— Ты уверен?

— Да. Я не задержусь.

— Это было бы здорово. Мне нужно сходить в магазин, и я бы хотела вернуться домой пораньше, чтобы приготовить ужин. — Гертруда встала и принялась собирать свои вещи, а я удалился в свой кабинет. Она попрощалась и выскользнула за дверь, оставив меня наедине с моими мыслями.

Они крутились вокруг Ларк Хейл.

Когда в последний раз женщина так изнуряюще вторгалась в мои мысли? Никогда. Даже Кора не могла с ней сравниться.

Что же такого было в Ларк, что меня так… зацепило? Дело было не только в ее красоте. Какой бы потрясающей она ни была, это было нечто большее, чем просто физическое влечение. Что было нелепо, не так ли? Я провел с этой женщиной два невероятно коротких разговора.

И все же я продолжал представлять ее честные глаза. Я продолжал слышать ее мелодичный голос. Мне все время было интересно, каковы на вкус ее мягкие губы.

— Черт. — Я провел рукой по волосам. Я безучастно смотрел в монитор своего компьютера достаточно долго, чтобы эта чертова штука перешла в спящий режим.

Работа могла подождать до завтра, поэтому я достал ключи из ящика стола, затем прошел через офис и включил свет. Заперев входную дверь, я направился к своей машине, припаркованной на улице.

Мой «Шевроле Корвет Стингрей» 1969 года выпуска был моей гордостью и отрадой. Его серебристая краска поблескивала под вечерним небом. Эта машина была не совсем практичной для Монтаны, но на зимние месяцы у меня дома в гараже стоял грузовик. И до первого снегопада я буду водить «Стингрей».

Этого бы хотел папа. Ему тоже нравилось сидеть за рулем этой машины.

Эта машина была подарком. Невероятным подарком. Не многие мужчины просто так отдали бы ключи от классической модели, на покупку которой они копили десятилетия.

Но папа не был похож на большинство мужчин.

Он ездил на «Корвете» всего пять лет, прежде чем подарил его мне. И за эти пять лет он старался ездить на нем как можно чаще. Возможно, кто-то спрятал бы его, как сокровище, в гараже. Но папа всегда говорил, что нет смысла иметь замечательную машину, если ты не умеешь ее водить.

Поскольку папа больше не мог водить, он не хотел, чтобы она простаивала.

Тот факт, что он подарил ее мне, а не Ною, ну…

В тот день исчезли все сомнения в том, любил ли меня папа.

Когда я сел на свое место и вцепился в руль, я, как всегда, на мгновение закрыл глаза и мысленно поблагодарил ангела, который привел Джеймса Тэтчера в мою жизнь. Затем я повернул ключ в замке зажигания, наслаждаясь вибрацией и урчанием двигателя, прежде чем включить задний ход и отъехать от офиса.

Благодаря своим выразительным линиям и обтекаемому кузову этот автомобиль привлекал к себе внимание.

Ларк не сильно отличалась. Она сразу же привлекла мое внимание. Возможно, именно поэтому я был так заинтересован. Потому что папа не только научил меня ценить красивые машины. Он научил меня ценить женщин, которые кружат головы.

Я опустил окно и оперся рукой о дверцу, когда ехал по Первой, развивая скорость едва ли десять миль в час. Спешить домой не было нужды. Меня ничего не ждало, кроме коробок, которые нужно было распаковать, и холодного сэндвича с ветчиной на ужин. Так что я впитывал каждую деталь, и с каждым днем эта улица становилась мне все более знакомой.

Среди старых особняков в западном стиле было несколько недавно отреставрированных зданий. Возможно, именно они принадлежали сестре Ларк. Они придавали Каламити современный вид, с большими окнами и свежим дизайном.

Сочетание старого и нового работало, привлекая тех, кто хотел посетить традиционный городок в Монтане, но не хотел жить без удобств. Это было уникальное сочетание характера и удобства. В модной кофейне ежедневно подавали фирменный латте. Ранее сегодня Гертруда упомянула, что, когда откроется «Дери Квин», она получит собственное членство в «Рифайнере», чтобы компенсировать калорийность мороженого.

