Ну, да, прозвучало это довольно высокопарно, даже, возможно, несколько нагловато, но с такой напыщенной публикой по-другому не получается. Нормальный человеческий язык их не устраивает, желание кого-то унизить, чтобы, пусть на мгновенье, но возвыситься самому, просто зашкаливает.

- Моя королева! – услышала я восхищенный голос Витора и, посмотрев на него, ненадолго застыла, потому что хоть на его лице и была улыбка, но глаза смотрели серьезно и внимательно.

Он снова поцеловал мою руку, и мне показалось, что сделал это исключительно для меня. Не могу сказать, что мой ответ и реакция Витора на него порадовали сидевших за столом, фрейлина, нахмурившись, молчала, бросая виноватые взгляды на Гертруду. Сама принцесса с удовольствием бы сбежала из столовой, но так не подобало поступать дочери короля, поэтому она была вынуждена поприсутствовать еще некоторое время, чуть позже сослалась на усталость и покинула трапезную. За ней хвостиком проскользнула леди Несса, озадаченно оглядываясь на Витора. Командир с подчиненным, не дождавшись десерта, последовали за ними.

- Вы тоже уйдете, Джулиана? – нерадостно усмехнулся Витор.

- И пропущу десерт? Ни за что! – улыбнулась ему в ответ.

- Интересные подробности о Вас я услышал сейчас, - задумчиво проговорил Витор, наблюдая, как я жмурюсь от удовольствия, поглощая маленькими кусочками пирожное.

- Это и понятно, мы практически ничего не знаем друг о друге. Вам, кстати, тоже удалось удивить меня, Витор,– откровенно сказала я. - Впрочем, вряд ли это имеет значение, все равно мы расстанемся, как только найдем приемлемый выход.

- Но, пока мы помолвлены, я бы хотел, чтобы Вы рассказали немного о себе, - после небольшой паузы произнес граф.

- Что именно Вас интересует? – спросила его, стараясь незаметно облизать ложку.

- Вы отказываетесь от помолвки со мной, не хотите участвовать в отборе невест для короля Генри. Невольно возникает вопрос: Вы это делаете, потому что есть в этом мире тот, кому Вы уже отдали свое сердце? – произнес он, а я с удивлением заметила волнение в его голосе.

Вопрос прозвучал несколько пафосно, но ответила на него честно:

- В этом мире – нет, а в другом мире есть человек, которого я люблю, его зовут Виктор. Я очень надеюсь, что скоро вернусь к нему.

Не обращая внимания на ошеломленное лицо графа, который застыл в немом изумлении, я встала и сказала напоследок:

- Поблагодарите повара за вкусный обед! Отдельное спасибо за десерт!

Я шла в свои комнаты, когда недалеко от двери увидела командира, который явно поджидал меня и, заметив, пошел навстречу.

- Леди Джулиана, я хотел бы поговорить с Вами, - сказал он, приблизившись ко мне.

Его решительный и еще показавшийся мне совершенно не к месту, торжественный вид, настораживал.

- Надеюсь, Вы не рассчитываете, что я приглашу Вас к себе? – спросила я, удивленно разглядывая его.

- Нет, я все понимаю, - сказал он растерянным тоном, подтверждавшим, что как раз, наоборот, рассчитывал, и, опровергая свои слова, неуклюже добавил: - Тогда я скажу здесь.

Незаметно вздохнув, кивнула и приготовилась слушать.

- Я хочу, чтобы Вы знали, что, если бы граф Бурвит не объявил о вашей помолвке, я бы не оставил Вас в этом положении и предложил Вам свои руку и сердце, - он произнес это чуть ли не с придыханием, явно гордясь собой.

Этот рыцарь был уверен, а теперь пытался убедить и меня, что совершил бы благородный поступок: спас меня от позора, да еще при этом принес себя в жертву, но вот беда – Витор его опередил, проявил благородство раньше его! У Маккона был взгляд святого мученика, который я должна была по достоинству оценить, он явно ждал этого.

- То есть, граф, Вы считаете, что в меня невозможно влюбиться, чтобы предложить руку и сердце, а позволительно сделать это только, чтобы спасти от позора? – спросила я у него, и тем самым «обломала» его ожидания.

