Моя комната и комната Рен находились на первом этаже. Наверху были еще две спальни, дополнительное помещение и кабинет, которым я редко пользовалась. Когда я вышла в холл, воздух стал прохладнее, и это не имело никакого отношения к системе отопления дома. Всякий раз, когда я оказывалась рядом с Ронаном, у меня под кожей вспыхивал огонь.

— Что я делаю? — пробормотала я, когда добралась до ее комнаты.

Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз испытывала такое влечение к мужчине? Никогда. Даже на Гавайях.

Мое сердце колотилось так громко, что я испугалась, как бы оно не разбудило Рен, когда я вошла в ее спальню, переступая через одежду, которая была на ней раньше. Я так торопилась отнести ее в ванну и помчаться обратно к Ронану, что даже не потрудилась положить ее в корзину.

— Спокойной ночи, малышка. — Я поцеловала ее в лобик и уложила в кроватку, долго стояла у перил, пока она переворачивалась на животик. Затем, когда она устроилась поудобнее, я включила тихую музыку и ночник, прежде чем выскользнуть из комнаты.

Волна нервозности захлестнула меня, когда я задержалась у ее закрытой двери.

Рен была прекрасным буфером сегодня вечером. Хотя напряжение между мной и Ронаном нарастало даже когда она была рядом. Теперь, когда она спала в безопасности в своей комнате, как далеко все могло зайти? Как далеко я хотела, чтобы это зашло?

Ответ на этот вопрос напугал меня до чертиков.

У меня подкашивались ноги, когда я проходила мимо двери своей спальни. Каждый вздох застревал у меня в горле, легкие были слишком напряжены.

Может быть, было бы лучше, если бы я нашла пустую гостиную. Если бы Ронан ускользнул и отправился к себе домой. В данный момент граница участка казалась мне очень практичной и необходимой. И все же я вздохнула с облегчением, когда обнаружила его на том же месте, на диване, расслабленным, как будто место, которое обычно пустовало, только его и ждало.

— Зачем ты рассказал мне о Коре? — спросила я, оставаясь в противоположном конце комнаты. Если Рен нет здесь в качестве буфера, возможно, игрушки на полу могли бы стать им.

— Потому что я хотел, чтобы ты знала. — Ронан наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Не многие люди знают. Я думаю… Для меня было важно, чтобы ты знала всю историю. Прежде чем это продолжится.

Откуда он знал, что именно нужно сказать? Он будто знал, что у меня проблемы с доверием к мужчинам. Что мне нужна чистая правда. Откровенность. Поэтому он поставил на карту свое прошлое и чувство вины. Таким образом, я точно знала, во что ввязываюсь.

— Спасибо, — прошептала я.

— Я собираюсь поцеловать тебя еще раз. — Сегодня вечером. Завтра. Как будто он мог целовать меня в любое время, когда ему заблагорассудится.

Дрожь пробежала по моей спине.

— Почему ты поцеловал меня раньше?

— Потому что должен был.

Желание скрутило мой живот, и черт бы побрал эти игрушки, почему он был так далеко?

Ронан поднялся с дивана, его движения были грациозными и неторопливыми. Он пересек гостиную, как хищник, преследующий свою жертву, ни разу не взглянув на пол, но при этом с легкостью преодолевая все препятствия. Затем он остановился передо мной, его грудь была всего в нескольких дюймах от моей.

Я уставилась на его грудь, боясь встретиться с ним взглядом. Может быть, потому, что знала, что если посмотрю в его глаза, то увижу приглашение.

И приму его.

Поэтому я уставилась на пуговицы на его белоснежной рубашке.

— В понедельник мне придется напомнить тебе, не так ли? — Он поднял руку, его пальцы зарылись в мои волосы. Быстрым движением он сорвал с меня резинку для волос.

— Хм? — Мой разум не работал. Не тогда, когда пьянящий аромат его древесного одеколона затуманивал мой разум.

— Что ты не презираешь меня.

Потому что в понедельник весь город, вероятно, узнает, что Эмбер Скотт подала на меня в суд. Все будут ожидать, что я буду ненавидеть Ронана.

— Люди будут выбирать, на чьей они стороне.

