По дороге во дворец я вдруг кое-что вспомнила и поинтересовалась у отца, почему я не умею ездить верхом, на что он мне ответил, что в детстве я упала с лошади и очень испугалась, а позже отказалась учиться верховой езде и боялась даже подходить к этим милым животным. Родители не стали настаивать на моем дальнейшем обучении. Так и получилось, что дочь герцога не умела ездить верхом, что послужило дополнительным поводом для насмешек над ней.

Слуга даже не стал докладывать о нашем прибытии, просто открыл дверь, и мы с отцом вошли в гостиную, в которой уже находились Лайон и Несса. Король метался по просторной комнате, а граф и фрейлина, опустив головы, смиренно стояли, исподволь наблюдая за монархом.

- А вот и леди Джулиана! – с сарказмом воскликнул король, остановившись. – Присоединяйтесь! Прошу Вас!

Он махнул рукой, указав на место рядом с графом Макконом и леди Коутс.

- Вилмор, я недоволен твоей дочерью! – сходу заявил король, встав рядом с герцогом напротив нас.

Отец растерянно смотрел на меня, он ничего не понимал, потому что я не стала рассказывать ему ни о Гертруде и ее помолвке, ни о нападении разбойников, ведь тогда бы пришлось рассказать и о роли короля в моих злоключениях, а это бы очень расстроило отца, своего старшего брата он разве что не боготворил.

- Я надеялся, что ты воспитаешь ее, как истинную подданную своего короля, которая беспрекословно подчиняется его воле, и которой небезразличны интересы правителя, - гневно изрекал монарх.

Я бы, конечно, нашла аргументы, чтобы возразить, но понимала бессмысленность этого. Да и без позволения короля говорить было нельзя, поэтому приходилось слушать несправедливые претензии в адрес герцога и молчать. Вот только отца было жалко, он искренне верил всему, что говорил король, сейчас венценосный братец нагрузит его своими проблемами, назначит виноватых, хотя, о чем это я? Уже назначил, причем отсутствие дочери среди виновных очень показательно. Потом заставит исправлять ошибки, которые наделала его дочь, поставив короля в безвыходное положение, блажь принцессы может обернуться потерей почти трети территории королевства.

- Ваше Величество, что произошло? – официально обратился к королю взволнованный отец, он никогда не позволял себе фамильярность в присутствии кого-либо.

Элгар непонимающе посмотрел на него.

- Ты хочешь сказать, что твоя дочь ничего тебе не рассказала о помолвке? – возмущенно спросил он.

- Рассказала, я собирался сообщить Вам об этом чуть позже, чтобы не отвлекать Вас от более важных дел, - испытывая неловкость, пояснил герцог.

- Более важных? – раздраженно переспросил Элгар. – Речь идет о потере земель, что может быть важнее?

- О каких потерях Вы говорите? И причем здесь помолвка Джулианы? – не выдержал отец.

Король обернулся и застыл, сверля меня своим взглядом из-под нахмуренных бровей. А вот эту новость ему, скорее всего, не успели или не посчитали нужным сообщить. Оно и понятно, по сравнению с тем, что учудила Гертруда, моя помолвка выглядела сущей мелочью, не стоившей внимания.

- Потрудитесь объяснить, о какой помолвке идет речь! – повысил голос монарх.

- О помолвке моей дочери и графа Витора Бурвита, подданного Аракаса, - пояснил отец, недоумевая, на что взъелся его брат.

- Значит, ты сговорилась с Гертрудой? – сделал неожиданный для меня вывод Элгар. – Она сообщила о помолвке с королем Аракаса, ты – о помолвке с его подданным! Это не может быть простым совпадением!

Я не очень понимала, он, действительно, желал, чтобы я ответила, или просто ему покричать хочется, поэтому молча смотрела на него.

- Тебе нечего сказать? – спросил король, подойдя ко мне и встав на расстоянии шага.

