— Если ты так сидишь в засаде, преступники могут не волноваться.

Не обратив внимания на шпильку в свой адрес, Максим спустился на две ступеньки, протягивая цветы:

— Это тебе, любимая.

— Даже не начинай! — я обошла его, почти прижимаясь бедром к стенке, и оглянулась только у двери квартиры: — Видеть тебя не могу после того, что ты устроил в ресторане.

— Так я же с извинениями! — Алёхин снова начал совать мне розы. — Твои любимые. Послушай, какой аромат. Обалдеть!

Я покачала головой, доставая связку ключей. Из квартиры послышался весёлый лай. Макс присел на корточки, чуть не впечатав лоб в притолоку:

— Крашик! Крашик, мой любимый! Узнал хозяина!

Едва образовалась небольшая щель, пёс выскочил на площадку и начал прыгать на Алёхина, стараясь лизнуть его в лицо. Предатель!

— Краш! Место! — без особой надежды командовала я. — А ну, домой, паршивец!

Макс положил букет на пол, взял мопса на руки, распрямился, сияя как лаковый ботинок.

— Дай поводок, Аля! Мы погуляем по старой памяти.

Видя абсолютно счастливую морду Краша, я не нашла сил его обломать. Заглянула в прихожую, сняла с крючка тонкий кожаный ремешок и передала его улыбающемуся Максу:

— Ладно, идите.

Алёхин с мопсом в обнимку побежал вниз и крикнул уже со следующей площадки:

— Сумку мою спрячь. Там документы.

Вот ведь! Я осмотрелась и увидела прислоненную к стене в углу коричневую папку-органайзер. Понятно, что оставлять её здесь было нельзя. Пришлось забрать с собой. Немного подумав, я прихватила и розы. Они-то чем виноваты?

Сначала поставила букет в широкую вазу, давно уже бесполезно пылившуюся на кухонном шкафчике, отнесла её на подоконник. Не утерпела, выглянула в окно. Мои мальчишки веселились, бегая по ещё зелёному газону с желтеющими в траве, редкими, упавшими с посаженных около дома клёнов листьями.

Мои... Я усмехнулась. Давно уже отвыкла от таких мимишных сценок, а тут нахлынула ностальгия, словно и не было долгих скандалов, резкого расставания и трёх лет одинокой жизни.

Встряхнувшись, я пошла в комнату, чтобы сменить образ деловой женщины на уютный домашний. Облачилась в любимые штанишки с футболкой оверсайз, умылась, причесалась, закрутив волосы в пучок на макушке, вернулась на кухню.

А что у меня в холодильнике?

Достала стеклянную форму с остатками приготовленной накануне говядины с черносливом, сунула в микроволновку греться. На гарнир накромсала свежих овощей. В дело пошли огурцы, парочка малиновых помидоров, крупный болгарский перец ярко-жёлтого цвета, сиреневый лук. Всё это приправила соусом из размолотого грецкого ореха, смешанного с горчичкой, мёдом, лимонным соком и каплей оливкового масла. Пока готовила, чуть слюной не захлебнулась. Чисто подсознательно получила двойной объём. Морально была готова к тому, что выгнать Алёхина без ужина не получится.

Глянула опять в окно. Идут злодеи!

Вскрыла баночку корма для Краша, вытряхнула половину в миску на полу. Набегался, пусть почавкает.

Трень-трень — скромно звякнул дверной колокольчик.

Открывая дверь, я всё-таки постаралась загородить дорогу Максу. Он сделал вид, что не заметил моего недовольства, обошёл, скинул кроссовки и всё так же, держа мопса на вытянутых руках, потащился в ванную:

— Лапы помоем! В лужу влез, негодник!

Сказала бы я, кто тут на самом деле негодник.

Из коридора не ушла, дождалась, когда Макс выйдет из ванной и выпустит собаку. Краш плюхнулся толстым задом на пол и уставился на меня с виноватым видом. Понимает, что я сержусь.

— Всё? — спросила я бывшего, стараясь не смотреть на печальную собачью морду. — Наигрались? Пора и по домам. Сумка твоя на подзеркальнике.

— Заключение забрала? — Алёхин тоже прислонился к стене и скрестил руки, копируя мою позу.

— Какое заключение?

— Ты просила провести анализ на отцовство. Я всё организовал.

— Да? — Честно говоря, была уверена, что после моей выволочки Алёхин застопорил процесс. — И что там?

