— Дайте мне две минуты.

— Что ты собралась делать? — взволнованно спросил рыцарь, но девушка ему не ответила. Она уже впустила столь настойчиво стучащегося гостя в собственное сознание.

Фиолетовый, бурлящий океан внизу, под ногами, был заморожен от горизонта до горизонта, а над головой была непроглядная тьма, лишенная звезд. Она ощущала одобрительный взгляд без смотрящего. Нездешний был свидетелем ее решения бросить архидемону вызов в одиночку. Экзарху и надлежит так поступать, ни на кого не надеясь и не полагаясь.

Из чернильно-черной тьмы впереди вышла фигура. Проекция Астера в ее сознании напоминала ей именно того архидемона, которого Лана зарубила в пылающем городе. Обсидиановая кожа, прикрытая того же цвета костяными щитками, почти человеческое, безжалостное лицо, а блеск фиолетового пламени в глазах пытался прожечь ее насквозь. Если бы взглядом можно было сжечь, снять кожу, четвертовать и посадить на кол, она бы уже была мертва.

Аметистовая дымка океана под их ногами вздыбилась, проламывая вечный лед, и помутнела. Архидемон пытался вновь подчинить то, что прежде принадлежало ему.

— Выслушай. Я твой единственный шанс. — прогрохотал он, за его спиной лед треснул, и вверх взвился черный туман, формируя титанические крылья. Демон напитывался черным пламенем эмоций сердца и рос на глазах, вскоре возвышаясь над Ланой подавляющей обсидиановой статью.

— Я вижу альтернативы. Хозяин Колеса мне кажется лучшим союзником, — холодно ответила среброволосая, вглядываясь в горящие ненавистью глаза.

«Повелитель пока сломал слишком мало, стоит потянуть этот спектакль подольше, прежде чем подходить к кульминации», — холодно подумала девушка.

Нездешний и Астер — две значимые фигуры на полотне. Оба способны лишь разрушать. Оба слишком многого хотели. Разумеется, как экзарх, девушка даже помыслить не могла о предательстве своего долга перед всем человечеством — не могла пойти против их грезы об освобождении из оков сна и тирании нерожденных. Но… Пусть Астер продолжает ломать лед у себя под ногами. Пусть тратит силы и сеет хаос в ее душе. Пусть Воля Экзарха противостоит его жадной тьме. У нее здесь союзников не было. Только враги, включая суть собственной личности.

— Дефектный Спаситель, исполняющий своё предназначение единственным доступным способом, именуемым «разрушение». Он достигает цели. И реализует это самыми простыми методами, согласно имеющимся возможностям. Спасти одного — означает отобрать жизнь у другого. Этот мир зиждется на законе равноценной платы. Если ты желаешь невообразимого чуда, тебе придется заплатить невообразимую цену. Твой покровитель желает спасти ВСЕХ. Он — это просто весы, шкала и мера которых — жизни. Самые точные и эффективные весы. Может ли он спасти вас? Безусловно. Но нужно ли вам подобное «спасение»? Едва ли. Чистый мир, пустой мир, стерильный мир. Я против, мне в нем не будет места. И не только мне. Все сущее, включая Спящих, будет уничтожено, чтобы души были «спасены» из руин нашей Башни. Экзарх, твой единственный шанс, альтернативный выбор — это я, — протянув вперед когтистую лапу, прогрохотал архидемон.

Лана нахмурилась, он не сказал ей ничего нового, лишь подтвердил подозрения, возникшие еще тогда, когда она спрашивала Ульму о горшках.

