Жрец в золотой маске тоже это почувствовал. Он понял, что его атака была нейтрализована. Он понял, что на холме находится не одна, а две силы. Его голова медленно повернулась в мою сторону. Я ощутила его взгляд, как физический удар. Он понял, кто я. Он понял, почему их бог так отчаянно хотел меня заполучить. Я была не просто стабилизатором. Я была антагонистом его магии. Я была Порядком против его Хаоса.

— Взять их! — его голос не был громким, но он прозвучал в голове у каждого из его воинов. — Взять обоих! Живыми!

И тогда элитный отряд в серебряных масках двинулся вперед. Они не бежали, как берсерки. Они скользили сквозь битву, как призраки, их движения были плавными и смертоносными. Обычные солдаты не могли их остановить. Каждый из них был равен десятку легионеров. Они были острием копья, нацеленным в наше сердце.

— Резерв! Защитить холм! — скомандовал Кай. Его личная гвардия, сотня лучших воинов-драконов, стоявшая у подножия, сомкнула ряды, готовясь принять удар.

Но я знала, что этого будет недостаточно. Против такой магии нужна была другая магия.

— Пора, — прошептала я.

И словно в ответ на мои слова, поле боя изменилось. Из теней, отбрасываемых скалами, из-за спин сражающихся легионеров, из-под земли, казалось, начали появляться новые фигуры. Они были одеты в черное, их лица были скрыты, а движения — бесшумны, как полет совы.

«Безликие».

Они не вступали в общую схватку. Их целью был лишь элитный отряд жреца. Начался танец теней и огня. Магия иллюзий сталкивалась с некротической энергией. Клинки, покрытые ядом, встречали зачарованные доспехи. Рейна, их предводительница, двигалась как смертоносный вихрь, ее парные кинжалы мелькали в полумраке, находя бреши в защите воинов в серебряных масках.

Наш тайный союзник вступил в игру. Жрец был ошеломлен. Он не ожидал такого сопротивления. Мужчина не ожидал, что у нас есть свои маги. Его план, такой четкий и ясный, начал рушиться. Его элитный отряд, который должен был прорваться к нам за считанные минуты, увяз в смертельной схватке с призраками, которых не должно было здесь быть.

Я видела ярость и растерянность в его жестах. Он понял, что это ловушка. Что мы ждали его. Что мы были готовы. И тогда он пошел на отчаянный шаг.

Жрец поднял свой посох высоко над головой. Черный кристалл на его вершине начал впитывать в себя энергию битвы: боль, страх, предсмертные крики. Кристалл впитывал тьму, становясь все чернее, все больше. Вокруг него закружился фиолетовый вихрь. Он собирал всю свою мощь, всю мощь своего темного бога, для одного-единственного, сокрушительного удара. Жрец больше не хотел брать нас живыми. Он хотел нас уничтожить. Уничтожить ритуал, уничтожить приз, который ускользал у него из рук.

— Кай! — выкрикнула я, чувствуя, какая чудовищная сила концентрируется в его посохе. — Он собирается ударить по нам!

Я видела, как генерал посмотрел на жреца. Кай тоже понял. Мужчина мог бы прервать ритуал, создать защитный купол, спастись. Но это означало бы проиграть. Признать, что наш план провалился.

— Держись! — прорычал он, сжимая мою руку так, что кости затрещали.

Генерал Кай не собирался отступать. Он собирался принять удар.

Жрец издал торжествующий, нечеловеческий крик. И вся накопленная им тьма, вся боль этой кровавой долины, сорвалась с его посоха и в виде огромного, ревущего фиолетового луча устремилась прямо на нас. На двух беззащитных фигур, стоявших на вершине холма в центре бушующего ада.

Ревущий фиолетовый луч, сотканный из боли и тьмы, несся к нам, и в этот краткий миг, длившийся вечность, мир для меня исчез. Не было ни шума битвы, ни криков умирающих, ни воя ветра. Была лишь всепоглощающая, абсолютная тишина и этот поток чистого уничтожения, летящий мне в лицо. Я видела, как в нем искажается свет, как он пожирает само пространство. Страха не было. На него не осталось времени. Была лишь одна, кристально ясная мысль: «Вот и все. Это конец. Вот сейчас, я и генерал Кай, умрем. Вместе. На этом чертовом, проклятом холме».