Я поудобнее устроился на сиденье, набирая скорость по мере того, как выезжал из центра, следуя сначала в сторону окраины города. Примерно в миле от офиса я свернул на перекресток, который вел мимо одного района в другой. В мой.

По словам моего риелтора, это был новый район, строительство которого началось всего полтора года назад. Все дома с тремя и четырьмя спальнями были оформлены в уникальном стиле, так что ни один не выглядел как обычный дом. Дома были спроектированы специально для семейного отдыха, в том числе в центре комплекса был разбит большой парк с игровой площадкой и брызговиками.

Но самым привлекательным для меня был сам дом. Строительство было завершено всего за неделю до того, как я приехал в Каламити в поисках жилья. Свежая краска и свободная планировка сразу же покорили меня.

Никогда в жизни я не думал, что куплю новый дом. Мне всегда нравились старые дома с характером. Причудливые. Но этот переезд был связан с переменами. Поэтому, когда мой риелтор привез меня в совершенно новый дом, я выложил полную цену.

В качестве бонуса дорога от работы до дома занимала у меня меньше десяти минут. В Сан-Франциско дорога на работу занимала почти час.

Если бы у меня были амбиции, я мог бы погулять по центру города.

Поплутав по тихим улочкам, я свернул в свой тупик. Всего шесть домов составляли Пайнтбраш Сёркл. Все улицы в этом районе были названы в честь цветов Монтаны.

Мужчина у первого дома на улице подстригал газон. Он помахал мне, когда я проходил мимо. Я помахал в ответ.

Из-за того, что я был занят распаковкой вещей, я еще не познакомился ни с кем из своих соседей. Грузовик прибыл сюда через двадцать минут после того, как я приехал в субботу утром, и в течение шести часов все было выгружено. Затем я принялся за работу, приводя дом в порядок.

Когда-нибудь я остановлюсь и представлюсь, но сейчас я направился к своему дому в конце Сёркл. Его коричневая краска была такой темной, что казалась почти черной, почти как цвет моих волос. Каждый из домов был выдержан в глубоких землистых тонах, которые гармонично сочетались друг с другом, что, вероятно, было намеренным выбором застройщика.

Соседний с моим дом был оливково-зеленого цвета. Судя по размеру кустов и декоративных трав, он простоял здесь дольше всех. Его деревья были вдвое больше молодых деревьев в моем дворе.

Я нажал кнопку открывания гаражных ворот и проехал в свой гараж на три машины, припарковав «Корвет» в центральном отсеке рядом с грузовиком. В гараже было душно, поэтому я оставил отсек открытым. Затем я вошел внутрь, вдыхая запах краски, который все еще витал в воздухе.

С субботы я изрядно продвинулся в распаковке вещей. Распаковать оставалось только кабинет и кухню. Грузчики проделали большую часть тяжелой работы, расставив мебель и оставив коробки в отведенных для них помещениях.

В мои планы на сегодняшний вечер входило заняться кухней, чтобы перестать есть с бумажных тарелок. И я отчаянно нуждался в кофеварке. Поэтому я быстро снял слаксы и рубашку, переодевшись в джинсы и серую футболку.

Я разобрался с восемью коробками, когда у меня заурчало в животе. Посудомоечная машина работала, ополаскивая тарелки и столовое серебро. На столе лежали стопки оберточной бумаги. Я схватил стопку перевернутых коробок, желая убрать их, прежде чем готовить ужин.

Забросив коробки на заднее сиденье моего черного «Сильверадо», я уже собирался пойти и сделать себе сэндвич с ветчиной, когда на подъездную дорожку соседнего дома подъехал белый «4Раннер».

Я знал, кто был за рулем этой «Тойоты».

— Ни за что. — Я усмехнулся про себя.

Может быть, я все-таки встретил соседа.

Каковы были шансы, что Ларк жила по соседству? Я покачал головой. Черт.

Участки здесь были широкими, каждый дом отделялся от соседнего. Подъездные дорожки изгибались так, что гаражи выходили не на улицу, а на другие дома. Наши участки разделяла пышная зеленая лужайка, и ее гараж был обращен к моему.

Я стоял возле своего грузовика и смотрел, как она выгружает Рен с заднего сиденья. Она опустила дочь на землю, затем подошла к задней части внедорожника и открыла дверцу.