— Положительно. В смысле, 99 % вероятность, что они папа и сын. Тебя это радует или наоборот?

Я пожала плечами и вздохнула.

— Спасибо, ты очень помог, только не рассчитывай на что-то большее, чем вербальная благодарность.

— Ой, рассчитываю! Ой, рассчитываю! Такие ароматы с кухни доносятся, что уйти не могу, даже если ты вызовешь ОМОН. Алька, ты ведь не зверь и не выставишь голодного мужика за порог.

— И-у-у… — заскулил, продолжая умоляюще на меня смотреть, Краш. Ещё один голодный мужик.

— А ты чего? — засмеялась я, указывая собаке на кухню. — Иди, ешь! Всё готово давно.

Собачьи коготки дробно застучали по линолеуму, я покачала головой и сказала Максу:

— Ну, и ты иди, что с вами делать!

Пока я раскладывала мясо и овощи по тарелкам, Алёхин мигнул в прихожую и принёс мне документ. Я взглядом велела положить его на холодильник — самое безопасное место от вездесущего мопса. Вообще-то он довольно дисциплинированный пёс, — в своё время Алёхин занимался дрессировкой — но это пока хозяйка рядом, а стоит отлучиться, начинают происходить странности, объяснимые только наличием полтергейста. И зовут его Краш.

— М-м-м-м… — закатил глаза мой бывший, — …как же я скучаю по твоим изыскам!

— Даже не начинай!

— Понял-понял. Сам виноват. Признаю.

— Это что новая стратегия?

— Ну, — дёрнул плечом Алёхин, отправляя в рот очередной вкусный кусочек.

Дальше мы ели молча. Макс, наконец, понял, что лучше меня не дразнить. Уже за чаем он спросил:

— Расскажешь ему?

— Кому? Что?

— Шефу о том, что у него есть сын.

— Не знаю.

Я, правда, не представляла, как подступиться к Саврасову с такой информацией. Особенно после совершенно очевидных подозрений на мой счёт, возникших у его любовницы. Как бы всесильная интриганка не выжила меня из «Деловых переводов» после второй попытки поговорить с генеральным. Наташа сразу же стукнет, тут к бабке не ходи.

***

Я допила чай, встала и подошла к мойке, показывая, что ужин закончен, и «гостю» пора на выход. Однако Макс не из тех, кто легко сдаётся. Он демонстративно долил себе заварки, кипятка и потянулся за крекером.

— Странно... Ты же хотела уточнить полученные факты, чтобы доказательно порадовать начальника.

— Да, — не поворачиваясь к бывшему, я пустила воду и взялась за первую тарелку, — тогда мне казалось, что это будет правильно.

— А теперь что же?

— Не знаю.

— Но ведь мальчишка ищет отца, и ты вроде как хотела ему помочь.

— Вообще-то Егор искал мать.

— Это не одно и то же? Ладно, понял. Зря, выходит, я старался. — Алёхин встал и с чашкой в руках застыл около окна. Теперь он говорил, стоя ко мне спиной: — Хороший у нас двор. И собачью площадку построили, как нарочно для Краша.

— Только её чаще всего занимают ребятишки. Лазать по трубам и прыгать через барьеры им почему-то нравится больше, чем кататься на качельках и лепить куличи в песочнице.

— Всем нам хочется чего-то предназначенного другим. — Макс повернулся, ожидая ответа, убедившись, что его не последует, продолжил сам: — Взять тебя... Я ведь супер-муж, почему ты хочешь чужого?

Опять! Вечно заставляет меня оправдываться. Я прекрасно помнила прежние попытки убедить его в ошибочности подозрений: объясняла, клялась... Всё бесполезно! Если уж вбил себе в башку, ничем их не выковырнешь.

Я перекрыла кран, стряхнула с ладоней воду и шагнула к бывшему:

— Убирайся!

— А-а-а-ля! — состроил он потешную рожицу. — Я ещё чай не допил.

— Дома попьёшь. У себя дома.

— Кстати! — Максим обошёл меня, выплеснул остатки чая в раковину и начал мыть свою чашку. — Где настоящая мать Егора Шухова? Она ведь Смирнова, я правильно понял?

— Да. Куда она пропала, никто не знает. Пятнадцать лет назад её искали, но безрезультатно.

— Искали! Действовали, наверняка, непрофессионально. Так ведь?

— Мне почём знать? Я тогда ещё не работала.