим. Он проскользнул в комнату, как мышонок, и снова упал на колени.

— Леди Амелия, — заговорил он быстро, сбивчивым шепотом. — Моя жизнь теперь принадлежит вам. Я буду вашими глазами и ушами в этом дворце. Я знаю все ходы, я слышу все сплетни. Любое ваше слово… любой приказ… я все исполню.

Он смотрел на меня снизу вверх, и в его зеленых глазах больше не было страха. Лишь абсолютная, безграничная преданность.

Я помогла ему подняться.

— Мне не нужна твоя жизнь, Тим, — сказала я серьезно. — Мне нужна твоя верность. Будь осторожен. Слушай. Смотри. И обо всем, что покажется тебе странным или опасным, сообщай мне. И только мне. Ты понял?

— Да, моя леди, — выдохнул он. — Клянусь.

Когда он ушел, я подошла к окну. Впервые за все это время я почувствовала, что я здесь не одна. У меня появился союзник. Маленький, испуганный, но абсолютно верный.

Я спасла его от наказания. И, возможно, спасла себя от будущего предательства. Канон трещал по швам, и мне это нравилось.

Прошел почти месяц с того дня, как я обрела своего верного шпиона. Тим оказался бесценным источником информации. Через него я узнавала обо всем, что происходило во дворце: о недовольстве дворецкого, о затворничестве Изабель, о том, что Кассандра стала чаще засиживаться в библиотеке после моих визитов, словно пытаясь понять, что я там ищу. Но самое главное — я узнавала о генерале. О его редких отлучках, о визитах таинственных гонцов, о его привычке по ночам в одиночестве сидеть в тронном зале, глядя на пламя в камине. Он оставался для меня загадкой, опасным хищником, который просто выжидал, наблюдая за мной с ленивым любопытством.

Этот месяц относительного спокойствия позволил мне добиться значительных успехов. Мое тело окрепло, а магический огонек на пальце теперь вспыхивал по первому моему желанию, яркий и устойчивый. Я научилась поддерживать его горение несколько минут и даже придавать ему простейшие формы. Это было ничто по сравнению с мощью Кая, но это был мой дар, и он придавал мне уверенность.

Затишью пришел конец в один из обычных вечеров. Я медитировала в своих покоях, когда в дверь властно постучали. Это был не Тим и не Анна. На пороге стоял личный адъютант генерала.

— Леди Амелия, лорд-генерал приказал вам немедленно явиться в его кабинет.

Мое сердце пропустило удар. Незапланированный визит к генералу не сулил ничего хорошего. Я молча кивнула и последовала за адъютантом.

Кай не сидел за столом, как это было обычно. Он стоял у огромного окна, глядя на ночной город. Его силуэт на фоне огней столицы казался еще более внушительным и пугающим.

— Завтра вечером состоится ежегодный императорский бал в честь дня рождения наследного принца Аларика, — произнес он, не оборачиваясь. — Ты пойдешь со мной.

Я замерла. Кровь отхлынула от лица. Императорский бал. То самое место. То самое время. По канону, именно на этом балу должна была состояться первая, судьбоносная встреча генерала Кая и главной героини Элайры. Амелия в этой сцене отсутствовала. Она сидела во дворце, сгорая от ревности и придумывая очередную глупую интригу. Мое присутствие там — это не просто отклонение от сюжета. Это прямое вторжение в ключевую сцену романа. Это было смертельно опасно.

— Милорд, — начала я, пытаясь сохранить спокойствие в голосе, — для меня это слишком большая честь. Я… я не думаю, что достойна сопровождать вас на столь важном мероприятии. Я боюсь, моя неуклюжесть может бросить на вас тень.

Я пыталась воззвать к его гордости, к его презрению ко мне. Но он, казалось, только этого и ждал.

Он медленно обернулся. На его губах играла едва заметная, хищная усмешка.