- Отчего же? Я отвечу на Ваши вопросы, Ваше Величество. Помолвка с графом Бурвитом состоялась задолго до поездки к королю Аракаса, он о ней узнал во время аудиенции. Обручение принцессы с королем Дариэлем, как Вам уже сообщили, - я посмотрела на Лайона и Нессу, давая понять, что знаю, кто это сделал, - произошло исключительно по инициативе Вашей дочери. Замечу, что король Дариэль сомневался, что Вы дадите свое согласие на этот брак, но Ее Высочество заявила, что она достойна затребованного приданого и, по сути, гарантировала Ваше согласие на его выплату. Таким образом, ни о каком сговоре между мной и Вашей дочерью речи быть не может, тем более, что мы с принцессой с самого начала поездки и до ее конца предпочитали избегать друг друга, опять же Вам это могут подтвердить, - постаралась я ответить, как можно более полно, потому что сомневалась, что мне еще раз предоставят такую возможность.

Некоторое время в комнате стояла тишина, король по-прежнему смотрел на меня, а я старалась смотреть на его переносицу, чтобы избежать давления на себя. Не знаю, что говорили ему Лайон и Несса, но мой ответ ему явно не понравился. Он плотно сжал зубы, а в глазах его промелькнула уже знакомая мне ненависть, с которой постоянно смотрела на меня его дочь.

- Ты думаешь, что твоя помолвка как-то оправдывает твое бездействие? – заговорил король, едва сдерживая негодование. – Мне доложили, что ты ничего не сделала, чтобы отговорить принцессу от этого опрометчивого шага, и ты только что сама подтвердила это!

Он отошел от меня и, глядя на графа Маккона и леди Коутс, приказал:

- Оставьте нас!

Они поспешно вышли, покосившись на меня. Кажется, я успела увидеть на лице Нессы облегчение, ведь было понятно, что король нашел другой объект, на который может излить свой гнев.

- Вилмор, я не одобряю помолвку твой дочери! Ты должен отменить ее! – произнес король и уселся в кресло.

- Я уже дал свое благословление, поэтому не могу отменить помолвку, - возразил отец.

- Речь идет об интересах королевства! – ударился в пафос монарх.

- Каким образом помолвка моей дочери влияет на интересы королевства? – не отступал герцог, тоже повысив голос.

Король с удивлением смотрел на него, видимо, еще не привык, что отец иногда возражал ему.

- А если я попрошу тебя об этом? – решил сменить тактику Элгар, понимая, что приказывать в данном случае не может.

- Я сделаю это, если ты объяснишь мне, как отмена помолвки поможет решить возникшую проблему! – заявил Вилмор.

С гордостью и теплотой смотрела на отца, который, наверное, впервые не уступил королю, а потребовал аргументировать его просьбу-приказ. Элгар все еще не мог поверить, что герцог не хочет подчиниться ему, поэтому молчал. Вряд ли король был способен понять, почему Вилмор, который никогда не думал о собственной выгоде и так легко мог поступиться, чем угодно ради своего брата, неожиданно стал защищать свою дочь, твердо отстаивая ее интересы.

- Элгар, мне кажется, что тебе достаточно отменить помолвку Гертруды с королем Аракаса, и проблема исчезнет, - примирительно сказал отец, так и не услышав ответ короля. – Не может же твоя дочь пойти против воли отца?

Сам того не желая, отец «наступил» Элгару на больную «мозоль». Наивность брата взбесила короля, который неплохо знал характер Гертруды, так как сам немало поспособствовал взращиванию в ней эгоизма и презрения к людям.

- Уйди, Вилмор! И дочь свою забери! – зло прокричал он, сжав кулаки.

Мы вышли из комнаты, потрясенный отец не мог сказать ни слова и молчал всю дорогу. Мы вернулись домой, и я сказала Витору и Торину, что отцу сейчас лучше побыть в кругу семьи. Видя состояние герцога, они согласились со мной. И только, когда мы с матушкой в гостиной усадили его на диван, а сами сели рядом, накрыв его руки своими ладонями, он начал приходить в себя и, наконец, тяжело вздохнув, печально промолвил:

- Я не узнаюсвоего брата. Он изменился. Конечно, то, что сделала Гертруда, стало для него шоком. И я бы мог понять, если бы он накричал только на меня, но он почему-то обвинил тебя, Джулиана! Так оскорбительно разговаривал с тобой! Это не поддается моему пониманию, - искренне переживал герцог.

- Он таким и был, отец, - тихо сказала я.