— Астер, даже если ты захватишь мое тело, Спящие лишь вновь обнулят этот цикл. Ты их не устраиваешь так же, как и Нездешний. Да и, говоря начистоту, Логос считает, что ты слабоват, чтобы бросить вызов самому Разрушителю. Даже если утопишь их сон в крови, этот результат не изменится. Ты жалок, о повелитель Ненависти, твоя суть слаба перед предвечной грезой об освобождении всех тех, кого ты и такие, как ты, поработили. Вы создали Разрушителя — то, что остановить уже не по силам. Он придет исполнить свой долг. И даже Спящие осознают этот исход. Их вечность тоже закончится, — с холодной, презрительной улыбкой провозгласила блондинка и медленно направилась навстречу врагу, создав меч Энима в своей руке. Даже здесь, в ее личной реальности, он верно явился на зов посланницы Бездны.

— Я уже говорил. Я пересмотрел свои действия. Вместе мы найдем способ вторгнуться в Башню и освободить всех тех, кто заключен там Финниалой. Они вознесутся и станут новыми якорями реальности, подобно Спящим, но миллионы вместо семи. Мы вернем на небосвод погашенные твоим хозяином звезды! Восстановим все, что забрала тьма! — эмоции сердца подстегивали разум архидемона, последние слова он проревел, вскинув руки к беззвездному небу.

— Твои цели мне ясны. Так что ответь лучше вот на какой вопрос: каковы будут твои методы? Как ты собираешься привести сотни эндорим к возвышению до уровня Спящих? Те твари, что я встречала в первом цикле, были не разумнее обычных чудовищ. И ты желаешь их откормить до уровня богов? — поинтересовалась Лана.

— Ответ лишь один. Иных решений попросту нет. Война! Великая война! Подобная той, что я развязал в многих из циклов и не довел до конца. Грандиозная битва добра со злом, подпитываемая силой человеческих страстей и душ. Она будет бушевать в мире, заполнять его кровью, яростью и агонией от восхода до заката, а затем снова, и снова, и снова! Праведники и грешники, святые и проклятые — все получат свое мгновение славы. Все будут удовлетворены и насыщены! Пусть лучше мир будет залит кровью, а не пустотой! Но ты, экзарх, всегда вставала на моем пути. Противилась воле того, кто желает спасти этот мир, чтобы было чем править!

Бешеный жар ненависти всколыхнул океан ее желаний, исходя глубоко из-под ног. Ланатиэль не позволяла ему оформиться в направленную страсть, та будет сразу подавлена. Но заполняла ею пылающий океан. Лед позади начинал таять. Она сейчас отбрасывала сразу две тени. Экзарх и демоница, человек и палач. Но никогда не была ими обоими в полной мере, лишь наблюдателем. Само ее появление изменило законы реальности. Ангел “Чудес”, как концепция, уже была запечатлена в мире универсалий, и это было не изменить. Никому, включая самого Разрушителя. Очертив призрачную границу взмахом клинка, она воскликнула, продолжая насмехаться над Воплощением Ненависти:

— Теперь ясно, почему Спящий сразу не убил меня. Я им нужна, чтобы тебя уничтожить. Твоя вечная война их тоже не устраивает, понимаешь? Они осознают причину возникновения Освободителя. Твой план… Ты желаешь все повторить, снова? Этим методом возвышения ты вызовешь у смертных еще большее желание освободиться из созданного вами кошмара. И мир треснет, не выдержит этой страсти. Вы, эндорим, слишком ограничены своей сутью и никогда не найдете выхода. Способные лишь разрушать, жалкие, но столь высокомерные… — холодный, безжалостный смех разнесся над океаном, и небо треснуло над их головами, вниз потек призрачный, лишенный цветов свет. — Вот что, ублюдок, меня не устраивают все эти варианты! Я предпочту остаться на своей стороне.

Подхлестывая жар глубоко под ногами, Лана прокричала эти слова. Почти позабытое чувство залихватской отваги вело ее сноа вперед. Нет сомнений и компромиссов, но между холодом бездны и пламенем ада она выбирать не желала и ставила все на «Зеро»!

— Они все равно обнулят этот цикл, чтобы не позволить твоему хозяину «спасти» этот мир! Ты ничего не изменишь, — яростно прорычал демон, от взмаха его длани внутренний мир Ланы разорвала длинная, кривая трещина, разделившая их.