Я инстинктивно зажмурилась, вцепившись в руку моего мужа, моего генерала Кая, как в свой единственный якорь в этом рушащемся мире. Я ожидала удара, боли, забвения. Но вместо этого я почувствовала его.

Генерал не пытался уклониться или поставить щит. Мужчина сделал шаг вперед, заслоняя меня своим телом. Его рука, сжимавшая мою, была твердой как скала. «Держись!» — это слово не было произнесено, оно прозвучало у меня в голове, как удар колокола. И я держалась.

В момент, когда луч должен был нас испепелить, браслет на его руке вспыхнул. Не тусклым светом, как раньше, а ослепительной, невыносимо яркой белой вспышкой, словно в его сердце родилась новая звезда. Кристалл селенита, моя маленькая «батарейка», принял на себя всю чудовищную мощь удара жреца.

Я почувствовала, как по руке Кая, через наши сцепленные пальцы, в меня хлынул поток энергии. Но это была не фиолетовая, мертвая энергия некромантии. Браслет, мой «громоотвод», сработал не так, как я планировала. Он не просто поглотил и рассеял удар. Браслет его преобразовал. Он отфильтровал тьму, оставив лишь чистую, первозданную магическую силу, и направил ее… в нас.

Это было похоже на удар молнии. Но эта молния не убивала, она перерождала.

Мир взорвался болью и светом. Я закричала, но мой крик потонул в реве генерала Кая. Это не был человеческий крик. Это был рев дракона, который почувствовал одновременно и смертельную агонию, и немыслимое освобождение.

Я видела, как его тело меняется. Кожа на его лице и руках пошла трещинами, но это были не трещины боли. Из-под них проступала тонкая, переливающаяся лазурная чешуя, твердая, как алмаз. Его уши заострились, а из-под черных волос, казалось, вот-вот пробьются рога. Его глаза… они перестали быть просто голубыми. Они превратились в два пылающих колодца чистого лазурного пламени. Мой генерал перестал быть человеком, играющим в дракона. Он стал Драконом, закованным в человеческое тело.

И эта сила, эта первобытная мощь, теперь текла через меня. Я была его Якорем. Моя магия, слабая и контролирующая, стала каналом, который не давал этой силе взорваться и уничтожить его. Я чувствовала, как его агония, его ярость, его вековая боль проходят сквозь меня, но не обжигает, а лишь наполняют меня странной, гулкой силой. Я видела его воспоминания: огонь, кровь, одиночество в холодном замке, бесконечные тренировки, презрение к собственной сущности. Я чувствовала его проклятие не как болезнь, а как часть его самого. И я принимала это. Я заземляла его безумие.

Наш фальшивый ритуал стал настоящим. Неконтролируемо, вопреки всем планам. Мы сливались. Не наши тела, а наши души, наши магические сущности. Я стала частью его шторма, а он — частью моего покоя.

Жрец в золотой маске замер, его триумфальный крик застрял у него в горле. Он смотрел на нас с суеверным ужасом. Он хотел уничтожить нас, а вместо этого стал катализатором нашего преображения. Жрец увидел то, чего не должен был видеть ни один смертный. Он увидел истинную природу союза Дракона и Якоря.

— Невозможно… — прошептал он.

Кай поднял на него голову. Его лицо было уже почти нечеловеческим, прекрасным и ужасающим в своей первобытной мощи. Мужчина улыбнулся. Это была улыбка бога, который только что осознал свою силу.

Он не вынул меч. Генерал просто поднял свободную руку. И из его ладони вырвался не луч, не огненный шар. Из его ладони вырвался поток чистого солнечного света, концентрированной жизненной силы. Это была его драконья суть, очищенная от проклятия, пропущенная через меня, через мою сущность. Это была магия жизни, направленная как оружие.

Этот свет ударил в жреца и его свиту. И не было ни криков, ни взрывов. Они просто… исчезли. Растворились. Их тела, сотканные из тьмы и некротической энергии, не могли существовать в присутствии такого абсолютного света. Они обратились в прах, который развеялся по ветру.