— Я не ожидаю, что на моей будет много сторонников.

— Тебя это не должно удивлять, — пробормотала я.

Он не получит всеобщую поддержку, но и не останется в одиночестве. Те, кому не нравилась моя семья, встанут на сторону Ронана, просто чтобы досадить Хейлам.

— Я думал об этом поцелуе весь вечер. — Резкость в его голосе только усилила желание внизу моего живота.

— Я тоже.

— Ларк, — прошептал он мое имя, наклоняясь, и его губы коснулись уголка моего рта. Его пальцы зарылись в мои волосы, встряхивая их. Искры рассыпались каскадом по моей голове, плечам и прямо в сердце.

У меня перехватило дыхание, когда его губы задержались, едва касаясь.

Затем он отстранился, выпрямившись во весь рост, опустив руки по швам. Его кадык дернулся, когда он с трудом сглотнул.

— Спокойной ночи.

Я моргнула. Что? Спокойной ночи?

В тот момент, когда я осознала, что он сказал, он уже направлялся к выходу.

Позволить ему уйти было разумным решением. Вот только это решение еще не дошло до меня. Я погналась за ним, чуть не споткнувшись о розовый мяч, который Рен подбрасывала ранее.

— Ронан.

Он замер всего в десяти футах от двери. Мышцы его плеч напряглись, а руки сжались в кулаки.

— Если я сейчас же не уйду, я останусь.

Я сглотнула.

— Что, если я хочу, чтобы ты остался?

Из его горла вырвался стон боли, и он уронил голову на грудь.

О чем я говорила? Это было безрассудно. Импульсивно. Глупо. Это закончится катастрофой, но при мысли о том, что он выйдет за дверь, мне захотелось закричать.

Сегодня вечером я хотела торнадо. Я хотела дикой, хаотичной страсти. Я хотела, чтобы он поцеловал меня снова, просто чтобы проверить, не было ли то, что я почувствовала в офисе, плодом моего воображения.

Ронан повернулся и медленно выпрямился, глядя на меня. Его челюсть была сжата, тело напряжено. Боже, я хотела увидеть, как он теряет контроль. Я хотела увидеть, как его сдержанность разлетается вдребезги.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Нет, — прошептала я. Но я все равно хотела его. Поэтому я сократила расстояние между нами, положив руки на его широкую грудь.

Он был таким высоким, что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы поцеловать его в подбородок.

Ронан зарычал, и я почувствовала этот звук прямо у себя между ног. Затем, как я и надеялась, он потерял над собой контроль. Его руки обвились вокруг меня, когда он прижал меня к своему твердому телу, его рот впился в мой.

Да. Я застонала, когда его язык проник внутрь.

Он прошелся своим языком по моему, прежде чем отстраниться и перейти на другую сторону. Он исследовал меня. Мучил. Он покусывал и посасывал, как будто заявлял права на мои губы.

Это был, без сомнения, лучший поцелуй в моей жизни.

Где-то в глубине моего сознания забился сигнал тревоги, предупреждая, что завтрашний день может обернуться катастрофой. Но я подавила страхи, не заботясь о том, что утром это может вызвать неловкость. Я разберусь с этим потом.

Поэтому я поцеловала его в ответ, оставив все как есть, отдав ему все, что у меня было. Было жарко и влажно. Возбуждающе и шершаво.

Руки Ронана блуждали по моему телу, от плеч к ребрам и заднице. Каждый дюйм, к которому он прикасался, воспламенялся, пока мое тело не начало гореть. Он просунул свое массивное бедро между моих ног, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять почему, пока он не прижал его к моему центру, добавляя восхитительное трение к поцелую. Я бесстыдно объезжала его бедро, терлась о его твердое тело, пока не начала задыхаться и жаждать разрядки.

— Черт. — Он оторвался от губ и вытер их насухо рукой.

— Да. — Мне нужно было, чтобы он меня трахнул. Отступив на дрожащих ногах, я схватила его за руку и потащила через весь дом, по коридору в свою спальню, закрыв нас изнутри, как только мы переступили порог.

Пульсация между ног ощущалась как бомба, готовая взорваться.