- Нет, я не это имел в виду! – засуетился он, услышав мой вопрос и неловко оправдываясь: – Конечно, в Вас можно влюбиться.

- Значит, по-Вашему, я не могу испытывать подобных чувств к мужчине, который, кстати говоря, спас мою жизнь и мою честь? – продолжала я «удивляться».

Лайон растерялся, он все никак не мог выйти из образа благородного рыцаря, готового спасти деву от позора и унижений.

- Нет! То есть, да, то есть…, леди Джулиана, я совсем не это хотел сказать, просто граф Бурвит и Вы…, - мямлил он, а потом выпалил: - Он же изменил Вам!

- Вы хотите сказать, что этот случай можно классифицировать, как измену? – тут же уточнила я.

- Нет, - совсем растерялся он. – Это не измена, просто…мне неловко об этом говорить…

- Неужели так трудно поверить, что граф Бурвит смог покорить мое сердце? – не отставала я. – Боюсь, с Вами не согласится большинство женщин! Граф сумел завоевать мое расположение, даже несмотря на измену, которая, как Вы тонко заметили, не является изменой!

Командир стоял красный и вспотевший, было видно, что он уже проклял тот момент, когда решил подойти ко мне. И сейчас не знал, как прекратить этот разговор.

- Вы сейчас пытаетесь мне доказать, как это благородно: сначала оставить меня на откуп разбойникам, а потом, когда меня кто-то спас, убеждать, что Вы бы непременно защитили меня от позора, если бы не вмешались некоторые, менее достойные? Возможно, я чего-то не понимаю, но у меня несколько иной взгляд на благородство и на честь. Поэтому, Ваши слова звучат неубедительно, еще, наверное, и потому, что они не подкреплены делами, - не щадила я графа, который здорово утомил меня своим ханжеством.

- Простите, но мне надо идти, - промолвил красный, как рак, командир.

- Не смею задерживать, - ответила ему, не скрывая иронии.

Я проснулась от собственного крика, в испуге села. В спальню вбежала горничная, которую я разбудила.

- Что случилось, леди Джулиана? – спросила она, снимая крышечки с кристаллов света, которые здесь заменяли наши электролампочки.

Я была не в состоянии говорить, лишь дрожа всем телом от выступившего холодного пота, наблюдала за ней. Ночнушка прилипла к телу, что усиливало дрожь, а я не в силах была даже пошевелиться, чтобы накрыться одеялом.

- Выпейте воды, леди Джулиана, - обеспокоенно сказала Моника, поднося чашку к моим дрожащим губам.

Глотнув воды, я закашлялась, это помогло мне прийти в себя.

- Что с Вами, леди Джулиана? – нервничала Моника.

- Сон, - еле слышно проговорила я.

Моника сочувственно смотрела на меня, не решаясь больше ни о чем спрашивать.

- Мне нужно переодеться, - проговорила я.

Через некоторое время, успокоив горничную, я снова лежала в постели, уставившись в балдахин над головой. Мне приснился тот мир, в котором я, не приходя в сознание, умерла, и меня хоронили, а я, словно в кино, наблюдала за собственными похоронами.

У моей могилы стояли расстроенный осунувшийся Виктор и рыдавшая в голос Кристина. Меня нисколько не тронули ее слезы, хотя я была уверена, что ее поведение не было наигранным, она искренне оплакивала меня, потому что не стало источника, который постоянно подпитывал ее, как выяснилось, ядовитую энергию.

Не было больше человека, который много лет слепо верил ей, которого она могла бесконечно обманывать, заставляя жить только своими интересами, из которого она умело лепила неудачницу или даже жертву. Лишь однажды моя подруга допустила промашку – уехала, оставив меня. И оказалось, что «серая мышка», которая должна была без нее пропасть, вдруг встретила хорошего парня и посмела стать счастливой.

Этого Кристина допустить не могла, поэтому попыталась разрушить наши с Виктором отношения, решившись даже на мое убийство. И, судя по тому, что она присутствовала на моих похоронах, никто об этом не догадывался. Ну, разве, что Виктор, только доказать он ничего не мог.

Сначала они стояли чуть поодаль друг от друга, Виктор иногда косился на безудержно рыдавшую Кристину, потом подошел к ней и успокаивающе положил руку ей на плечо. Она тут же уткнулась ему в грудь, продолжая плакать.